Батыево нашествие. Повесть о погибели Русской Земли - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Поротников cтр.№ 5

Нездила внимательно выслушал своего побратима, глядя ему в глаза. Потом налил хмельного меда себе и гостю, встал из-за стола.

– Ты храбрый воин и честный человек, друже Ташбек, – промолвил купец. – Хочу столкнуть свою чашу с твоей за отважного хана Котяна, за вашу победу над татарами. За дочку же свою не беспокойся, буду беречь и лелеять ее, как родную. Никакой враг до нее не доберется.

Побратимы чокнулись краями серебряных чаш и осушили их до дна.

После трапезы Ташбек и оба его сына заторопились в терем к рязанскому князю, чтобы передать Юрию Игоревичу устное послание от хана Котяна. Нездила решил сопровождать половцев до самого княжеского подворья, чтобы те не заплутали на улицах Рязани.

Аникей вышел из трапезной с унылым видом. Если вдруг начнется война с татарами, то Аникея могут забрать в войско, ибо ему уже восемнадцать лет. Опасности и оружие Аникей не любил, крови и вовсе боялся.

Увидев мать, Аникей спросил у нее про дочь Ташбека: где она?

– Устя увела ее к себе в светелку, языку нашему ее учит, – с улыбкой ответила мать. И тут же добавила: – До чего же собою пригожая эта половчанка! Сходи, сынок, погляди на нее.

Аникей отправился к сестре.

Наклонив голову в низких дверях, Аникей переступил порог светлицы, куда он обычно заглядывал крайне редко, поскольку жил с сестрой не очень дружно.

Разложив на столе свои украшения, Устинья объясняла что-то своей гостье, подкрепляя слова жестами. Девушки стояли спиной к вошедшему Аникею и не замечали его присутствия, увлеченные своей беседой.

Аникей стоял истуканом, не зная, что сказать. Взгляд его приковался к половчанке, стоящей рядом с Устиньей.

Половчанка была чуть пониже ростом Устиньи и заметно стройнее ее. На ней было приталенное белое платье с узкими длинными рукавами, на которых были вышиты замысловатые красные узоры. Склоненная голова половчанки была покрыта круглой красной шапочкой, отороченной белым мехом горностая. Из-под шапочки свешивались две длинные косы соломенного цвета.

Наконец Устинья заметила Аникея и недовольно спросила, повернувшись к нему:

– Зачем пожаловал?

– Так… – Аникей глупо ухмыльнулся и слегка покраснел, когда юная Ташбекова дочь устремила на него свой взгляд.

Аникею никогда еще не приходилось видеть столь красивые девичьи очи. Глаза половчанки были чуть вытянуты к вискам, их обрамляли длинные изогнутые ресницы. Красивым дополнением к этим дивным очам были длинные, чуть надломленные брови. Глаза юной дочери степей были светло-песочного оттенка, внимательные, с некой внутренней глубиной. Казалось, взгляд этих глаз может проникнуть в мысли человека, постичь суть его души! И уж, конечно, эти глаза могли взволновать любое мужское сердце!

Лицо половчанки имело форму вытянутого овала. Ее нежный закругленный подбородок и высокий открытый лоб в сочетании с прямым носом и чувственными устами являли то совершенство черт, на коих было невозможно не задержать взгляд.

Половчанка без всякого смущения встретила взгляд Аникея.

– Это братец мой непутевый, – с ехидцей в голосе сказала Устинья половчанке.

Половчанка на ломаном русском обратилась к Устинье:

– Что есть «непутевый»?

– Растяпа, значит, – с усмешкой пояснила Устинья.

Но половчанке и это слово было непонятно. Она вновь спросила серьезным голосом:

– Что означает «растяпа»?

Щеки Аникея вспыхнули огнем. Сверкнув очами на сестру, он сердито бросил:

– Я тебе это припомню, толстуха! – И выскочил за дверь.

* * *

Предупреждение хана Котяна не на шутку встревожило Юрия Игоревича. Рязанский князь послал гонцов к пронским князьям, которые доводились ему двоюродными племянниками, а также к своему родному брату Олегу Игоревичу в Белгород, к своему старшему сыну Федору в Борисов-Глебов и к родным племянникам, державшим княжеские столы в приокских городах к западу от Рязани.

Князья без промедления съехались в Рязань.

Поведав собравшимся на совет имовитым родственникам обо всем услышанном им от Ташбека, Юрий Игоревич спросил напрямик:

– Что делать станем, мужи? Донесем слова хана Котяна до ушей суздальского князя иль обождем?

– А куда торопиться, брат? – пожал плечами Олег Игоревич. – О том, что татары Волжскую Булгарию разорили, суздальский князь и так знает. Побьют татары половцев иль нет, Бог ведает. Чего раньше времени суетиться?

– Георгий Всеволодович ныне ввязался в распрю из-за Киева, поэтому ему явно не до татар, – усмехнулся Всеволод Михайлович, князь пронский. – Я тоже думаю, незачем нам беспокоить суздальского князя раньше времени. К тому же в наши лесные края татары вряд ли сунутся.

– Половчин, может, приврал о многочисленности татар, а мы до сроку тревожиться начинаем, – заметил Олег, сын Всеволода Михайловича.

– Приврал ли, нет ли, но коль половцы в степях зашевелились и к сече изготовились, значит, и нам надо ухо востро держать, – промолвил Юрий Игоревич. – Хан Котян старый воин и с мунгалами уже сталкивался. Ему можно верить.

Князья принялись обмениваться своими мнениями относительно недавних военных успехов татарской орды в Волжской Булгарии и на мордовских землях. И булгар, и мордву русские князья в прошлом побеждали, и не раз. Поэтому никто из собравшихся особенно не удивлялся тому, что татары так быстро разбили и тех и других.

– Не пойму, чего нам опасаться татар этих? – вновь подал голос Олег Игоревич. – Такие же степняки, вроде половцев. Секли мы половцев не единожды, доведется, посечем и татарву!

– Тринадцать лет тому назад князья наши, похваляясь, встретились с татарами на реке Калке, да токмо назад не все воротились, – хмуро произнес Юрий Игоревич.

– Тогда полки русские полегли в битве из-за того же хана Котяна, – смело возразил старшему брату Олег Игоревич. – Это его батыры не выдержали натиска мунгалов, повернули коней и смяли полки Даниила Волынского и Мстислава Удатного. Об этом всяк знает. Вот пошли бы князья наши на татар одни без половцев, то воротились бы с победой.

Разговор в гриднице переключился на воспоминания о Калкской битве, в которой полегло немало русичей, одних только князей погибло тогда одиннадцать человек. Рязанцы в том печальном сражении не участвовали. Подробности этого тяжелого поражения стали известны рязанцам от тех черниговцев, кто ходил к Калке и сумел вернуться домой. Рязань и Чернигов связывали давние родственные и дружеские узы, еще со времен Ярослава Мудрого, при котором земли вятичей по Оке принадлежали Чернигову.

В удельное княжество Рязань и Муром обособились уже при внуках Ярослава Мудрого.

Во многих распрях в Залесской Руси участвовали рязанские князья, стремясь поставить Рязань вровень с Ростовом и Суздалем. Немало потрудился для этого правнук Ярослава Мудрого, рязанский князь Ростислав Ярославич. Много сил потратил на это и сын его, Глеб Ростиславич, дед нынешнего рязанского князя Юрия Игоревича.