Под музыку любви - читать онлайн книгу. Автор: Элен Алекс cтр.№ 3

Линда Литгоу в соседнем кресле с завистью наблюдала за этой печальной церемонией. Линда была прирожденным парикмахером. Ее пальцы начинали гореть, когда она прикасалась к волосам очередного клиента.

С самого первого взгляда на человека она видела, какая стрижка пойдет ему лучше всего. Она знала, как цвет, форма, длина волос меняют лицо. Она точно угадывала настроение человека и знала, что может предложить ему в данный момент.

И Линда всегда попадала в яблочко! Ее клиенты зачарованно вглядывались в зеркало и понимали, что этот новый образ — и есть то, к чему они уже давно были внутренне готовы.

Линда гордо стояла рядом и улыбалась отеческой улыбкой. Нет-нет, она ничего особенного не сотворила. Она просто немного помогла вашей природе проявить себя.

Поэтому характер и неуловимая внутренняя суть человека в кресле у Ребекки были у нее как на ладони. То, что это залетный гость высокого полета, было видно даже невооруженным взглядом.

Линда видела немного глубже. Есть мужчины, которые знают, насколько они хороши, хотя никому не показывают, что прекрасно осведомлены о своей неотразимости.

Окружающие могут видеть это по изысканно-небрежной бородке либо по тончайше острому углу бакенбард. Все это выверено и точно рассчитано с раннего утра, и даже со вчерашнего вечера, но об этом, разумеется, никто не должен догадаться.

О личном нарциссизме говорит также такой атрибут, как небрежная серьге в ухе, мол, это не я, это моя бабушка тут забыла, а я вовсе ни при чем. Но это слишком уж видимый антураж.

Мужчина в кресле Ребекки Голди был хорош по всем параметрам. Но ему было глубоко на все эти параметры наплевать.

Его шикарная густая шевелюра мешала ему в жару. Свои темные ресницы и умопомрачительно голубые глаза он видел в зеркале только по утрам, во время бритья, да еще на фотографиях в документах. А позавчерашняя щетина — это плод бессонных ночей над каким-нибудь серьезным проектом, а не выверенный импозантный имидж.

Этот мужчина был хорош по своей природе. Но он не тратил силы и время на любование своей неотразимостью. Он шел по жизни вперед и успевал переделать очень много разных дел во благо обществу в целом и окружающим его людям в частности.

Пока Линда Литгоу все это обдумывала, Ребекка Голди подстригла ровно половину его головы. Грустно остановилась, прижала к груди ножницы и стала созерцать дело рук своих в зеркале.

Поняла, что второй половине головы пойдет совсем другая прическа. Опять грустно вздохнула. И стала подводить всю голову целиком ко второму варианту.

Линде в такие моменты всегда хотелось подбежать, забрать у Ребекки ножницы и расческу и все доделать самой. Переделать, перелицевать и подвести к совсем иному окончательному варианту.

Но она вовсе не сердилась на Ребекку, она любила ее как подругу. Просто у Ребекки было какое-то другое призвание, и в этом никто не был виноват. Не все открывают для себя свое призвание, что ж поделать.

Монтгомери Холдену хотелось закрыть глаза и заснуть. Заснуть, чувствуя тепло ее пальцев, ее дыхание близко-близко, ее неслышные шаги. Слишком долго он шел к этому, а теперь не знал, что делать.

— Кажется, он спит, — сказала Линда.

— Вижу, — сказала Ребекка.

— Будем будить?

— А зачем?

— Действительно, зачем, — сказала Линда, — вроде никому не мешает. Пусть еще немного поспит.

Ребекка согласно кивнула.

— Вот только если сюда опять миссис Корнуэл явится, то нам обеим несдобровать, — закончила свою мысль Линда.

Линда Литгоу от нечего делать медленно крутилась в своем в кресле. Посетителей в парикмахерской так и не прибавилось, а уже почти целый час со времени открытия прошел.

— Почему несдобровать? — Ребекка задумчиво смотрела на мужчину.

— У тебя клиенты во время стрижки уже засыпают, — улыбнулась Линда, — я даже в кино такого не видела!

— Ну, — сказала Ребекка, — не все же в кино должны показывать.

— Действительно, — согласилась Линда, — это совсем новый сюжет.

Монтгомери Холден открыл глаза и встретился взглядом с Ребеккой. Она вздрогнула от неожиданности и выронила ножницы. Грохот прокатился по маленькому помещению парикмахерской.

Ребекка исчезла под большим креслом. Через время появилась, с ножницами в руках. И себя заодно постаралась взять в руки.

Монтгомери Холден грустно наблюдал за ней. На голове у него было практически то же самое, что и до стрижки. Но он решил больше не истязать сегодня бедную девушку.

Стричь людей она никогда не умела. Вообще этим не занималась. Впрочем, может, призвание открылось, все бывает. Хотя если посмотреть в зеркало… Хорошо, не будем о грустном.

— Э-э-э… Монтгомери, вам бы еще побриться не мешало, — сказала Линда.

Ребекка просто съела ее взглядом.

— Я очень хорошо это делаю, — невозмутимо продолжила Линда.

Она показала взглядом Ребекке, что работа есть работа, клиентов — по нулям, а заработная плата напрямую зависит от выручки.

— Я подумаю об этом, — Монтгомери Холден улыбнулся Линде сногсшибательной улыбкой, — а сейчас мне некогда. Очень некогда.

— Что, в восемь часов утра — и уже некогда? — кокетливо улыбнулась ему Линда.

— О да. А уже восемь утра? Да мне просто страшно некогда.

Монтгомери Холден встал с кресла. Ребекка бросилась складывать накидку, запихивать ее в ящик. Оттуда стали вываливаться другие предметы, которые с трудом поместились там раньше.

Монтгомери не стал долго за всем этим наблюдать. Он наклонился и оставил деньги на полке перед зеркалом.

Огромный великан. Он еще немного посмотрел, как Ребекка трясущимися руками пыталась поймать пару расчесок, но те все равно полетели на пол.

Он повернулся к Линде.

— А вам — спасибо за идею.

— За какую идею? — не поняла Линда.

— Я буду у вас бриться по утрам, — улыбнулся Монтгомери Холден.

— По утрам? — удивилась Линда. — Вы что, переехали в это захолустье?

— Ну не совсем так, — сказал Монтгомери. — Скажем, я здесь в длительной командировке. Примерно до конца лета.

— До конца лета? — поразилась Линда. — Но что вы здесь забыли?

Но он уже вышел из парикмахерской.

Ребекка упала в кресло. Джин с тоником. Прохладный. Нет, лучше сразу виски. Со льдом.

— Где я его видела? — спросила Линда. Она подошла к входной двери и задумчиво смотрела вслед мужчине. — Такое ощущение, что это какой-то известный человек, — задумчиво сказала она, — может, даже политик. Ты видела его где-нибудь? Ну, я имею в виду — по телевизору или фотографию в газетах?