Царьград. Битва за империю - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Посняков cтр.№ 80

Вот именно этого Алексей сейчас и ждал. А потому – действовал! Действовал неожиданно для нападавших – выскочивших из-за портьер двух вооруженных короткими клинками воинов.

Протокуратор просто бросился к трону – быстро, в два прыжка! С ходу ударил падишаха в скулу и, когда тот завалился на пол, нагнулся, выхватив у падающего правителя саблю. Правитель… Молодой худощавый парень… Никакой это не падишах! Подстава! Пешка… Значит, если его использовать в качестве живого щита, вряд ли в этом будет какой-нибудь толк – кому нужны пешки?

Все мысли эти вихрем пронеслись в голове протокуратора. Спрыгнув с возвышения вниз, в залу, он взмахнул саблей.

Удар! Звон!

Двое на одного… ничего, бывало и похуже.

Удар! Отбивка… Выпад! Снова удар!

Искры… Железный скрежет… И желтое пламя светильников, отражающееся в глазах врага.

Удар!

А они не так уж и сильны, эти воины. Чувствуется недостаток боевого опыта… Однако – решительны, настойчивы, злы…

Отбив… Контратака… Выпад!

Ага!!! Есть один!

Выронив саблю, один из вражин схватился за правый бок.

– Стреляй! – отпрыгнув в сторону, выкрикнул второй. – Фатьма, стреляй!

Алексей тут же прыгнул к нему, упал под ноги, вытягивая вперед саблю и чувствуя, как над головой просвистела стрела…

– А-а-а-а! – неожиданно застонав, соперник повалился на пол – прямо на толстый ворсистый ковер.

Сделав два прыжка, протокуратор схватил Фатьму за руку, отобрав небольшой арбалет – узорчатый, покрытый лаком и изящный, словно парадная игрушка. Усмехнулся:

– Не умеешь ты стрелять, девушка!

Фатьма зашипела, словно разъяренная кобра. Попыталась мазнуть по глазам длинными ногтями… Пришлось заломить руку. Девчонка застонала:

– Пусти… Больно!

– Отпущу, отпущу, – покивал молодой человек. – Вот только вначале найду, чем связать. Кто ж вы все такие-то, а?

– Убей его, Фатьма, убей! – держась за окровавленный бок, выкрикнул раненый.

Странное предложение – девушка вряд ли могла сейчас активно действовать.

Зато действовали другие!

За дверью послышались вдруг чьи-то гневные голоса, шаги, звон оружия… Действовали по-хозяйски, кричали громко, уверенно – так и ворвались, распахнув ударом ноги двери. Воины в кольчугах. С короткими копьями и маленькими щитами. Стража. Или даже – гвардия. Судя по павлиньим перьям на шлемах, скорее – гвардия.

– Взять их! – коротко скомандовал шагавший впереди усач. – Эй, ты! Лучше по-хорошему отдай свою саблю. И только не говори, что ты всего лишь поэт, оказавшийся здесь случайно.

– Не скажу. – Алексей улыбнулся и, усевшись на ковер, стащил левый сапог. – Извините, о достойнейший господин, прежде чем отдать саблю, я должен вам кое-что показать…

Воины уже схватили Фатьму, «падишаха» и раненого и теперь с любопытством пялились на то, как протокуратор, ловко распоров кончиком сабли подошву, вытащил оттуда тонкий пергаментный лист. Вытащил и с улыбкой протянул усатому:

– Вот. Передай падишаху.

– Что это еще такое? – усомнился тот.

– Послание… Великому государю Джихан-шаху от моего повелителя – императора…

Настоящее есть следствие прошедшего, а потому непрестанно обращай взор свой на зады, чем сбережешь себя от знатных ошибок.

Козьма Прутков

…Ромеев.

– Уа-уа-уа! – дочка, Елена, как это иногда – не так уж и редко – случается у младенцев, перепутала день с ночью и теперь не давала родителям спать. Нет, конечно, имелись и кормилица, и нянька, но разве будешь спать, когда твое родное дите плачет. Да еще так жалобно, уныло.

Глисты завелись, что ли? Да нет, не должны бы глисты…

Забрав ребенка у няньки, Ксанфия принялась укачивать, напевала:

Жанна из тех королев,

Что любит роскошь и ночь…

Протокуратор, прислушавшись, чуть не упал с ложа:

– Что ты такое поешь, о жена моя?

– Твою любимую, – обернувшись, супруга усмехнулась. – Ты же ее все время напеваешь, вот я и запомнила…

Слышишь, Жанна, Жанна…

– О! Кажется, уснула… Любит она твои песни… Фекла! Эй, Фекла, – стараясь не разбудить, Ксанфия осторожно передала дочку няньке. – Арсений как, спит?

– Спит, госпожа. Набегался вчера, наигрался. Да и что ему сейчас делать, время-то позднее!

– Скорей уж, раннее, – повернув голову к окну, улыбнулся Алексей.

Светало. Золотисто-розовая заря уже окрасила половину неба, и такой же розовой стала бухта Золотой Рог, полная кораблей объединенного – генуэзско-византийского флота. Могучего флота! Пробиться в гавань у турок просто не было никаких шансов. Да и не стали б они пробиваться, не до того было: южные турецкие вилайеты внезапно атаковали египетские мамлюки, с востока угрожали войска Джихан-шаха, в море господствовали родосские рыцари и ромейские каперы. Да и в самой армии турок было очень и очень неспокойно. Дисциплина давно упала, и султан Мехмед ничего не мог с этим поделать. Сколько голов не рубил – это вызывало не страх, а лишь глухой ропот. К тому же совсем недавно был раскрыт очередной заговор янычар! Ох, не очень-то любили эти воины выскочку-мальчишку – султана. В общем, проблем у турок хватало – не до Константинополя стало. По крайней мере – пока.

И все же… Сегодня наступил уже как раз тот самый день… тот, когда неисчислимое войско Мехмеда ворвалось в город. Грохот бомбард, черный, застилающий небо дым, огни пожарищ. И визжащие от радости победители – турки. Султан, въезжающий на белом коне в храм Святой Софии, насаженная на турецкое копье голова императора Константина… и голова сына… Арсения, Сеньки… отрубленная голова…

Господи!

Протокуратор, застонав, помотал головою.

– Что с тобой, муж мой? – Ксанфия ласково обняла его за плечи. – У тебя сейчас было такое лицо… Словно ты потерял самых близких людей!

– Ксанфия… – притянув к себе супругу, Алексей нежно поцеловал ее в шею. Потом – в губы… Еще и еще…

Руки его скользнули вниз, к подолу тонкой туники…

О как забилось женское сердце!

Вот уже туника полетела на пол, явив нарождающемуся дню прекрасное в своей наготе женское тело, вот уже…

– Дверь, – улыбаясь, прошептала Ксанфия. – Дверь-то закрыть бы…

Алексей лишь отмахнулся:

– Да ладно…

И притянул к себе жену, и обнял… крепко-крепко…

А потом целый день провел на ногах! Ну почти целый день. Если уж совсем честно – то до полудня.