Батыево нашествие. Повесть о погибели Русской Земли - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Поротников cтр.№ 74

После полуночи Милослава уговорила Фетинью лечь спать рядом с нею. Милославе досталось место с краю, с одного бока ее грела Звенислава, пятнадцатилетняя дочь боярина Веринея Дерновича, а с другого бока ее донимал сквозняк, тянувший от двери. Завернувшись в оконную занавеску, Фетинья улеглась на пол и, прижавшись к Милославе, вскоре заснула, измученная чудовищными событиями прошедшего дня.

Утром юных пленниц разбудил все тот же желтолицый толстяк, который принес им молока и хлеба. После столь неприхотливого завтрака невольниц вывели во двор и пересчитали. Затем девушек, окруженных татарской стражей, повели из детинца на Соколиную гору.

Выйдя из терема, юные пленницы взяли с собой полотенца, занавески и скатерти, из которых они смастерили некое подобие накидок и юбок, чтобы прикрыть свою наготу. День выдался не морозный и безветренный, но все равно девушек, вышедших из теплого помещения на свежий зимний воздух, охватила сильная дрожь. Особенно страдали те из них, кто шел босой по снегу.

Фетинье в этом смысле повезло, поскольку на ногах у нее были теплые кожаные чиры, сработанные ее покойным супругом. Татары, в спешке срывавшие одежду с Фетиньи, не обратили внимания на ее обувь.

С Милославы же мунгалы, пленившие ее, сняли и одежду, и зимние чёботы. Чтобы ее подруга по несчастью не застудила себе ноги, Фетинья обмотала ступни Милославы длинными лентами из разорванной скатерти. Бедра Милославы были обмотаны рушником. Ей приходилось постоянно поддерживать левой рукой эту набедренную повязку, дабы она не сваливалась с нее.

Недлинный путь от детинца до теремов на Соколиной горе стал для девушек сущей пыткой. Татарская стража вела их по улицам, залитым кровью, где повсюду лежали мертвые голые тела мужчин, женщин и детей. Многие трупы были с отрубленными головами, некоторые трупы были разрублены на куски. Всюду сновали татары в вонючих овчинных шубах, которые продолжали заниматься грабежом, толкая в свои кожаные сумки все, что им приглянется.

На княжеском подворье было согнано татарами множество русских пленников, мужчин и женщин. Здесь, в присутствии Бату-хана, происходил дележ военной добычи между всеми предводителями татарских туменов.

Фетинья старательно вглядывалась в толпу полуобнаженных пленников, ища среди них свою мать и младшую сестру. Неожиданно ее взгляд упал на четверых нагих женщин, подвешенных за ноги вниз головой к нижним длинным ветвям дуба, росшего в дальнем углу обширного княжеского двора. Тела этих несчастных были утыканы стрелами, видимо, ханские телохранители вчера вечером упражнялись здесь в стрельбе из лука. Одну из этих женщин Фетинья узнала сразу: это была Васса, мать Пребраны. Трех других Фетинья не смогла опознать, как ни вглядывалась.

Дележ военной добычи у монголов происходил быстро и без излишней суеты.

Поскольку вокруг звучала чужая гортанная речь, Фетинья и Милослава не могли знать, кому именно из монгольских военачальников они достались в качестве рабынь. Обеих радовало лишь то, что их не разлучили. Продрогшая Милослава так крепко прижималась к Фетинье, что, когда ханский слуга вывел Фетинью из группы юных невольниц, за нею последовала и Милослава. Фетинья знаками объяснила знатному монголу, который отныне становился ее владельцем, что Милослава – ее родная сестра.

Знатный татарин что-то сказал ханскому слуге, видимо прося его уступить ему Фетинью вместе с Милославой. Тот пожал плечами и не стал возражать.

Девушек вместе с двадцатью другими невольниками, среди которых были в основном женщины и дети-подростки, без промедления вывели с княжеского подворья и отправили под стражей из города в одно из татарских становищ.

