Отряд тайных дел. Книга 1. Разбойный приказ - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Посняков cтр.№ 63

– Помоги… А потом я тебе, ладно?

Ласковые руки Василиски сняли с Ивана кафтан, а затем и рубаху, провели по груди, плечам… Юноша дрожащими пальцами расстегнул мелкие пуговицы Василискиного саяна, сбросил его в траву, через голову стащил с девчонки рубаху…

– Ну? – Та шутливо отстранилась. – Давай-ка, теперь в траву, разом! И-и раз-два…

Прыгнули, завалились, ощутив кожей звонкую прохладу росы. Вынырнув из пахучего разнотравья, Иван привлек к себе Василиску и, обняв, жарко поцеловал в губы.

– Еще, еще… – затрепетала дева. – Целуй меня крепче, любый… И не только целуй… Сегодня ведь нет грехов!

А Иванку и не надо было упрашивать. Обнявшись, они повалились в траву… Ух и сладко же было!

Утомленные первым любовным пылом, разлеглись, подложив под головы руки, и молча смотрели на звезды. Кто-то тяжело прошагал мимо. Иванко привстал, дернулся, увидев широкие плечи незнакомца. Тот, услыхав шевеление, обернулся – чернобородый мужик со шрамом! Ныряльщик!

– Веселитесь, веселитесь, – ощерив зубы, негромко сказал мужик. – Я вам не мешаю, и вы не вздумайте мешать мне, ясно?

Погрозив влюбленной парочке кулаком, он скрылся в лесу.

Василиска обняла Иванку за плечи, прижалась, зашептала:

– Знаешь, кто это?

– И кто же?

– Он ищет цветок папоротника – тот открывает все клады.

– Вот как? – Иван улыбнулся, подумав, что такой цветок никак не помешал бы и ему – серебришка-то осталось совсем мало.

Девушка погладила его по плечам, поцеловала в шею, повалила в траву… Ох, сладко!

Потом встали, переглянулись.

– Ну что, теперь на реку?

– Одежку надевать будем?

– А зачем? Возьмем с собой, все равно снимать.

Они вышли к реке значительно выше, не там, где купались все. Но и здесь было хорошо, тихо, спокойно; на широком плесе играла рыба, а снизу доносились песни и смех.

– Эх, хорошо!

– Тсс!

Вынырнув, Иванко прижал палец к губам. С того берега доносились какие-то звуки, словно бы таясь шло много народу.

– Давай-ка неслышненько в камыши, – схватив Василиску за руку, скомандовал юноша.

– А ты?

– А я здесь послушаю.

Дождавшись, когда девушка спрячется, Иванко осторожно подплыл к противоположному берегу, заросшему густым ивняком и ольхою. Выбрался, затаился, прислушался.

– И где они? Что-то не видно, – произнес чей-то сипловатый голос, казалось, прямо над головой затаившегося в кустах Ивана.

– Не видно? – кто-то мерзко захохотал, словно базарная баба. – А ты, кормилец, прислушайся-ка! Слышь, как регочут?

– А и впрямь, – согласился сиплый. – Слышно! Утра подождем, сейчас темновато больно, упустим.

– Отец настоятель наказывал, чтоб особо не зверствовали, – вмешался в разговор третий голос, как видно, принадлежавший молодому парню. – Велено проследить.

– Да ладно тебе, брате! Всего-то отымем парочку-другую двоеверок – от них не убудет, эко дело. Ну а остальных, кто попадется, в поруб!

– Вы ждите, – со смешком произнес бабьеголосый. – А я с людишками кое-какие пути перекрою. Кого сможем – имаем, верно, Федя?

– Верно, верно! На святое дело идем.

– Инда, идите с отрядцем малым. Справитесь?

– Божьею волей.

– Ну а мы все ж света дождемся.

Ага! Значит, будут дожидаться утра – тут же смекнул Иван. Осторожненько спустился вниз, нырнул, не поднимая брызг, доплыл до камышей, зашептал:

– Василиска, ты где?

– Здесь, тебя дожидаюсь, – так же шепотом отвечала девушка. – Что там такое?

– Одевайся, идем. Предупредить надо.

– Предупредить? Кого?

– Кого надо. Идем!

Когда, уже ближе к утру, монастырские и просто охочие укрепиться в вере люди, вооруженные копьями и дубинами, выбрались на поляну, их разочарованным взорам предстала лишь пара догоравших рыбацких костров.

– Неужто не было? – хмуро произнес сиплый.

– Да как же не было! Эвон, в кустах-то, гляньте… Да и на деревьях тоже, и внизу, в камышах…

Сиплый нервно прикусил губу: в кустах, в камышах, на ветках деревьев, словно в насмешку, висели желтые купавские венки.

Средневековый человек умел каяться, умел и притворяться.

Ю. Г. Алексеев. Государь Всея Руси

Июнь 1603 г. Стретилово

Митька так и не смог выбраться ночью на праздник – некогда было. Бабка Свекачиха всерьез взялась за слуг, досталось и попавшим под горячую руку Онисиму с Митькой. Дворовые слуги носились по двору, чего-то таскали, парили, жарили – видать, готовились к пиру, который, впрочем, на бабкином подворье устраивался почти каждую ночь, естественно, ежели приходили гости. Вот и сейчас готовились.

Воспользовавшись суматохой, Митька смыкнул было к воротам, да нарвался на бабку.

– Эй, отроче! – Свекачиха поманила его пальцем. – Чего без дела околачиваешься? Иди, вон, парням помоги.

Дюжие парни-оброчники, матерясь, ворочали приготовленные для частокола бревна. Они уж давно лежали, еще с весны, толстые сосновые бревнища, кои, по уму, надо было б давно обтесать да вкопать вместо покосившегося бабкиного заборчика, но вот пока как-то руки не доходили. А теперь вот дошли.

Крякнув, двое парней, поднатужась, перевернули бревно. Подошедшему Митьке вручили скребло да поставили на ошкурку, куда ж еще-то? Нешто слабосильный отрок способен этакие бревнища ворочать? За всеми работниками пристально наблюдала сама хозяйка – попробуй-ко чего не сделай! Митрий быстро употел, упарился – не привык скреблом действовать, не было навыка, вот и уставал быстрее других. Сжав зубы, потихоньку оглядывался – Онисима нигде не видел, вот ведь, прохвост, сбежал все-таки! Наверняка на Купальскую ночь, на праздник, ужо завтра будет хвастать! Странно, что и главный надсмотрщик, плоскорылый Федька Блин, тоже нигде не отсвечивал. Неужто и он на праздник сбег? Да ну, не может быть – уж больно заметная фигура, а отпроситься – так не отпустила бы бабка. Эвон, работы-то!

– Быстрее, быстрее, курвищи! – Свекачиха заставила работать даже веселых девах, и те, вполголоса ругаясь, тащили на коромыслах наполненные водой ведра. Кажется, уж натаскали воды на две бани, а бабка все равно подгоняла: бегала, орала, суетилась. И вообще шум кругом стоял страшный. Свою лепту вносил и пес Коркодил – прыгал, натягивая цепь, вставал на задние лапы да лаял, гад, не умолкая. Надоел всем до чертиков, а поди-ко его успокой – только бабку и слушал, а той сейчас вовсе не до пса было.