А ведь она, вне всяких сомнений, образованна! Ишь как излагает, прямо как в учебниках: готы, вандалы, аланы, империя. Получила историческое образование? Магистерскую степень? Очень может быть. Тогда почему не говорит по-французски? По-английски? Не хочет?
— А что вы скажете о Карле Великом, моя госпожа?
— О… Карле? Странное имя. Оно германское?
— Да, был такой народ — франки.
— Франки? Те самые, что поселились в Галлии?
— Ну да, они самые.
Феодосия пригладила волосы. Легкая улыбка тронула аристократически тонкие губы:
— А знаешь, ты не такой тупой, как я думала!
Тупой?
Саша даже не обиделся. Уж кто бы говорил-то!
— Я бы даже сказала — умный, — шепотом продолжила женщина. — Ты умный. И это плохо.
— Плохо? Почему плохо?
— Варвару, тем более рабу, нельзя быть слишком умным.
— Может быть, просто нельзя показывать свой ум?
Феодосия приподнялась и посмотрела Сашке в глаза:
— Я же и говорю — ты слишком умный. Слишком много спрашиваешь, сам же не рассказываешь ничего. Собрался в побег? А ну признавайся!
Молодой человек пожал плечами и как можно более искренне расхохотался:
— Если б хотел, давно бы меня здесь не было.
— Что же тебя держит? — разливая по кубкам вино, ухмыльнулась хозяйка — Я? Или, может быть, моя служанка Кассия?
Черт, а эта женщина вовсе не дура. Все знает! Ну еще бы, на собственной-то вилле. В секте то есть…
— А почему вы не купите себе грузовик? И вообще, я у вас автомобилей не видел.
Слова «грузовик» и «автомобили» Александр произнес по-французски.
— Нет, правда. Я понимаю, конечно, вера, секта и все такое — экологически чистые продукты, отказ от телевидения и прочего. Но от грузовиков-то зачем? Уж так-то не нужно с ума сходить.
Где-то рядом, за дверью, вдруг послышались мягкие, осторожные шаги. Александр непроизвольно напрягся.
— Успокойся, — повысила голос хозяйка, — На вилле остались только верные мне люди. Остальным я сумела укоротить языки.
Неслышно отворилась дверь. Желтое пламя светильников чуть качнулось от сквозняка, и по потолку, по разрисованным фресками стенам, пробежали темные тени, словно бы сатиры с наядами вдруг пустились в пляс. Послышался свистящий шепот:
— Госпожа… Хозяин вернулся и вскоре будет здесь.
— Благодарю, Каледона, — Феодосия вовсе не выглядела испуганной, наоборот, вела себя так, будто ничего особенного и не случилось. Неспешно оделась, с улыбкой поцеловала любовника в щеку: — Возвращайся к себе. Кстати, супруг мой в восторге от твоего поварского искусства. Мне ты тоже угодил… Во всем.
Работа на кухне, тем более в качестве шеф-повара, конечно же, давала куда больший доступ к слухам и сплетням, нежели строительство стен. Однако и здесь особых сдвигов не было. Прошло около трех месяцев с того момента, как Александр Иваныч очутился в секте — будем пока ее так называть, — но до сих пор так и не выяснил, где он. Кто все эти люди — тот же Ингульф, Нумиций, Феодосия? Обо всем этом молодой человек, увы, мог только догадываться, предполагать.
И еще этот «поваренок», месье Альфред Бади, антиквар из Суса. Четыреста тридцать восьмой год… Нет, ну надо же такое придумать! Хотя, с другой стороны, если иметь в виду вот эту отдельно взятую виллу — очень на то похоже. Ничего другого Саша давно уже и не видел, если не считать того древнего города.
В общем-то, наверное, прав был старик-антиквар: не так уж и плохо здесь было. Хобби вдруг стало профессией, никто теперь к Саше не придирался, не хамил, да еще и, опять же, Феодосия… И Кассия — о ней молодой человек тоже не забывал, особенно переселившись в отдельную комнатушку.
Что же касается побега, то и здесь Александр кое- что надумал. Нужны были деньги — лучше евро или доллары, но сгодились бы и местные тунисские динары. Нанять лодку! Даже парусную рыбацкую фелюку, их тут много. Нанять и добраться до уж точно цивилизованных мест — в тот же город Тунис или Бизерту, до Сицилии, наконец!
Документов, правда, нет никаких, это плохо. Так что лучше оставаться здесь, в Тунисе, в смысле в стране. Отыскать своих чертей-киношников — они-то наверняка считают каскадера утонувшим. Вообще- то, уже могли и закончить съемки, уехать. Не очень- то хорошо, ежели так Опять же — документы… Ну, если что, придется заявиться в посольство России, на рю Бергамот.
Поспешить или пособирать еще информацию? Хорошо бы, конечно, напарника, того же Ингульфа. Надо с ним поговорить. Господин антиквар вряд ли на такое рисковое дело решится, тем более, старик не совсем нормальный. Впрочем, тут все сдвинутые. Одно слово — сектанты!
Саша поймал Ингульфа перед самым закатом, сразу же после скудного ужина. Обнял осунувшегося парня за плечи:
— Пойдем!
— Куда? — Тут же, откуда ни возьмись, подскочил кривоногий хмырь Миршак. Ухмыльнулся: — Я теперь на строительстве главный. Хозяин так приказал.
Ох, с какой гордостью и чванством он произнес эту фразу! Словно отрекомендовался лучшим другом Абрамовича или, уж по крайней мерю, капитаном его яхты. «На строительстве главный!» — тьфу!
Саша не стал спорить — главный и главный — лишь, скромно потупив взор, спросил:
— А в морду?
— Куда-куда? — не понял поначалу кривоногий.
— Тресну, говорю, сейчас вот тебе по харе — до самых ворот покатишься, — с любезной улыбкой охотно пояснил молодой человек— Ингульфа я с собой забираю, котлы чистить.
— А…
— А завтра он, так и быть, явится забор ваш поганый строить. Ну! Пошли, парень!
Первым делом Александр накормил приятеля ужином, настоящим ужином, не тем жидким варевом, какое давали рабам. Ингульф ел жадно и быстро, только что не чавкал. Не то чтобы он сильно исхудал, таким ведь и был, поджарым, тощим. Только вот огонь в глазах угас: то ли парень смирился со своей участью, то ли что-то еще с ним произошло не очень хорошее.
— Миршак, — поев, неохотно признался юноша, видать, не привык жаловаться на проблемы, — Наушничает. Подбивает против меня своих подпевал, а они уж вредят как могут. И главное, исподтишка, не напрямую! Старик Василии, вилик, уже на меня косится. Чувствую, скоро пройдется по моей спине плеть надсмотрщика.
Парень передернул плечами и, оглянувшись по сторонам, прошептал:
— Помоги мне бежать, друг Александр!
Молодой человек усмехнулся:
— Я и сам с тобой убегу.
— Ты?! — Синие глаза подростка вспыхнули, как волны в лучах внезапно вынырнувшего из-за плотных облаков солнца. Похоже, Ингульф до конца не верил…
— Но… у тебя ведь и здесь все хорошо — Юноша вдруг поморщился и улыбнулся, — Нет! Не все! Спокойная жизнь не для воина! Я давно уже догадался — в своем племени ты был хевдингом, морским вождем. Скажешь, не так?