Пока пленников вели по городским улицам к Пронским воротам, многие из женщин не могли сдержать слез, узнавая среди убитых рязанцев, лежащих тут и там, кто – мужа, кто – брата, кто – соседку, кто – дальнюю родственницу…

Шагавшая впереди Фетинья не плакала, всматриваясь в мертвые тела. Она продолжала искать мать и младшую сестру.

«Уж лучше им обеим умереть, чем жить и видеть весь этот ужас! – думала Фетинья. – Лучше мне увидеть бы их обеих мертвыми, чем страдать от мысли, что грязные мунгалы где-то сейчас раздевают их и бесчестят!»

Дойдя до Пронских ворот, Фетинья так и не разглядела среди многих сотен трупов, лежащих у нее на пути, останков матери и сестры. В ее зачерствевшем от боли сердце не было радости по поводу этого, ибо она видела и знала, сколь ужасна татарская неволя.

Оказавшись за городом, пленники сначала шли по дороге мимо березовых рощ и разрушенных изб села Ольховка; бревна от этих изб татары использовали при сооружении своих осадных машин и защитных частоколов. Затем татарская стража вывела пленников на лед Оки. Стало ясно, что татары ведут невольников к стану, лежащему на левом, низком окском берегу.

– Слушай, подруга, судьба дает нам возможность сбежать от мунгалов, – негромко обронила Фетинья, стиснув заледеневшие пальцы Милославы в своей руке. – Ты плавать умеешь?

– Умею, а что? – так же тихо ответила Милослава.

– Глянь вперед, подруга, – шепнула Фетинья. – Видишь огромную полынью, в которую провалился и ушел на дно татарский камнемет? Мы с тобой нырнем в эту полынью, проплывем подо льдом по течению реки до следующей полыньи, вон она виднеется саженях в семидесяти от первой. Потом выскакиваем из воды и бежим со всех ног вон к тому лесу на левобережье Оки. Я этот лес знаю как свою ладонь. Мунгалы ни за что нас там не отыщут!

– Ты спятила, сумасшедшая! – Милослава изменилась в лице. – Вода в реке ледяная, мы же утонем! А ежели и не утонем, то все едино пропадем зимой в лесу от холода и голода!

– Ну и оставайся в татарской неволе, подруга! – процедила сквозь зубы Фетинья. – Мунгалы тебя согреют и накормят, да еще и приласкают! Я лучше в реке утоплюсь, чем стану терпеть унижения от этих нехристей косоглазых!

Видя, что Фетинья и впрямь настроилась бежать из плена столь опасным способом, Милослава простонала, чуть не плача:

– Страшно мне, Фетиньюшка! Это же жуть – захлебнуться в ледяной воде!

– Не робей, глупая! – бодро прошептала Фетинья, заглянув в очи Милославе. – Ты, главное, оказавшись под водой, не закрывай глаза и плыви за мной следом. Течение само вынесет нас к следующей полынье. Не думай о холоде, думай о спасении, милая.

– Ладно, я согласна! – тихо произнесла Милослава, еще крепче вцепившись в руку Фетиньи.

– По моему сигналу, Мила, делай, как я, – дала последнее наставление Фетинья, выпустив руку Милославы из своей руки. – Забудь про страх! Со мной не пропадешь!

Милослава молча кивнула, хотя предательский страх уже завладел ее сердцем. Собирая волю в кулак, Милослава старалась не смотреть на огромную темную полынью, усеянную обломками льдин, расстояние до которой быстро сокращалось.

Татары то и дело подгоняли пленников громкими окриками. В поведении степняков чувствовалось, что покрытый трещинами и полыньями лед Оки вызывает у них опасения. Начальник татарской стражи даже сошел с коня и предпочел идти по льду пешком, страшась, что подтаявший после оттепели лед может подломиться под тяжестью всадника.