Царская пленница - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Шхиян cтр.№ 4

Соседом по каземату у меня оказался совершенно необыкновенный человек, в котором я заподозрил, по меньшей мере, инопланетянина. Не знаю, за что его держали под арестом, он не только не рассказывал мне о своих делах, но не назвал даже своего имени. «Инопланетянин», или «алхимик», как я его прозвал, каким-то образом сумел раздобыть напильник и спилил наши ножные и ручные кандалы. Потому, когда его попытался забить до смерти караульный наряд, мы оказались со свободными рукам, разделались с охраной, похитили их одежду и бежали на свободу.

Хлопнула дверь. Я мгновенно проснулся. В коморку ввалился тот самый опереточный палач, которого я встречал в пыточной камере Тайной канцелярии. Только теперь одет он был не в красную рубаху и маску, а в обыденное мещанское платье. От перемены одежды «палач» не только не проиграл, а, пожалуй, даже выиграл. Такую образину не скоро забудешь. У него было плоское лицо, равнодушное и тупое, пористый, толстый нос, отвисшая нижняя губа и абсолютно бессмысленные глаза. За «палачом» в комнату втиснулся Сил Силыч.

Я вскочил с лавки и вытаращил на них заспанные глаза.

— Ну, что, басурман, — ласковым голосом обратился ко мне надворный советник, — вспомнил русский язык?

— Урус карош понимай! — заверил я его, низко кланяясь.

— Ну, коли понимаешь, расскажи про своего барина.

— Хозяин — барин, корош, якши.

— Значит, не хочешь говорить, — грустно промолвил старик. — Что же, это твое дело. Бери его, Микулушка, да попытай по-свойски, а будет молчать, кончи и пусти в речке поплавать…

У меня на душе сделалось муторно. Возможно, Сил Силыч и блефовал, но «Микулушка» вряд ли будет разбираться с тонкостями психологической игры. Тем не менее, я продолжал льстиво улыбаться и кланяться.

Палач протянул свою лапищу и взял меня за плечо.

— Если будет что интересное говорить, кликни, — напутствовал подчиненного следователь.

Еще во время встреч в крепости этот мастодонт казался мне мужчиной весьма внушительным, но теперь, когда я сделался на полметра меньше, Микулушка возвышался надо мной, как Голиаф над Давидом.

— Пошли, что ли, малый, — сказал ровным голосом палач и безо всякого усилия потащил меня за собой. Пройдя в противоположный от моей каморки конец коридора, мы попали в большую комнату, освещенную свечами.

Я хотел осмотреться, но не успел. Микулушка от порога толкнул меня к стене. Я перелетел через всю комнату, и уже чувствуя, что врежусь в бревенчатую стену, вдруг на уровне инстинкта с кошачьей ловкостью вывернулся и удержался на ногах. Никогда раньше у меня не было таких гибких, упругих мускулов и подобной ловкости. Наверное, мозг еще не привык контролировать новое тело, не знал даже его способностей, оно само действовало так, как нужно.

Пока я совершал гимнастические подвиги, палач запер дверь на засов. Потом он повернулся ко мне и начал бубнить:

— Ну, чо, малый, ты, того, осердил их благородие. Нехорошо. Их благородие попытать тебя велели. Нам беспокойства нет, а тебе не лестно. Дело привычное. Ты, малый, скажи, чего они там хочут, а я тебя «чик», ты и не заметишь…

Произнеся такую длинную, содержательную тираду, Микулушка замолчал и заскучал. Лицо у него стало совершенно бессмысленным. Он уставился на меня невидящим взглядом и терпеливо ждал, когда я вникну в его увещевания и расскажу все, что потребно старичку. Скорее всего, садистом он не был, на это у него не хватало эмоциональности. Просто, как говорят в таких случаях в боевиках американские антигерои: «ничего личного, я выполняю свою работу». Уже по тому, как он неохотно разговаривал, было понятно, что возиться со мной ему попросту лень.

Мне стало тоскливо. Рядом с этой горой мышц я чувствовал себя совершенно беспомощным. Скорее всего, посидев для проформы в комнате с полчаса, он свернет мне шею и отправится докладывать шефу, что ничего от меня не смог добиться. Даже если я начну играть с ним в кошки-мышки, долго продержаться не смогу. Любая моя ошибка, как у сапера, будет первой и последней.

Между тем Микулушка, вздыхая, как умирающая лошадь, тяжело поднялся с лавки, вышел на середину комнаты и, наклонившись, открыл люк в полу.

— Не хочешь, малый, по-хорошему, будет по-плохому, — опять забормотал он.

Я сдвинулся вперед и заглянул в отверзшуюся преисподнюю. Однако ничего кроме ступеней, уходящих в темноту, не разглядел.

— Давай, малый, спускайся, — продолжал монотонно говорить палач, даже не глядя на меня.

Я подошел к люку. Мастодонт протянул лапищу, собираясь схватить меня. Мне это никак не светило — сбросит вниз, окажусь со сломанными конечностями. Я качнулся в сторону и легко от него увернулся. Он удивленно посмотрел на свою ладонь и близоруко прищурился, что я тут же про себя отметил. Похоже, что у него были проблемы со зрением.

— Это ты, малый, нехорошо делаешь, не по совести. Все одно тебе скоро конец, коли их благородие приказали. А как меня осердишь, я тебе большую пытку учиню, так что помрешь во грехе, — опять укоризненно заговорил он. — Тебе не лестно, а мне хлопотно.

Резоны у Микулушки были убедительные, однако полететь в подвал со свернутой шеей у меня желания не было, и я продолжал уворачиваться от его неуклюжих попыток меня поймать. В самый разгар наших игрищ в дверь постучали.

— И кого нелегкая несет? — посетовал палач и громко спросил: — Кто там?

— Это я, открой, — ответил Сил Силыч.

Микулушка бросился отодвигать засов. Надворный советник в комнату не вошел, а принялся инструктировать помощника в коридоре. Я подошел ближе к приоткрытой двери и слышал весь разговор:

— Ты, Микула, с мальцом не манкируй, ты его хорошо попытай. Я зайду, проверю. А то у тебя в последнее время все больно быстро помирать стали. Поди, лень работать, так ты их зря давишь!

— Так я тут ни при чем, ваше высокородие, они сами мрут.

— Ты у меня поговоришь, долдон, совсем обленился! Я за такую работу не похвалю! Ты мне с басурмана кожу сыми, да так, чтобы живым остался. Мы его посыплем сольцой, он и чего не знает, расскажет. Так что ты, Микулушка, старайся, и я тебя не оставлю.

Дав указания, Сил Силыч удалился. Палач вернулся в комнату и вновь запер дверь.

— Слыхал, малый, что ихнее высокородие велели? — вновь забубнил себе под нос мастодонт. — Не повезло тебе, малый. Они, ихее высокородие Сил Силыч, строги-с. Прогневил ты их! Видать, такая твоя судьба. В муках помирать придется. Без кожи, что за жисть. Без кожи не проживешь. Ну, давай, лезь в подвал. Не боись, я тебя здесь не трону. Зачем полы-то марать.

— Свет давай, — сказал я, оставив попытки прикидываться не знающим русский язык. — Без света в подвал не полезу.

— Ишь ты, какой упрямый, — пробурчал Микулушка, сделав очередную безуспешную попытку меня поймать. — Будет тебе свет, коли хочешь. Я не без понятия, без света, оно, конечно, не дело.