Посол Господина Великого - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Посняков cтр.№ 58

Онисим, а вслед за ним и остальные перекрестились.

Язычники… Много их оставалось еще и в Москве, и в Твери, и в Новгороде. И чем дальше от городов — тем больше. Хотя… с холма, что у Черного леса, Москву видно. А вот поди ж ты…

Вспомнилось вдруг Олегу Иванычу давнее московское посольство. Погоня. Изба в дальнем лесу. Языческие игрища — русалии да танцы полуголых дев. Да как пожгли капище, да выбрались еле… А не оттуда ль отрок-то? Не смотри, что в рясу одет. Может, и вправду язычник. Ну, да Бог с ним, с отроком, главное — из лесу выбрались. За холмом посветлело — выйдя из лесу, дорога пошла полями. Кое-где жнивье было уже сметано, а где-то еще жали — согбенные фигуры жнецов было хорошо различимы на светло-желтом фоне поля. Солнце уже зашло. Смеркалось. Убегающая в поля дорога огибала холмы и небольшую дубраву. За дубравой виднелись избы. То и была конечная цель пути — деревенька Силантия Ржи, московского служилого человека… Добрались, слава Богу!

Последние лучи скрывшегося солнца еще золотили маковки церквей в Кремле, а над Неглинной уже стелился туман. Холодало, от реки явственно несло сыростью. На вымолах рыбаки разложили костры — грелись.

Боярин Ставр захлопнул ставни и, кликнув Митрю, велел тому позвать хозяина — затопить печи. В ожидании тепла хлебнул мальвазеи из небольшого кувшинца, заходил задумчиво по горнице, бороду рукой теребя. Назавтра собирался в Новгород небольшой караванец с понизовым хлебом. С караванцем этим и планировал уехать Ставр — не ждать неделю в попутчики Стефана Бородатого, государева дьяка. Хоть и безопасней было б со Стефаном-то, да не мог больше ждать боярин — были, чай, и в Новгороде делишки… не только в самом городе, но и в дальней пятине его, на Обонежье Нагорном, в погосте Куневичи. Но — там больше дела личные…

Охваченный сладким томлением, обернулся Ставр на скрип двери.

Вошла девчонка — та, с глазами как реки, черна коса, под сарафаном грудь ходуном ходит — поклонясь, квас на стол поставила да принялась постелю готовить гостю… Наклонилась… Эх, хороша девка!

Тут и Митря Упадыш на пороге возник:

— Не видать нигде Неждана, боярин-свет, все оббегал.

— Ну, тогда сам растапливай, — махнул рукой Ставр. — Мерзнуть мне, что ли?

Подошел ближе к девчонке:

— Хозяин-то твой далече ли?

— На богомолье с Гликерьей, супружницей, с обеда отправились в монастырь ближний, — обернувшись, улыбнулась девчонка — ай, глаза ясные! — с полу сор подобрав, добавила, что занемогла третьего дня Гликерья-то, вот и поехали. Теперь уж, видно, там и ночуют, на дворе монастырском, а тут к утру ужо будут.

— К утру, говоришь? — обернувшись, Ставр мигнул Митре. В глазах боярина вспыхнули языки злобного пламени. — Тебя как звать-то, дщерь?

— Ульянка.

Давно уж заподозрила неладное Ульянка. Уж слишком масляны у боярина заезжего глаза делались, когда говорил с ней. Что ему надо — и совсем уж глупая баба сообразит, а Ульянка глупой не была. Потому, в клеть зайдя, не только припасы забрала…

А почуяв неладное, осторожненько подалась ближе к двери. У двери, уперев руки в бока, стоял козлобородый Митря и нехорошо улыбался.

Стоявший перед Ульянкой боярин скривил тонкие губы…

— Не бойся, девка, — прошептал он. — Не бойся…

Сильные руки боярина рванули сарафан и рубаху. Треснула, разрываясь, ткань.

