Коршунов торжественно спустился с подиума — к сияющим глазам Насти и бурным поздравлениям почтенной публики.
— И кто же научил благородного легата так искусно биться? — льстиво осведомился один из эдилов.
Коршунов ответил не сразу. Ответ еще надо было придумать. Так что Алексей выпил вина, закусил персиком и только тогда ответил:
— Я — Мильв, — сообщил он. — То есть — Коршун. Но это не прозвище. Это потому, что я — из рода Коршунов. Это древнее искусство моего рода (и врать, так уж врать!), мои предки передавали его от отца к сыну вот уже восемь столетий.
— О-о-о! — только и смог выдавить эдил.
Боец на подиуме между тем продышался и начал блевать.
«Надо бы дать ему пару денариев, — подумал Коршунов. — Мужик все-таки старался…»
Глава четвертая
Лаодикия. История о том, как Алексей Коршунов едва не пострадал за веру
Ночь пошла замечательно. Они с Настей любили друг друга под мягкий шелест Средиземного моря вдалеке и негромкую музыку оркестра за стеной. Потом Коршунов дернул за шнурок, и оркестр умолк. Они остались вдвоем и уснули в обнимку. Наверное из сны перемешались, потому что Коршунову неожиданно приснилась христианская литургия на скалистом берегу. Белые одежды, просветленные лица… И он сам тоже пел и было так необычайно легко, что он воспарил над миром и уплывал, уплывал ввысь, поднимаемый, уносимый потоком ясных, чистых голосов…
Первое, о чем он спросил Настю, проснувшись:
— Есть у тебя еще один крестик?
Не задавая вопросов, его любимая соскользнула с ложа, наклонилась (восхитительное зрелище) и отыскала в шкатулке с драгоценностями маленький желтый крестик на тонкой цепочке. Сама надела его Коршунову на шею и улыбнулась восхищенно:
— Какой ты красивый!
— Это ты красивая, — улыбнулся Алексей. — А я так, простой варварский рикс. — И сгреб Анастасию в охапку, потому что просто смотреть на нее было абсолютно невозможно…
— Здесь христианский храм есть, — сказала спустя полчаса Анастасия. — Настоящий. Не хочешь сходить?
— Пожалуй, нет, — отказался Алексей. — Я — в термы. Там наверняка парни мои расслабляются. Узнаю, все ли у них в порядке.
С собой Алексей прихватил только раба — одежду сторожить, чтоб не стырили.
До бань рукой подать, а в банях наверняка уже тусит вся его охрана. После вчерашней попойки (совет Лаодикии «накрыл поляну» не только легату, но и его свите), лучше нет варианта, чем на солнышке посидеть и в воде поплескаться. Неприхотливые варвары давно заценили прелести теплой водички и умелых банщиков. Более того, многие начали отдавать предпочтение вину вместо любимого пива. Тем более что пиво здесь раздобыть было значительно труднее.
Коршунов Насте немного приврал. В том, что у его бойцов всё в порядке, он не сомневался. Если какие-то проблемы и могли возникнуть, то не с ними, а из-за них. Просто захотелось отдохнуть в простой мужской компании.
Коршунов прошел в раздевалку-апподитерий. Там не было никого, кроме волосатого амбалистого мужика, копавшегося в вещах. Надо полагать — его собственных. Коршунов не спеша разделся, потянулся с удовольствием, похрустел суставами… Амбалистый зыркнул на Алексея, (как-то недобро), быстро запихнул барахло в нишу и свалил. Ну да и бес с ним. Коршунов еще пару раз махнул руками-ногами, велел рабу бдить (Ходят тут… всякие. Зазевается — стырят тунику шелковую или еще чего), и неторопливой поступью отдыхающего вельможи двинулся во фригидарий, где в окружении зеленых лужаек располагался большой бассейн под открытым небо. Было холодновато (по сирийским меркам) — градусов восемнадцать по Цельсию, но солнышко уже вышло, так что с точки зрения Алексея погода была идеальная. Неспешной походкой, любуюсь гибкими девами на мозаиках, Коршунов направился к колоннам, отделявшим крытую галерею от фригидария…
И вдруг наткнулся на преграду. В качестве преграды выступал уже знакомый смуглый бородатый амбал с тяжелыми золотыми сережками в мясистых ушах и вытатуированным на груди трезубцем. С виду — чистый ваххабит. Только «арафатки» не хватает.
— Пшел вон, христианин! — рявкнул амбал по-гречески. — Нечестивец, грязная собака! Беги, пока я не отрезал тебе уши!
В доказательство серьезности намерений амбал предъявил кривой ножик размером с наконечник пилума
[17]
.
Коршунов удивился. Очень. Во-первых, на него уже давно никто не наезжал. Да еще так нагло. Да практически без повода… Нет, повод был. Алексей вспомнил о крестике, надетом утром.
Драться не хотелось. Такое, однако, хорошее настроение… Тем более за амбалом маячили еще трое таких же чернобородых качков-«ваххабитов».
Коршунов растерялся. Вариант с уходом отпадал: это значило «потерять лицо». Драка сразу с четырьмя «ваххабитами»… Не факт, что он справится. Мраморный пол — скользкий, а он всё же не Черепанов. Вернуться в раздевалку и взять спату? Блин! Надо же! Вот дурацкая история!
— Ты глухой, христианин? — рявкнул амбал. — Или обосрался от страха?
Тут у Коршунова кончилось терпение.
— Рот закрой! — рявкнул он еще громче, чем ваххабит. — И марш отсюда, чтоб я тебя больше не видел! Увижу — умрешь!
От командирского рыка Коршунова амбал слегка смутился. Даже чуть подался назад. Будь он один, наверняка бы сдристнул. По роже видно. Но за спиной — дружбаны. Задразнят.
Колебался он недолго. Секунд тридцать. Но этого хватило, чтобы кое-что произошло. Кое-что, не замеченное «ваххабитами». На лужке по ту сторону колоннады появился один из готов. Глянул — и пропал. Но Коршунов немедленно воспрял духом. Если в бассейне плещется пара-тройка его людей — крездец «ваххабитам».
Амбал тем временем решился.
— Всё, христианин! Прощайся с ушами! — и обрушился на Алексея.
Коршунов отшагнул в сторону, «ваххабит» пролетел мимо, поскользнулся на мраморе и шмякнулся на задницу. Но тут же воспрял, сделал страшную рожу… Но в следующую секунду зверскую маску сменила гримаса глубокого изумления…
Коршунов демонстративно скрестил руки на груди. Его участия в драке больше не требовалось. Собственно и драки никакой не было.
Пять секунд — и его «спецназовцы» (их оказалось не двое-трое, а целых два контуберния) скрутили, разоружили и уложили троих «ваххабитов» мордой в пол. Амбал (здоровая реакция) попытался смыться, но кто-то ловко метнул чашу, угодив точно в кучерявый затылок.
В яблочко!
— Хорошая работа, — похвалил Алексей, когда всех четверых, на коленях, построили перед ним.
Варвары-легионеры довольно заухмылялись.
— Значит так, — Алексей задумался, какую бы кару назначить негодяям… Может, просто отдать их под суд? Нападение на имперского легата каралось жестко. Правда, Коршунов был без регалий, так что хороший адвокат может и отмазать… И в конце концов, он же не просто легат, а рикс варваров! Надо поддерживать реноме.