Дарий - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Поротников cтр.№ 46

Наконец наступил иарт, по-вавилонски – нисанну. Это было вреия пробуждения природы, время разливов Тигра и Евфрата, начало годового цикла, регулярно отмечаемого вавилонскими жрецами в соответствии с малейшими переменами в движении ночных светил относительно эллипса Земли.

Дарий, питавший недоверие ко всем вавилонянам, поначалу полагал, что здешние жрецы нарочно тянут с обрядом восхождения его на вавилонский престол, дабы подольше задержать царя персов в Вавилоне. Мол, пусть Дарий покуда изучает арамейский язык, готовясь к священному обряду, а тем временем Персидское царство, раздираемое смутами, развалится на части, уже не подвластные Ахеменидам. Однако после нескольких бесед с мудрым Нур-Сином, наставлявшим персидского царя в арамейском языке и местных обычаях, Дарий невольно изменил свое мнение о вавилонских жрецах.

Любые природные явления персы воспринимали как некую данность, связанную с милостью или гневом богов, и только. Осмыслить и тем более научиться предсказывать засуху и землетрясения, учитывать течение времен, пытаясь заглянуть в высшие сферы мироздания, никто из персов даже и не пытался. Вавилоняне же, в отличие от соплеменников Дария, были более любознательным народом, а обширные знания здешних жрецов об окружающем мире могли поразить кого угодно.

Нур-Син был не самым главным из жрецов при храме Мардука и участвовал далеко не во всех таинствах, но и он казался Дарию самым мудрым человеком на свете.

Так, Нур-Син растолковал Дарию, что жизнь вавилонян и их занятия испокон веку зависят от разливов Тигра и Евфрата. Вот почему летосчисление устроено таким образом, что все значимые события – и в первую очередь вручение власти царю – соотносится с фазами Луны. Именно богу Сину, умирающему и воскресающему, при сотворении мира Мардук определил главную роль в смене времен года.

«Война начнется и закончится, человек родится, состарится и умрет, забудется один язык и возродится другой, а небесный мир звезд и планет будет существовать вечно, и вечно будет он влиять на жизнь земную, ибо так задумал Мардук при сотворении Вселенной», – молвил Нур-Син.

Вот почему, согласно лунному календарю, царь Вавилона должен был получить власть из рук Мардука в момент, когда воскресший Син, бог Набу [61] и богиня Царпанит [62] повстречаются с Мардуком. Этот новогодний обряд как бы вводит смертного царя вавилонян в круг бессмертных богов, родственников Мардука. В наступающем году это должно было обеспечить плодородие в стране и военные победы царю. Священный обряд завершался свадьбой Мардука с Царпанит. Син соединялся на брачном ложе с Инанной [63] , богиней жизни.

Царю, участнику этого таинства, тоже полагалось провести священную ночь с царицей в храме. Считалось, что это самое идеальное место и время для зачатия наследника трона.

Именно с этой целью Гобрий повелел своим людям привезти из Пасаргад Атоссу – наипервейшую жену Дария, царицу цариц.

Прознав об этом, Статира не поскупилась на упреки отцу:

– Так-то ты заботишься обо мне и о сыновьях, рожденных мною от Дария! Печешься о бесстыжей Атоссе и о священном ложе для нее, а того не ведаешь: ведь Дарий поклялся мне, что я никогда не увижу Атоссу в вавилонском дворце.

Гобрий ответил дочери непреклонным тоном:

– На священном ложе с Дарием должна быть именно царица, то есть первая из царских жен, а значит – Атосса. Разве я виноват, что она – дочь Кира, что ее, а не тебя, назначили в первые жены Дарию с правом рождения наследника? Будь довольна тем, дочь моя, что в сердце Дария первенствуешь ты, а не Атосса.

Статиру переселили из царских покоев в гарем, где до этого жила одна Пармиса, к ней приставили множество евнухов, следивших за каждым ее шагом. Она уже не могла, как прежде, запросто прогуляться по дворцу и тем более подняться в прохладные аллеи висячих садов Семирамиды.

Атоссу сопровождал Аспатин, который, едва встретившись с Дарием, сразу заговорил с ним о Вахьяздате, не скрывая своих опасений.

– О царь, пусть мои слова не покажутся тебе слишком дерзкими, но мне кажется, что Вавилон затягивает тебя своей роскошью, как паук в паутину. Между тем бывший гаушака Бардин собрал огромное войско, беспрепятственно пройдя Арахосию и Дрангиану. Он искупался в водах священного озера Ария, на берегах которого когда-то проповедовал Зороастр, и объявил себя Саошьянтом. Народ его боготворит, буквально носит на руках.

Вахьяздата собирается вторгнуться в Карманию, чтобы оттуда опять идти в Персиду и в Пасаргадах захватить трон Ахеменидов. Арсам готовится сражаться с Вахьяздатой, но войско у него невелико, а в Пасаргадах, как ты знаешь, нет укрепленных стен. Государь, твой дед нуждается в подмоге.

Дарий заверил Аспатина, что не оставит Арсама в беде, но поначалу ему непременно нужно дождаться священного дня, дабы взойти на вавилонский трон, как требуют того местные обычаи.

– Если ты сам не можешь выступить немедля, тогда отправь в Персиду кого-нибудь из своих полководцев, – настаивал Аспатин. – Государь, поверь, у Вахьяздаты большая сила и намерения у него самые угрожающие. Ныне еще многие персы готовы сражаться за тебя с Вахьяздатой, но завтра часть твоих сторонников может переметнуться к гаушаке. Подумай, сможешь ли ты тогда, без поддержки персов, царствовать в том же Вавилоне.

И Дарию пришлось уступить.

По приказу царя половина его войска двинулась в Персиду. Во главе этих отрядов были поставлены испытанные военачальники Дария – Вивана и Артавазд.

Перед новолунием, когда статуи богов для участия в торжественной процессии уже были привезены в храм Мардука, пришла печальная весть из Маргианы. Тамошнего сатрапа вместе с войском местные проводники завели в пустыню и обрекли на гибель. Маргианцы объявили о создании собственного царства во главе с Фрадой-«Бардией».

Дарий послал в Маргиану военачальника Дадаршиша с сильным отрядом. Дадаршиш также был снабжен золотом, чтобы иметь возможность по пути набирать воинов из кочевых и горных племен, вожди которых всегда были жадны до царственного металла.

Гобрий, придя к Дарию, пытался вразумить его:

– Государь, не забывай, что в Вавилоне проживает двести тысяч жителей. Это пятьдесят тысяч воинов! Еще столько же могут выставить ближние к Вавилону города: Сиппар, Ниппур, Урук и Борсиппа. С твоей стороны весьма неосмотрительно так распылять наше войско. Я ведь предупреждал тебя о коварстве вавилонян, но ты должен думать и об их многочисленности. Если местные жители затеют смуту в стенах Вавилона, то нам с нашим оставшимся войском не одолеть их. Помни об этом, государь.

– Что же мне, держать все войско при себе, в то время как восстаниями охвачен весь восток моей державы? – сердито возразил Дарий. – Или, по-твоему, Гобрий, мне следует отказаться от большей части своего царства ради Вавилона? Так, что ли?