Мой лорд - читать онлайн книгу. Автор: Элен Стюарт cтр.№ 33

Дальше, как и следовало по плану, было «общение с животными». Животное недовольно закладывало уши и переступало с ноги на ногу. Это был Проксима, гнедой тонконогий жеребец, косивший диким вишневым глазом на двух седоков, взгромоздившихся ему на спину. Второе животное — белый конь по кличке Марципан — после недолгих размышлений было благополучно водворено в конюшню. Теперь Проксима шел бодрой рысью по кочковатому заросшему полю, временами прорезаемому оврагами. Похоже на американские горки, решила Николь. Правда попытка повизжать, как она любила это делать, уходя в крутое пике американских горок, едва не привела к преждевременному катапультированию обоих седоков.

Позже, когда они уже шли к дому, а под ногами Николь земля выделывала странные коленца, Людвиг объяснил, что Проксима, как и большинство чистокровных спортивных лошадей, очень возбудимое создание. Поэтому он не выносит резких звуков и беспорядочного копошения в седле. Подумаешь, не выносит копошения! А если единственная точка, на которой мне теперь удобно сидеть, — это копчик? Словом, хорошо, что она все-таки уговорила Людвига покататься на одном коне. Иначе не спас бы ее шикарный костюм девушки-жокея.

Потом Людвиг немного потренировался с Проксимой один на один. По просьбам восторженной публики в лице Николь он несколько раз посылал Проксиму через барьер — полосатый шлагбаум поперек дороги, означавший начало владений Уайнфилдов. А еще показал заскок, соскок и переворот через шею лошади. Все это выполнялось без стремян, пока Проксима рысил вокруг Николь на длинном поводу — корде, и называлось вольтижировкой.

Неизвестно, кто в процессе всех этих процедур оказался более довольным: Людвиг, который так давно не тренировался, что пребывал в твердой уверенности, что все напрочь позабыл, или Николь, которая не верила своим глазам, наблюдая невероятное превращение выхолощенного архитектора-аристократа в ловкого уверенного наездника. Но, вероятнее всего, радостнее всех в тот день было Проксиме. Потому что, как дикой хищной птице нет жизни в тесной клетке, так и быстроногому молодому коню даже самая шикарная конюшня, запертая из дня в день, — это смерть.

Об этом или примерно об этом думал Людвиг Эшби, открывая дверь своего кабинета. Была только половина восьмого, поэтому офис «Ashby Collins» еще начинал просыпаться. Как всегда безупречная Бетси, приходившая раньше всех и снимавшая двери с сигнализации, деловито перебирала бумаги на своем столе. Увидев шефа, приветливо улыбнулась.

— Вам что-нибудь нужно, Людвиг?

— Пока нет, Бетси, спасибо.

Добрая старая помощница. Спасибо отцу, что порекомендовал ее в качестве секретаря тогда, когда Людвиг только-только был выбран на должность управляющего компанией и отчаянно наверстывал недостающие знания по бизнес-администрированию.

Дебора, откинув назад волны светлых волос, что-то быстро выстукивала на клавиатуре, инкрустированной серебром и кристаллами Сваровски. Холеные пальчики с длинными острыми ноготками порхали над ноутбуком, отщелкивая прерывистую мелодию. Это была мелодия мести. И триумфа. Дебора улыбалась своим мыслям. И эта улыбка не предвещала ничего хорошего.

Перед Деборой Уайнфилд рядом с мягко шуршащим ноутбуком лежала развернутая газета.

Людвиг встал и потянул плечи. Пожалуй, становится слишком жарко для его обычного делового костюма. И эти рубашки с длинными рукавами успели надоесть за зиму.

Ранняя в этом году весна. Зеленоглазая. Людвиг улыбнулся, запустил пятерню в волосы. Старая привычка, которую гувернантки называли пределом невоспитанности, а Рената окрестила плебейской замашкой. Взлохматить всегда уложенные назад волосы, расстегнуть ворот и закатать рукава. И еще… Людвиг нажал кнопку коммутатора.

— Бетси, будьте добры, раздобудьте мне кусок жареного мяса. Без гарнира. — Улыбнулся, слушая профессионально замаскированное изумление в голосе своей помощницы. — Да, Бетси, мясо. Двойной стейк с кровью. И поскорее.

Еще бы ей не удивляться, если на ее памяти все его заказы составляли комбинацию: кофе — пресса — кофе — проекты — кофе — и не забудьте позвонить в банк — кофе.

Людвиг поднял жалюзи, распахнул створку широкого окна. Окно открылось с заметным усилием, сурово напомнив о том, что в офисах рекомендуется пользоваться кондиционерами. Или форточками на худой конец. Он подставил лицо ветру с залива. Здесь, высоко над крышами прочих зданий, ветер был почти чистым. В нем угадывались отзвуки морской соли и свободы. Ей бы понравилось.

Ветер понравился бы точно.

В университете появление Николь ждали, как прибытия генерала, приведшего домой армию-победительницу. Еще бы, ведь не каждый день статьи однокурсников печатают на целом развороте воскресного номера «The Daily Mail», да еще в сопровождении авторского коллажа. Это была заявка на серьезный профессиональный уровень, о чем Николь немедленно сообщили девчонки-однокурсницы. Но, к их глубочайшему изумлению, Николь не проявляла никаких явных признаков ликования. Конечно, она была рада и не скрывала этого. Однако, когда она об этом говорила, опытный глаз мог бы заметить, что ее мысли в этот момент витают где-то далеко отсюда. И, судя по всему, возвращаться не собираются, поскольку им там очень уж хорошо.

— Может, она влюбилась? — робко предположила Мэри Джефферсон, одна из тех милых девушек, которые даже после третьего развода верят в любовь до гробовой доски.

— Влюбилась? Наша Николь? — саркастически переспросила крашеная блондинка Лора, выискивая на своем ноутбуке папку с материалами к следующему семинару. — Чтобы Николь влюбилась, ей должен был встретиться инопланетный парень. Брось, Мэри. Скорее всего, она вся в мечтах о будущем повышении. Везет же некоторым.

— Нет-нет, — убежденно говорила Мэри, — я точно знаю, она влюбилась. Разве можно быть такой счастливой из-за какой-то там работы? Вот увидишь, скоро она пригласит нас на свадьбу.

Свадьба… Николь запрещала себе думать об этом. Но от этого запрета почему-то ничего не менялось. Даже не называя свое будущее этим словом, Николь чувствовала каждой своей клеточкой, что так оно и будет. Разве она сможет жить на свете, если рядом с ней не будет его. Ее лорда, Людвига Эшби. Да. Конечно. Вот они — те слова, которыми она хотела его называть: мой лорд.

Скорее бы настал вечер! Тогда они встретятся у общежития, она назовет его «мой лорд», они поедут к нему, а он ее поцелует и дотронется ладонью до груди… Ух. Дыхание Николь стало частым, низ живота начал медленно наполняться тягучей истомой.

Скорее бы настал вечер!

Раздался робкий стук в дверь. Людвиг неохотно отвернулся от окна. Похоже, прибыло мясо. А Бетси быстро управилась. Очевидно, решила, что я с ума схожу от голода.

— Можно, сэр?

— Да, Бетси, заходите.

Пожилая секретарша опасливо глянула на Людвига, аккуратно поставила на стол поднос. Высокий стакан апельсинового сока с кубиками льда, тарелка — не пластиковая! — со стейком внушительных размеров и парой стыдливых листиков салата, два соусника, мелко порубленная зелень в крошечном блюдечке, салфетки, серебряные приборы. Интересно, когда и где Бетси успела раздобыть посуду и столовое серебро.