Месть проклятых - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Иващенко cтр.№ 63

Окружающее вдруг стало видно необычайно чётко. Словно исчез куда-то утренний туман, а зрение взамен приобрело небывалую остроту. Не в первый раз такое, а всё же как-то непривычно - и по-прежнему жутковато, когда ввысь взметается исполинский незримый клинок Гнева Господня...

Сидящий в засаде чуть выше по склону Айлекс насторожился. Немного натянул тетиву верного лука, придерживая её тремя пальцами с зажатой меж них стрелой. Выпустить её следовало вовремя. Если раньше - то высвободившаяся Сила, собранная плешивым тощим жрецом в унылой рясе, вырвется на свободу и испепелит всё вокруг на многие лиги - в том числе и самого Защитника. Тут уж никакие способности не помогут, и останется превратиться лишь в очередной светлячок, бездумно плывущий вокруг Прадуба.

А если опоздать, то сила святых молитв, посланная вперёд узким пучком, беспощадным и беззвучным шлепком вышибет дух из всех тех, кто сейчас со страхом и сомнением смотрит из бойниц и из-за зубцов родного замка...

Он уловил момент, когда едва не царапающая утреннее небо незримая волна закачалась словно в сомнении, загнулась чуть вперёд и нависла над замком. Изогнутая ветвь, подарок старого Тиса, уже изнемогала от заложенного в её изгиб усилия, которое сдерживала сплетённая из девичьих волос тетива. Ну же, ещё немного!

И в тот миг, когда весь мир исчез, прекратил своё существование, сократившись до вида вспотевшей под серой рясой спины жреца, Айлекс позволил тетиве соскользнуть с кончиков пальцев. Неистовая сила подхватила серооперённую стрелу и стремительно толкнула вперёд. Вперёд, туда куда указала воля лучника.

Стрела не подвела. Да и не могла подвести - она ведь была хоть и дикая, но живая. Сделанная не из умерщвлённого дерева и изначально неживого металла - а из кой-чего, не предназначенного разглашением для чужих ушей - она умела находить свой иногда очень непростой путь к цели. И не только в пространстве. Стрела умела ещё много чего...

И в тот миг, когда поднятая ладонь паладина святого воинства опустилась, махнув вперёд и дав команду атаковать, никто из оказавшихся впереди солдат не видел, как стремительная лапа невидимого зверя швырнула адепта на камни, оказавшись затем глубоко впившейся под левую лопатку стрелой.

Всё же Айлекс запоздал на долю мига - хотя большая часть могучей силы и рассеялась сполохами пламени где-то в небесной вышине, остатка хватило, чтобы рикошетом от каменистой дороги вышибить напрочь собранные из толстенных обтёсанных брёвен замковые ворота. Не помогли ни массивные оковки и скрепы из толстых полос железа, ни мерцающие слои защитных молитв. Только брызги расплавленного металла да обгорелые щепки полетели во все стороны. А вместо убранного подъёмного моста над заполненным водой рвом замерцала дорожка, созданная неведомой молитвой уже упокоившегося могучего адепта.

И едва дымом улетело вверх воспоминание о преграде, как набравшее разгон святое воинство с рёвом и топотом коней влетело в зияющий пустотой пролом меж привратных башен. Защитники опомнились быстро - сначала со стен во внутренний двор полетели стрелы и арбалетные болты, звонко щёлкая о глухие стальные панцири и лишь иногда находя узкую щель в сочленениях или прорезь в шлемах.

Там и сержанты спохватились. По командам наверху развернули внутрь коптящие чаны со смолой и кипящим маслом. Щедро окропили святое воинство, собирая богатый урожай обожжённых, дёргающихся в судорогах и агонии солдат и коней. И всё же, их было слишком много. Основная работа пошла внизу - хорошо защищённых нападающих постепенно стаскивали длинными баграми с коней, с лязгом сбрасывали на камни внутреннего двора. Собрать несокрушимую стену ощетинившейся пиками пехоты попросту не успели. И теперь бой обернулся маленькими очагами и водоворотами кипящих сражений.

