Полночный поцелуй - читать онлайн книгу. Автор: Лара Эдриан cтр.№ 36

— Покажите, что вы там притащили, — велел он Отверженным.

Те мгновенно скрылись за дверью и в следующую минуту уже волокли за собой из коридора шесть человек — вялых, апатичных, практически обескровленных. У мужчин и женщин были связаны руки и спутаны веревкой ноги так, чтобы они едва могли их переставлять, хотя все эти меры предосторожности казались ненужными — люди выглядели такими слабыми, что даже помышлять о бегстве не могли.

Широко открытые, неморгающие глаза на бледных лицах смотрели куда-то в пустоту, челюсти безвольно отвисли, несчастные не могли ни говорить, ни кричать. У каждого на шее краснели следы от укусов Отверженных, высосавших достаточно крови, чтобы сделать людей покорными.

— Ваши новые слуги, сэр.

Полдюжины человек втащили в комнату, как скот, скотом они и были, и он пошлет их либо работать, либо умирать, как сочтет нужным.

Без особого интереса он окинул взглядом вечерним улов, лениво прикидывая, на что могут сгодиться двое мужчин и четыре женщины. Подойдя чуть ближе, он почувствовал легкое раздражение — раны от укусов на шее некоторых из них еще сочились кровью.

«Я голоден», — решил босс, его оценивающий взгляд остановился на невысокой брюнетке с недовольно надутыми губами и пышной грудью, туго натягивающей бледно-зеленую мешковатую хламиду медицинской куртки. Ее ставшая слишком тяжелой голова безвольно клонилась то к одному плечу, то к другому, хотя было видно, что она упорно борется с вялостью, полностью парализовавшей остальных. Глаза закатывались, но женщина, преодолевая ступор, растерянно моргала, стараясь не утратить связи с реальностью.

Сам того не желая, босс был восхищен ее силой духа.

«К. Дилани, медсестра», — прочитал он на пластиковой карточке, прикрепленной у нее на груди слева.

Двумя пальцами он взял ее за подбородок и внимательно посмотрел в лицо — молодое и весьма привлекательное; покрытая веснушками кожа источала густой сладковатый аромат. Рот наполнился слюной, зрачки, скрытые за темными линзами очков, сузились.

— Эта останется. Остальных вниз, в клетки.

Вначале Лукан решил, что пронзительная трель — всего лишь часть агонии, в которой он пребывал уже несколько часов. Плоть жгло; казалось, с него содрали кожу, сил не было совсем. В голове в какой-то момент перестало стучать, только пульсировала боль, разливаясь волнами по всему телу.

Лукан с трудом осознавал, что лежит на кровати в своей спальне. Он помнил, что, пробыв положенные восемь минут с телом Конлана, он из последних сил добрел сюда. На самом деле он задержался на поверхности еще на несколько опасных для него секунд и видел, как от солнечных лучей инфернально-ярким пламенем вспыхнуло тело Конлана. И только тогда он решил скрыться за спасительными стенами подземного бункера.

Эти лишние секунды были его личным покаянием, так он принес Конлану свои извинения. Боль, которую он сейчас испытывал, не даст ему забыть о долге перед Родом и воинами, как и он, давшими клятву беззаветного служения. Отныне он никогда не забудет, что долг превыше всего.

Вчера ночью он нарушил клятву, и это стоило жизни одному из доблестных воинов Ордена.

И вновь прозвучала раздражающая трель — где-то совсем близко; звук остро резанул по нервам.

Лукан сипло выругался, слова застряли в пересохшем горле, он с трудом разлепил веки, оглядел темное пространство спальни. В кармане кожаной куртки замигал огонек, когда мобильный снова зазвонил.

Кое-как переставляя ослабевшие ноги, Лукан направился к телефону. Он несколько раз пытался нажать маленькую кнопочку отключения звонка, прежде чем ему это удалось. Злясь на собственную беспомощность, Лукан поднес к глазам светящийся дисплей, стараясь разобрать расплывчатые цифры номера звонящего.

Бостонский оператор… номер мобильного Габриэллы.

Прекрасно.

Только этого ему сейчас не хватало.

Пока Лукан нес по ступенькам тело Конлана, он решил прервать все отношения с Габриэллой. Он никак не мог понять, почему использует каждую подвернувшуюся возможность, чтобы уложить ее под себя.

И он значительно преуспел в этом.

Как только Габриэлла попадала в его поле зрения, на ней сосредоточивалось все его внимание, она становилась единственной целью всех его стремлений.

Лукан принял решение. Сегодня ночью он пошлет к Габриэлле Гидеона, который доступно, простыми словами расскажет ей о существовании Рода и ее связи с ним. У Гидеона большой опыт общения с женщинами, он искусный дипломат, деликатен и, в отличие от Лукана, умеет в нужный момент найти нужное слово. Гидеон все ей объяснит и убедит в необходимости укрыться в бункере, а потом, со временем, найти себе подходящую пару в одной из Темных Гаваней.

А ему сейчас необходимо только одно — восстановить собственное тело. Ему нужно еще несколько часов покоя и — самое главное — хорошая порция крови. Чтобы сегодня ночью отправиться на охоту, требуются силы. Он должен стать еще сильнее, стать доблестным воином.

Лукан принял решение навсегда забыть о Габриэлле, забыть, что когда-либо встречался с ней. Если не ради Рода, то хотя бы ради себя самого.

Вот только…

Только вчера он сказал ей, что, если он будет ей нужен, она должна звонить ему на мобильный. Он обещал обязательно ответить на звонок.

Что, если сейчас она звонит потому, что за ней вновь следит какой-нибудь миньон или — хуже того — Отверженный? Он должен это знать.

Растянувшись на полу, Лукан с трудом нажал на кнопку.

— Слушаю.

Господи, у него голос как у умирающего, шелестит, будто сыплющийся пепел. Лукан кашлянул, и мгновенно боль расколола голову на тысячи кусочков.

В трубке помолчали, затем раздался неуверенный, и взволнованный голос Габриэллы:

— Лукан? Это ты?

— Да. Что случилось? С тобой все в порядке? — Лукан с трудом выдавливал из себя слова.

— Да, со мной все хорошо. Я не помешала? Я просто… ты вчера так неожиданно ушел, я немного беспокоилась. Просто хотела убедиться, что с тобой ничего плохого не произошло.

У Лукана не было сил говорить, он лежал на спине с закрытыми глазами и слушал ее чистый голос, действующий на него как болеутоляющее. Ее беспокойство было сладостным эликсиром, который ему никогда еще не доводилось пробовать, не доводилось слышать, чтобы о нем кто-то волновался. Нежная забота была для него чем-то непривычным и согревающим, и он нуждался в ней, несмотря на свое сопротивление.

— Время… — прохрипел Лукан, и голос его оборвался. Он сделал вторую попытку: — Который час?

— Скоро полдень. Я хотела тебе позвонить, когда проснулась, но ты все время дежуришь по ночам, и я ждала, насколько хватило терпения. У тебя такой уставший голос. Я тебя разбудила?