Любовница по ошибке - читать онлайн книгу. Автор: Мэгги Робинсон cтр.№ 33

Но при этом он ждал Анну. Представлял, как она задирает свои черные юбки и седлает его. Ему ничего другого не оставалось, кроме как исполнять роль жертвы, приносимой на алтарь ее материнских амбиций.

Если бы все это происходило не с ним, подумал Бэй, он нашел бы ситуацию даже забавной. Он — раб любви, или, во всяком случае, — раб чувственности, ибо к любви это больше не имело ни малейшего отношения. Его так пылко желали, что ему ничего другого не оставалось, кроме как исполнять свое предназначение, причем, не прилагая никаких усилий со своей стороны. Здесь не нужны ни нежные слова, ни случайные ласки, ни деликатность. Функционировать должен лишь его член. Хотя, если Анна поймает его в капкан отцовства, ему придется снова жениться на ней. Он никогда не позволит, чтобы его ребенок остался в руках безумной матери. Бэй постепенно погружался в сон, явно ускоренный подмешанным снотворным, слишком утомленный своими размышлениями, Когда она пришла к нему, он был слишком обессилен, чтобы ответить ей словесно или физически. То, что они подмешали ему в еду, вызвало слабость, сделало практически импотентом, несмотря на самые беспощадные и безжалостные усилия Анны. В ярости она влепила ему пощечину, вышла из комнаты и позвала своих громил.

Он получил временную отсрочку. По крайней мере, еще на день, пока не пройдет эта слабость. Завтра он вновь обретет способность мыслить, а пока лучше снова уснуть.

Бэй потерял представление о времени. Его снова помыли, весьма умеренно покормили и вновь добавили дозу наркотика. Они что-то подмешивали в кофе, он знал это. Бэй задумался, а знает ли Анна, что они продолжают подсыпать ему наркотик. Он вовсе не жаждал видеть ее ярость.

Анна ни за что не позволит Бэю связаться с Фразьером. Она терпеть его не может и наверняка заподозрит, что у них существует свой шифрованный язык. Бэй пожалел, что это не так. Но они с Фразьером были на самой настоящей войне, им не нужны были тайные коды и секретные шифры. Единственная короткая вылазка Бэя в разведку навсегда излечила его. Фразьер помог Бэю выбраться из той заварухи, и Бэй знал, что может всегда рассчитывать на своего денщика. Если удастся каким-то образом послать записку Шарли, у нее хватит сообразительности прочитать между строк.

Шарли знает его почерк. Бэй читал ей то письмо насчет ожерелья и готов был держать пари, что она прочла все, до последней строчки из того бреда в духе Байрона, что он писал Деборе в течение шести недель, проведенных в Дорсете. Ему нетрудно было представить себе, как Шарли поспешит к нему на выручку и треснет Анну по голове. Но Анна столь непредсказуема, что ему не хотелось подвергать Шарли опасности. Зато Шарли могла бы обратиться к Фразьеру. А Фразьер с удовольствием пристукнет Анну чем-нибудь тяжелым или просто придушит голыми руками.

Услышав звон ключей, он закрыл глаза и притворился спящим. Вошла Анна, лишь шелест шелковой юбки нарушал тишину мрачной комнатенки. Он почувствовал, как Анна потерла его щетину.

— Господи, да у тебя растет рыжая борода. Завтра я пришлю кого-нибудь, чтобы побрить тебя.

Бэй что-то неразборчиво проворчал, словно еще продолжал спать.

— Только не говори мне, что эти идиоты опять неправильно рассчитали. Проснись, Бэй! — Ее голос звучал резко и настойчиво. Интересно, подумал Бэй, насколько ее хватит на этот раз, прежде чем она вновь потеряет самообладание?

Он продолжать лежать с закрытыми глазами и ровно дышать. Если бы она не тронула его, возможно, план и сработал бы.

