Отряд тайных дел. Книга 2. Грамота самозванца - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Посняков cтр.№ 33

– Да нет, понятно. Просто немного чудно2.

– А к кому бы вы посоветовали наняться? – форсировал тему Иван. – Может быть, к господину Мердо? К госпоже Экюлье? Или, к кому-нибудь еще? Кстати, я слыхал, эти господа меж собой не дружат.

– Еще бы! – хохотнул Жак-Ив. – С чего им дружить-то? Соперники! – Он вновь повернулся к седому. – Как думаешь, дядюшка Люка, куда ребятам пойти?

– Не к Жали – точно, – махнул рукой тот. – От этого скупердяя все люди ушли, один старый слуга остался – так что никакой работы для вас у Жали не будет, он уж давно ничем не занимается – деньги жалеет. Но их, денег-то, говорят, у него много. Правда, лежат они в кубышке безо всякого толку.

– Ага, – живо сообразил Митрий, – значит, господин Жали нам не подходит. А что скажете о господине Мердо?

– О Мердо? – Дядюшка Люка покачал головой. – Тот еще франт. Пыжится, словно жаба, пытается казаться благородным, будто никто не знает, кто он на самом деле.

– Да его папаша навозом торговал! – воскликнул Жак-Ив. – Так его и звали – Жан-Навозник. А сынок, вишь, чуть ли не благородным сделался. Все деньги на развлечения да на тряпки тратит, да на причуды – скоро совсем разорится, дурень. Нет, Мердо – это тоже не для вас. К тому же – и семейка у него та еще! Явно с приветом!

– Ну, Жак-Ив, тут ты не совсем прав, – улыбнулся дядюшка Люка. – Если б Мердо был вертопрахом – давно б разорился. Хотя да, многие считают его сумасшедшим. Но то, как он ведет дела, скорее говорит о недюжинной смекалке. Я как-то сталкивался с его людьми… К тому же Мердо после смерти жены один воспитывает сына. Вообще, он себе на уме.

– Значит, вполне способен устранить соперника, – шепотом резюмировал Митрий.

А Иван громко поинтересовался, где им этого господина Мердо отыскать.

– На Одоне он живет, – махнул рукою Жак-Ив. – Прямо на набережной, двухэтажный такой дом, с колоннами.

– А госпожа Экюлье? – вспомнил Митрий. – Может, нам лучше сразу к ней пойти?

Кто-то из компании засмеялся:

– Зря только время потратите. Без рекомендации Элен Экюлье никого не возьмет. Да и условия у нее те еще.

– Это как понимать?

– Сами увидите.

Поблагодарив завсегдатаев корчмы за ценные сведения – и в самом деле ценные! – друзья покинули питейное заведение и – благо было еще не так уж и поздно – направились на набережную реки Одон.

Еще совсем недавно, днем, в блекло-голубом небе жарко палило солнышко, но к вечеру погода испортилась – ветер принес с моря низкие серые тучи, полил дождь, по-осеннему нудный и мелкий, но вовсе не холодный, а теплый, приятный, «грибной», как пошутил Митрий.

Дом господина Мердо заметили еще издали, он тут один был с колоннами. Перед самым домом был разбит сад – сливы, смородина, яблони, – вокруг которого тянулась изящная кованая ограда, ценой, как быстро определил Иван, не менее пяти су за один фут. Впрочем, кованой ограда была лишь в том месте, в котором выходила на улицу, ближе к дому, по бокам же и вовсе маячил какой-то покосившийся плетень.

– А этот господин Мердо и впрямь любит пустить пыль в глаза, – усмехнулся Иван. – Ну что, Митя, так и будем мокнуть или все же попробуем зайти?

– Зайти? А что скажем?

– То же, что и недавно в корчме, – пришли наниматься на работу. Прямо сейчас и позвоним, вон, тут, на воротах, и колокольчик имеется! – Иван подергал за цепочку.

На мелодичный звон колокольчика из дому тут же выскочил несколько странноватый субъект – длинный, тощий, сутулый, с вытянутым, словно лошадиная морда, лицом, – одетый в яркий красно-желтый камзол с пышными буфами и почему-то босой.

– Ах, ах! – Отворяя ворота, странный тип буквально затащил во двор несколько опешивших от подобной встречи посетителей. – Наконец-то, господа, вы явились! Скорей, скорей, господин Мердо уже давно ждет.

– Э, постойте, месье… – Иван безуспешно попытался отцепиться от длинного. – Вы, верно, приняли нас за кого-то другого?

– О! Как это чудесно! Сразу чувствуется столичный выговор. Вы ведь из Парижа, так?

– Ну, так, – разом кивнули друзья.

– Ага! Что я говорил!!!

– А что вы говорили, месье? – осторожно полюбопытствовал Митрий.

– А то, что по моему заказу сюда приедут лучшие парикмахеры из Парижа!

– Но мы вовсе не…

– Да, мой друг – знаменитый парижский куафер, – любезно осклабился Иван, незаметно толкнув локтем приятеля. – А я его сопровождаю. Сочиняю, знаете ли, книжку об искусстве причесок. Так мы не очень задержались?

– Нет, нет, не очень. В самый раз!

– Видите ли, наши костюмы еще не прибыли… Даже не знаю, удобно ли будет так, по-простому?

– О, бросьте, господа! Вот, входите в приемную, а я быстренько доложу.

Оставив гостей в узкой прихожей, обитой зеленым шелком, босоногий проворно взметнулся по лестнице на второй этаж, откуда тотчас же послышались возбужденные голоса.

– Митька, ты стричь умеешь? – тихо поинтересовался Иван.

– Нет.

– И я – нет. Это плохо.

– Да понимаю… Думаешь, побьют?

– Если смогут! – Иван горделиво подбоченился и зачем-то перешел на высокий штиль. – Не трепещи перед зигзагом судьбы, младой вьюнош, ибо все, что ни делается, – к лучшему.

– Хорошо тебе говорить, – вздохнул отрок. – Подстригать-то мне. Все ж таки это я – парижский куафер, а ты так, сочинитель.

– Ладно, прорвемся! – Иван хлопнул приятеля по плечу. – В крайнем случае, как говорит Прохор, – набьем всем морды да свалим.

– Да уж, – улыбнулся Митька. – Вот Прохора-то нам как раз сейчас и не хватает.

В этот момент вниз по лестнице сбежал сутулый – по-прежнему босиком – и, любезно улыбаясь, предложил:

– Поднимайтесь за мной, господа.

Приятели переглянулись и, усмехнувшись, направились вслед за провожатым. Надо сказать, изнутри дом производил какое-то двойственное впечатление – блеска и нищеты одновременно. Старая скрипучая лестница – и обитые дорогим шелком стены, украшенный лепниной потолок – и прогнившие доски пола, беломраморные статуэтки в нишах – и мышеловка почти у самой двери.

Открывшаяся их взору расположенная на втором этаже зала, однако, больше дышала богатством, нежели бедностью. Стены так же были обиты шелком, только уже не зеленым, а ярко-желтым, причем самого дорогого фасона – в мелкий карминно-красный цветочек. С потолка свисала люстра на двенадцать свечей, из которых все двенадцать и горели, как видно, хозяин не экономил на освещении. Напротив входного проема краснел угольками камин, хотя окна были распахнуты от жары. Мебель – два резных книжных шкафа, полочки, канапе, полукресла и овальный столик – казалась бы довольно милой, если б не топорщилась кое-где щепками. Было очень похоже на то, что проживающие здесь люди имели странную привычку метать в меблировку ножи, а то и топоры!