Русич. Молния Баязида - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Посняков cтр.№ 39

– Не знаю, чего там полтора, а цена вполне справедливая. На, – пират придвинул к Ивану бумагу и чернильницу с гусиным пером. – Пиши родичам, чтоб собрали выкуп.

Раничев старался не показывать вида, что удивлен. Однако – хваткие ребята! До Рязани руки дотягиваются. Или есть у них там помощнички? А как же, в таком деле не могут не быть… Впрочем, пока можно было согласиться на все – выиграть время, а уж дальше посмотрим.

Немного подумав, Иван быстро набросал письмецо и подал его пирату.

– «Авраамию Рысьеву, купцу почтенному, в Угрюмове-граде живущему, поклон низкий от родича твоего Козолупа Ивана, ныне захваченного в полон, – с ухмылкой прочел тот. – Помолясь, соберите со други тысячу с половиной денег, кои отдадите просителю».

Пират хохотнул:

– Неплохо. Остальное мы сами сообщим, но помни – не будет к зиме денег, умрешь – и ты, и девка. С девкой сначала потешимся.

Раничев угрюмо сжал губы.

– Увести! – кивнул разбойник своим. – Да не сразу в трюм, сначала к кузнецу, сковать. Уж больно прыткий.

И снова палуба – и мачты, и паруса, и удаляющийся керченский берег – и в самом деле надо было бы просто сигануть в море – доплыл бы… Если б не Марфена. Ишь, быстро они ее раскусили. Интересно, как?

Проходя мимо грот мачты, Иван скосил глаза и вздрогнул – у левого борта, на воткнутом в палубу копье красовалась…

…Все те посечены были, а другие в огне сгорели,

а иные в воде потонули, множество же других

в полон поведено было, в рабство поганское и

в страну татарскую полонены были.

Повесть о нашествии Тохтамыша

…мертвая голова капитана. Синьор Галитти словно бы укорял Раничева – ну, что ж ты?! А что он?

Узнать бы, куда направляется корабль, похоже, в Азовское море – Меотийское болото, как его называют греки. Там, в нескольких верстах от устья – крупная генуэзская фактория – Тана, рядом – или они уже срослись? – татарский городок Азак – что таки значит – «Устье». Ясно, что имя кафинского негоцианта дона Винченцо Сальери заставит многих людей в Тане отнестись к Ивану с большим уважением. Вот только удастся ли добраться до фактории? У пиратского капитана могут быть совсем другие планы. Ну зачем ему идти к Дону?

Сковав руки пленника надежной мелкозвенчатой цепью, пираты втолкнули его в трюм. В нос ударило спертым воздухом и приторным запахом крови – похоже, здесь были и раненые.

– Господин! – радостная, бросилась к Ивану Марфена – все тот же юный монашек. – Я рад, что ты с нами.

– Рад? Ах да… – Раничев усмехнулся и громко спросил: – Куда нас везут, други?

– А черт его – прости, Господи! – знает, – откликнулись где-то в углу. – Должно б поближе к Руси – выкуп-то, чай, со всех стребовали.

– Не со всех, а только с тех, кто заплатить может, – резонно возразил молодой голос. – Посмотри-ка, сколько нас здесь? И двух десятков не наберется. А остальные?

– Господи, неужто поубивали всех?!

– Нет, видал я, как их в «лошадный» трюм заталкивали…

– По отдельности, значит… Ну, правильно. Вскорости высадимся где-нибудь, так нас – в темницу, до выкупа, ну а остальных – на торги. В Азаке и сбагрят ордынцам, а те могут и самому хромому Тимуру продать, не приведи господь!

Совсем рядом с Раничевым кто-то вполголоса начал читать молитву.

Иван примостился рядом с Марфеной, прижался спиной к борту, задумался. Ежели пленником в Самарканд попасть – это бы и неплохо вышло. Отвертелся бы перед Тимуром, впрочем, того сейчас в городе нет. Интересно, старый знакомец Тайгай где? Служит Едигею? Или решил переметнуться к старому сюзерену – Тохтамышу? Ну, тот уже материал отработанный, нет у него ни сторонников, ни поддержки – Витовт Литовский вряд ли станет вновь гробить за него войска. Хотя у Витовта, конечно, свои интересы. Да и не факт, что ордынцы продали бы его в Мавераннагр, могли б и куда-нибудь в Сибирь спровадить, потом попробуй-ка, выберись! Нет уж, лучше здесь чего удумать. Народ вроде неглупый попался.

Глаза Раничева постепенно привыкали к царящей вокруг полутьме. Да, судя по всему, в этом трюме собралась элита – все почтенные негоцианты-купцы, типа вот, «торговца скотом Ивана Козолупа». Ага, во-он тот, бритый, кажется, шкипер. Может, и сгодится куда? Это – смотря сколько еще в море болтаться будем. Так, а тут еще кто ворочается, шмыгает носом? Волосы волнистые, темные, фигурка тощая… Ха! Юнга! Этот-то что здесь делает? Тоже мне, принц в изгнании. И какой такой выкуп надеются получить за него пираты? А может… Впрочем, сейчас не время, лучше ночью поговорить…

Томиться без доброй беседы – занятие прескучнейшее, и, судя по отдельным репликам, пленники вовсе не собирались этого делать. Слово за слово, пошла беседа. Кто-то рассказывал, как знатно он торговал в Трапезунде зерном, кто-то хвастал амбарами в Брянске, а кое-кто решительно загружал присутствующих россказнями о фантастических богатствах, кои, оказывается, можно нажить, торгуя лесом. Что ж – товар и впрямь выгодный. Особенно выделялся совсем еще молодой нагловатый парень, с характерным московским выговором, всем уже надоел своей Москвой, прожужжал уши: «А у нас на Москве, а у нас на Москве…» Слушать противно. Тьфу! И все никак не уймется, то склады свои перечисляет – не иначе, как батюшкино наследство, сам-то еще не успел ничего нажить, молод да сопленос, тараканья титька, – то хвастает, как дворянским девкам подолы на Замоскворечье задирал, а то вообще, не поймешь чего, лепечет, типа родной дядька у него к митрополичьему двору близок. Одно слово – балабол московский. Ну, мели, Емеля…

Ближе к вечеру узников по одному вывели на оправку – Иван с наслаждением вдохнул полной грудью воздух – потом покормили черствой лепешкой на четверых, дали напиться, за все про все и оглянуться не успели, как уж навалились сумерки, подкрался вечер. Кто-то и засопел уже, да и московит наконец угомонился. Иван и сам чувствовал, как слипаются веки… тоже почти заснул, когда его вдруг затрясла за плечо Марфена:

– Слышь, что скажу, господине…

Девчонка была явно чем-то взволнована. Раничев повернулся к ней и вдруг ощутил рядом какое-то шевеление. Словно кто-то примащивался поближе, чтоб поудобнее было слушать. Кто-то? А вон, юнга… Ох, неспроста он сюда затесался!

– Спи, монах, – негромко, но так, чтобы было хорошо слышно рядом, сказал Иван. – Утро вечера мудренее. Завтра, что хотел, скажешь, а сейчас спать хочется – мочи нет! – Раничев демонстративно отвернулся и захрапел.

Обиженно засопела носом Марфена. Сверху, на палубе, послышались самоуверенные шаги, скрипнули петли…

Вошедшие в трюм пираты словно бы кого-то искали. Ага – вот, схватив, потащили наружу малолетнего пацана – юнгу. Тот не упирался, не кричал даже… Впрочем, его держали недолго – почти сразу же и швырнули обратно.