Но она дотронулась до него рукой в перчатке.

Он не будет добровольно участвовать в этом фарсе. Не доставит ей удовольствия своей полной капитуляцией. Он лежал совершенно неподвижно, пока она, щекоча его кожу шелковыми юбкам, залезала на него.

Было время, когда оказаться внутри ее было пределом его мечтаний. Он подумал, что, возможно, как раз сейчас он несет кару за все те годы адюльтера, когда ему лучше было бы смириться с выпавшими на его долю испытаниями и убраться подальше от леди Анны Уитли.

Перед глазами возник образ Шарли, ее шелковистая белая кожа, ее колыхающиеся полные груди. Ее блаженная, восхищенная улыбка, когда их тела соединялись в едином порыве. Ее выгнутая дугой спина, когда она достигала кульминации. Трепет ее густых темных ресниц на зардевшихся щеках, когда она полностью отдавалась восхитительным ощущениям. Он почувствовал облегчение, излив струю спермы в Анну и продолжая все это время видеть перед собой Шарли.

Он не издал ни звука, притворяясь спящим, до крови прикусив язык, чтобы его учащенное дыхание не выдало, что он полностью осознает происходящее. Анна рухнула на его липкое от пота тело, а колкие накрахмаленные, гофрированные манжетки платья царапали кожу, раздражали его.

— И не пытайся убедить меня, что ты еще спишь, — промурлыкала она. — Ты, как всегда, великолепен.

Он не ответил. И не ответит. Все это очень уж смахивает на некрофилию. Их любовь умерла, и никакие сексуальные уловки и старания не смогут оживить ее. Пока его будут пичкать наркотиками, он будет извлекать из этого всю возможную выгоду.

Бэй услышал ее вздох, и тут она со злостью ущипнула его сосок. Бэй изо всех сил постарался не закричать, и это ему удалось. Вместо этого он попробовал захрапеть. Очень натурально и правдоподобно.

— Проклятие! Завтра ты будешь бодрствовать. Уж я позабочусь об этом, — пробурчала она, сползая с постели. — И мне наплевать, разговариваешь ты или нет. Я получила все, что хотела.

Анна с такой силой захлопнула за собой дверь, что в окнах задребезжали стекла. Его ребенок будет зачат в этой лачуге. Как он это объяснит?

Жаль, что нет хотя бы простыни, чтобы накрыть влажную кожу. Завтра он попросит простыню, а это значит, что ему придется пробудиться от этого кошмара и попытаться урезонить Анну. Если ему удастся убедить ее, что он принимает ее планы и даже, да поможет ему Господь, приветствует их, она, возможно, позволит ему передвигаться чуть свободнее. И тогда, если уж другого ничего не останется, он выпрыгнет в окно.

Решено, завтра он будет уговаривать, умасливать, льстить и лгать.

Не прошло и суток, как Бэй получил шанс применить свои способности к притворству и лицемерию. Бабушка Грейс всегда видела его насквозь, она видела правду за любой фальшью, но он верил, что Анна окажется достаточно доверчивой и поддастся его мужскому шарму. В этот раз, когда она вошла, он встретил ее взгляд и одарил самой обольстительной улыбкой.

— Мне приснился самый чудесный сон, Анна. В нем была ты, а я был в тебе.

Даже в тусклом свете дня он смог разглядеть, как она зарделась, словно юная школьница. Сегодня вместо вуали на ней была изящная шляпка с перьями, державшаяся на шпильках. Она положила шляпку на шаткий туалетный столик и придвинула кресло ближе к кровати. Интересно, почему она не сбросила с себя всю одежду, подумал Бэй, ни в коем случае, впрочем, не сожалея об этом.

Он поинтересовался самым что ни на есть небрежным тоном:

— Может, ты позволишь написать записку моей любовнице? Она думает, что я во Франции. Я обещал написать ей, и если она не получит весточки от меня, то может начать наводить справки.