Вон двое лесных воителей, закрывая отход белой от ужаса леди Эвелинн, которую в донжон утаскивала визжащая но упрямая гоблинша, ощетинились когтями, с бешеной быстротой вращая руками-ветвями и давая женщинам время уйти со двора. Их нашпиговали железом и изрубили в щепу быстро, отдав взамен едва десяток простых воинов.

Вон старый солдат из числа защитников, пронзённый насквозь огромным мечом всадника, завыл от боли. Отшвырнул в стороны своё оружие и щит, вцепился ладонями в клинок, не давая владельцу выдернуть его. Всего на миг замешкался с ним надменный паладин матери-церкви, как на него сбоку насели маркиз Делорж с кузнецом. Святого воина повалили вместе с конём, но даже и в таком положении он не растерялся - уж обучен и экипирован на совесть. И пока опытный маркиз отвлекал того высекающими искры ударами, ещё не остывший от работы полупудовый молот кузнеца поднялся - и с глухим лязгом опустился на сияющую кирасу.

Хрустнуло мерзким звуком лопающихся костей, брызнула в сочленения алая и горячая человеческая кровь. А кузнец с искажённым от ярости лицом всё бил и бил по сминающимся под могучими ударами доспехам. И последним, победным ударом молотобоец превратил в сплющенную мешанину стали и изуродованной плоти богато украшенный шлем...

Угловая башня с закатной стороны величественно догорала. Жирный чёрный дым поднимался ввысь, пачкал небесную лазурь одним своим неуместным существованием - а затем подхватывался вольно пролетающим над горами ветром и разрывался в клочья, чтобы выпасть вместе с дождём где-нибуть в необозримой дали.

Молодой солдат, что сидел прислонившись к дубовой двери в конюшню и сняв шлем наблюдал с печальным и грязным лицом за этим зрелищем, мог бы показаться просто отдыхающим. Мог бы - если бы из пробитой кольчуги не торчало копьё, пришпилившее защитника замка к дубовым доскам, словно булавка естествоиспытателя какого-нибудь диковинного жучка.

Странно - боли не было. Лишь холод да какое-то ощущение неудобства в насквозь пробитом брюхе. Да и кровь почти не текла - хотя, при таких ранах именно это и плохо. Но их сиятельство, с окровавленным ликом пробегая мимо в погоне за каким-то удирающим святошей, приказали держаться. Мол, сейчас к тебе целитель подойдёт. Что ж, раз приказано выжить, ничего другого не остаётся...

Только не придёт целитель. Вон он, безобидный тщедушный старикашка, лежит разрубленный почти пополам умелым ударом. Вытаскивал кого-то раненого из обратившегося в кровавый хаос двора, но и его не пощадили святые воины. А рядом, накрыв собою останки в блестящих латах, блестит на солнце пропитавшимся кровью мехом горный медведь. Задушил в могучих объятиях сшибленного из седла паладина, от которого и сталь отскакивала - но и сам полёг, пронзённый копьями.

А почти у ног солдата в подсыхающей алой луже лежал и смотрел в облака незрячим взглядом Заник, который никак не мог смириться с мыслью, что пережил своего господина. Сегодня силы словно вернулись к старому капитану. Размахивая одною рукой тяжеленным иззубренным двуручником, он бешеной мельницей бросался в самую гущу боя, не столько рубя, сколь сминая доспехи вместе с лопающимися под ними телами. И таки нарвался Заник - один из паладинов, нестерпимо сияющий жаром молитв, оказался ему не по зубам. Да и никому из защитников замка - сами их сиятельство изломали о святого воина могучую боевую секиру да бессильно высекающую искры утреннюю звезду. И сын утащил отца из боя, загородив массивным изрубленным щитом.