Змея за пазухой - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Гладкий cтр.№ 24

— А представь, сколько будет шума в доме, когда заработает болгарка. Не проще ли забрать посудомоечную машину из квартиры? Привезешь в мастерскую — есть тут у меня на примете одно укромное местечко, — посмотрим, посоветуемся со спецами, может, что и придумаем.

— И на другой день, — подхватил Никита, — каждая собака в городе будет знать о сейфе покойного Колоскова. Это не входит в планы Полины, — приврал он для пущей убедительности. — Нет, такой вариант исключается.

— Ну, тогда я не знаю… — Старик развел руками.

— Придется искать ключ… но боюсь, что эта затея совершенно бесперспективна.

Дед Гаврик наморщил лоб и задумался. В комнате воцарилась гнетущая тишина. Даже муха, надоедливо жужжащая на оконном стекле, умолкла, затаилась, наверное, осознала важность мыслительного процесса хозяина квартиры.

— Есть один человечек… — наконец с некоторым сомнением молвил старик. — Но он уже давно отошел от дел по причине весьма преклонных лет, хотя раньше был просто асом в своей профессии. Его учил сам Беня Смольный. Но захочет ли он помочь…

— Кто такой Беня Смольный?

— Большой спец по «медвежьим шниферам». А кликуха ему досталась от советской власти. Когда большевики взяли Смольный, то украли там все, что смогли вынести. И только один сейф — тоже, между прочим, швейцарский, банковский, — оказался им не по зубам. Его даже гранатами пытались взорвать, да куда там… Так этот «медведь» и простоял в Смольном до двадцать пятого года в качестве мебели, пока какому-то высокопоставленному чекисту не пришла в голову дельная мысль. Как раз в то время Беня — тогда еще просто Беня Одессит — спалился на пустяковой краже и сел в кутузку. Обычно он «бомбил» сейфы нэпманов и слыл большим спецом по этим делам. Его выдернули из «кичи», пообещав скостить срок, если он вскроет «швейцарца». И Беня не ударил в грязь лицом. С той поры он и стал Беней Смольным. Великий был человек… Между прочим, я был лично с ним знаком. — Это было сказано не без гордости.

— Ну так что же мы сидим! Поехали к его ученику.

— Придержи коней. Не так все просто. Сейсеич принимает только по предварительной договоренности. Нужно позвонить… — Старик поднял трубку телефона.

— Сейсеич — это кличка? — спросил Никита.

— Молодо-зелено… — снисходительно улыбнулся дед Гаврик. — Уважаемого вора на старости лет не кличут, словно какую-нибудь шавку, а величают по имени-отчеству. Его зовут Алексей Алексеевич.

— А-а… — с пониманием протянул Никита.

Старик набрал номер и, не дожидаясь ответа, положил трубку. Никита посмотрел на него с удивлением.

— Да руки, видишь ли, болят… — сказал дед Гаврик, заметив этот взгляд.

— А какое отношение имеет боль в руках к телефону?

— Трубка шибко тяжелая…

Никита недоуменно похлопал ресницами, но промолчал.

Дед Гаврик снова взялся за аппарат, и на этот раз гудки вызова звучали не меньше двух минут, хозяин дома в это время прихлебывал мелкими глотками чай и посмеивался.

— Этого нелюдимого крота только таким макаром можно выманить из его норы, — объяснил он ситуацию.

Наконец гудки прекратились, и дед Гаврик поторопился схватить трубку.

— Здравствуй, старая железяка! — рявкнул он в микрофон. — Ты что, совсем оглох?! Ну да, это я, а кто же еще?

— Бу-бу-бу… Бу-бу-бу… — недовольно ответила трубка.

— Ладно, это все лирика. Есть одно дельце. Стоящее. Тебе понравится.

— Бу-бу-бу! — раздалось категорически.

— Ах, я не такая, я жду трамвая! Не строй из себя «целину». Никакого криминала, и все будет достойно оплачено. Так я еду? Все, заметано! Жди.

Ехать пришлось долго — на другой конец города. Сейсеич жил в хрущевке, которой недавно сделали косметический ремонт. Одно время у городских властей появилось страстное желание избавиться от этих пережитков «развитого социализма» и построить на месте пятиэтажных сараев современные высотки, но потом то ли денег в казне не хватило, то ли их банально разворовали, и строительный пыл мэрии тихо угас. А чтобы подсластить пилюлю жильцам ветхих зданий, фасады хрущевок покрасили в яркие балаганные цвета.

Правда, несколько высоток все же соорудили — в центре города, на паях с частными строительными компаниями. Однако цена квадратного метра жилплощади в этих многоэтажных монстрах была выше, чем в аналогичных зданиях калифорнийского побережья. Поэтому народ ходил мимо высоток и лишь облизывался да тяжко вздыхал.

Звонить долго не пришлось. Дверь отворилась сразу же, едва дед Гаврик нажал на кнопку дверного звонка. Похоже, Сейсеич ждал гостей не отходя от глазка.

— А это кто с тобой? — спросил он с подозрением, глядя на Никиту снизу вверх.

— Заказчик, — коротко ответил дед Гаврик.

Сейсеич недовольно поджал тонкие губы, но промолчал и жестом пригласил гостей войти. Старый медвежатник и фигурой, и лицом напоминал хрестоматийного Плюшкина. Он был сутул, в изрядно поношенной одежонке (правда, без заплат) и носил на тонкой дряблой шее некое подобие шейного платка — уж непонятно, по какой причине. Может, у него была хроническая ангина. На голове Сейсеича красовался фиолетовый вязаный колпак; наверное, старик прикрывал им обширную плешь. Что это именно так, Никита не сомневался ни на йоту — рыжеватые волосы, выбивающиеся из-под колпака, были тонкими и жидкими.

Комната впечатляла. Скорее это была большая слесарная мастерская: много различных инструментов и приспособлений, развешанных по стенам, — среди картин! — а на вполне современном верстаке лежали детали какой-то сложной запирающей системы. Наверное, старый медвежатник или ремонтировал сложные замки, или изготавливал их, таким образом подрабатывая себе на молочишко. Кроме верстака, в комнате стоял большой шкаф, явно антикварный, правда, в ужасном состоянии, огромный кожаный диван с высокой прямой спинкой — раритет эпохи комиссаров и ЧК — и несколько креслиц с потертой обивкой. Видимо, они предназначались для заказчиков, так как в гости к Сейсеичу на дружескую беседу вряд ли кто мог прийти.

— Ну, что там у вас? — без предисловий спросил Сейсеич, когда гости чинно расселись по креслицам.

— А поговорить? — сказал дед Гаврик. — О жизни и вообще…

— Ты не на базаре! — отрезал Сейсеич. — Недосуг мне с вами тут трали-вали разводить. Вон, «француз», разобранный на части, на верстаке лежит, нужно срочно отремонтировать. Клиент копытами бьет. Ему, блин, вынь да положь.

— Успеешь. Есть дело поважнее. И поинтереснее. Нарисовался «медведь»… — Дед Гаврик назвал швейцарскую фирму-производителя. — Помнится, примерно на таком ты себе рога обломал, так что есть шанс реабилитироваться.

Темное морщинистое лицо старого медвежатника налилось кровью, а его длинный тонкий нос угрожающе зашевелился — будто хоботок какого-то насекомого.

— Кончай баланду травить! — запищал Сейсеич неожиданно тонким, визгливым голоском. — Я к нему и не подходил!