— А я и не боюсь, — увернувшись, Ульянка выхватила из-за пазухи острый широкий нож. — Это тебе, боярин, бояться надо. А ну, пусти…

Узкое стальное лезвие просвистело около боярского носа.

Оторопевший Ставр только слюну сглотнул. Митря, у двери, попытался было помочь хозяину… Да Ульянка зорка была:

— Прочь, козливец!

Не успел Митря, по дурости своей, руку убрать — так кровища и брызнула с ладони…

Ловко проскользнув в дверь, Ульянка бросилась к лестнице.

Навстречу ей слуга боярский попался, бугаина здоровенный с бородищей кудлатой. Тимоха. С ним людишки числом с десяток. Чуть не сбила с ног Тимоху Ульянка. Тот лишь глянул ей вслед, пожал плечами да к боярину направился — караванец-то сейчас уже отъезжал, торопиться следовало.

— Ну, черт с ней, с тварюгой… сыщется еще, — Ставр махнул рукой и велел седлать лошадей. И в самом деле — торопиться следовало.

Быстро вышел боярин. По-дорожному — в плащ длинный одетый — сзади слуги с оружьем да сундуками. Козлобородый на крыльце запнулся, шепнул:

— Девку-то поймать да порешить, батюшка?

Усмехнулся боярин, плечами пожал:

— Будет время — так и сделай. Ты-то здесь, на Москве, остаешься покуда. Не один, с людьми верными. Смотреть пристально! Чтоб понизовый хлеб в Новгород по самой высокой цене пошел! А дьяков каких умаслить — на то те деньги оставлены. Смотри, сам не имай денег-то, враз сыщу!

— Что ты, батюшка-боярин! Ты ведь меня знаешь.

— Потому и предупреждаю. Да, дьякам не забудь про врага нашего напоминать… а то что-то зажился. — Ставр почесал бородку, осклабился: — Думаю, казнить его должны вскоре… коль не позабыл государь. А коли позабыл… Коли позабыл — так тогда — только тогда! — ножичком. Уразумел?

Митря кивнул и злобно ощерился. Тимоха заглянул боярину в лицо:

— Эх, и мне б с ним, батюшка! Мы б того червя… на куски б мелкие… у-у-у…

— Цыц! — охолонул его хозяин. — И без тебя есть кому — на куски. Но — в свое время. Хитрость тут нужна, хитрость да выдержка — не сила. Ты, Тимоха, со мной поедешь — караванец охраною бедноватый, а места худые, шалят.

Почтительно выслушав боярина, Тимоха самодовольно кивнул.

Заржали на дворе кони. Разбуженный служка — спал ведь, сволочь, ну, ужо! — распахнул ворота. Выехали. Топот копыт пронесся вдоль Неглинной и затих за поворотом.

Постоял на дворе Митря, бородищу козлиную почесал… подумал — да к амбару подался. Потом — на конюшню. В овин. Ага, вон, за сеном-то — не синий ли сарафан мелькнул?

Кликнул Митря людишек — один-то опасался, помнил про нож. Так и есть — попалась Ульянка. В овине, на сене хоронилась. Тут и словили б ее, кабы не выскочила. Кинулась Митре в ноги — так, между ног, и проскользнула, Митря только плюнул да замахал руками злобно:

— Лови, лови змеищу!

Со всех сторон окружили Ульянку, вот-вот словят. Уж ухмылялся Упадыш похотливо — что боярину не удалось, ему удастся, вот-вот, вот…

А пока суд да дело, солнце взошло, колокола в Кремле к заутрене благовестили. Блики от лучей солнечных по воде золотыми дорожками бежали, играя. Свежо еще было, холодно даже — ничего не замечала девчонка, не до того. Выскочила на вымол, перекрестилась да бросилась в воду, хоть и холодна водица-то. Приняла холодная вода молодое девичье тело, только волны брызгами колыхнулись. Так и не вынырнула…