Поколение победителей - читать онлайн книгу. Автор: Павел Дмитриев cтр.№ 17

– Скорее! Там водка есть. На трезвую голову такое не усвоить.

…Утро вторника двадцать пятого мая тысяча девятьсот шестьдесят пятого года началось традиционно, с головной боли. Впрочем, к этому коммунистам не привыкать, грустно думал Шелепин, выпивая мерзенький, но эффективный коктейль-похмелятор, предусмотрительно принесенный женой из буфета.

– Саша, что вчера с тобой было? – озабоченно спросила Вера Борисовна. – Я с пятьдесят третьего не видела, чтобы ты так много пил. Да и Семичастный хорош… А уж что вы рассказывали, так совсем уму непостижимо.

– Что именно мы говорили? – Александр Николаевич наморщил лоб – верно, чепухи было много.

– Ничего конкретного, но дикое что-то, про развал СССР, какую-то перестройку, войну в Грузии. Еще Армстронга [33] ругали, как будто этот негр что-то гадкое сделал.

– Знаешь, Веруся…

– Ну и не говори, – жена резко отложила книгу и встала с кресла.

– Да погоди ты, не обижайся!

– Очень странные вы с Володькой вчера были. Полночи не спала, думала, что случилось. – Вера Борисовна присела на кровать и, обняв мужа, продолжила: – Саш, расскажи, что-то серьезное произошло?

– Скорее удивительное и страшное… Да плевать! – решился Шелепин. – Вчера стало известно наше будущее!

– Неужели?! Новый провидец спустился с гор Кавказа?

– Намного проще: неизвестным образом к нам переместился человек из две тысячи десятого года.

– О! И как там живут? – машинально поинтересовалась Вера Борисовна, не успев поверить словам мужа.

– По-разному. Конкретно мы жить будем долго, но не слишком счастливо…

– Нет, ты на самом деле серьезно?!

– Совершенно. Уж поверь, пожалуйста, есть все доказательства.

– Тогда давай все с самого начала…

…На поздний завтрак в летней беседке собрались уже вчетвером. Выяснилось, что жены, не сговариваясь, с утра раскололи своих председателей КГБ [34] . Впрочем, последние не слишком сопротивлялись, новость была слишком важна и потрясающа, чтобы держать ее в себе. Да и сказано на вечерней пьянке было хоть и намеками, но слишком многое.

Как ни странно, основную суть первыми ухватили именно женщины, наверное, им природой положено заботиться о будущем. Ведь их мужья-вожди своего, собственно, практически ничего не имели. Находясь на вершине власти, они, мягко говоря, ни в чем не нуждались. Но не более того. Дача, лимузин, мебель, даже квартира – все было государственным. Выходя на пенсию или срываясь с карьерной лестницы, партийные лидеры теряли все, без остатка. Дети и жены не наследовали практически ничего, да и вообще…

Супруги первых лиц государства прекрасно знали, как живут настоящие капиталисты-олигархи. Несмотря на декларируемую приверженность идеалам марксизма-ленинизма, пухлый червячок зависти проползал темными ночами в самые сокровенные закоулки сознания. Он грыз мозг сравнением бутиков Парижа и «сотой» секции ГУМа, санаториев Пицунды и пятизвездочных отелей на Лазурном берегу. Отравлял мысли о старости угрозой жизни на одну пенсию, ведь даже пенсионер союзного значения не получал ничего по сравнению с финансовым достатком зарубежных политиков.

Мужчинам было тяжелее. Подобно искренним, возможно, истово верящим монахам, которые отдали жизнь служению Святому престолу и прикипели к своей келье, они привыкли к почитанию паствы, хвалебным речам и вполне земному вознаграждению едой и кровом. Каково было узнать, что усердно молящиеся сегодня люди завтра с криками радости разнесут «храм» на кусочки, а заодно брезгливо вытолкают взашей «служителей культа», пожалев на них даже пули-кары? Как говорится, имелось, о чем задуматься.

Впрочем, все присутствующие понимали, что двадцать лет – немалый срок. Призрак огромной, почти неограниченной власти манил своей близостью, отказываться от такого было попросту смешно. Новые знания не только давали существенные преимущества в грядущей аппаратной борьбе. Они оправдывали практически любые средства «великой целью» спасения Советского Союза. Воспринятые Шелепиным еще в детстве и юности убеждения прорвались на новый уровень. Внезапно секретарь ЦК КПСС понял, что ради такой цели он готов бороться со всей коммунистической партией. Но результаты этого решения Александр Николаевич почувствовал только спустя много лет.

Однако ситуация требовала срочных действий. Друзья прошли суровую школу партийных дискуссий и обсуждение «перспектив» вполне профессионально задушили в зародыше. На повестке фактически стоял только один принципиальный вопрос, а именно: раскрывать информацию соратникам в ЦК или нет. Впрочем, преимущество монопольного использования информации оказалось столь велико, что довольно быстро обсуждение скатилось к поискам достойного предлога для сокрытия важных сведений.

Тем более что объяснений для таких действий было более чем достаточно. Лишние десять человек вдобавок к восьми уже посвященным создавали недопустимый риск. Безусловно, предателей партии и страны среди членов Президиума не было. Но порой так трудно провести четкую грань, понять, где заканчивается использование знаний о будущем и начинается разглашение серьезных государственных секретов.

Следствием этого стало понимание: доверять работу с попаданцем КГБ ни в коем случае нельзя. Разумеется, никто не поверит рассказам сумасшедшего, которым Петр тут же станет без своей техники. Вот только беседы секретаря ЦК с необычным арестантом станут очень странным событием, о котором в ЦК узнают примерно через час. А через три начнут задавать неприятные вопросы на Президиуме. Дать бумагу, карандаш, и пусть пишет? Ничуть не легче – соратники по партии по этим листочкам и спросят.

Увы, стукачей в КГБ – каждый первый, а каждый второй – двойной агент. Хорошо хоть, у своих же начальников. А они очень разные… Александр прекрасно понимал положение Семичастного, сам несколько лет назад был в его шкуре. Ну, осыпал он комитетчиков генеральскими званиями, получил благодарность за готовность к выполнению задач партии. Но преданности не заслужил! Между этими словами дистанция огромного размера. «Комсомольцы» все равно оставались для КГБ контролерами, непрофессионалами, в общем – чужими. Таких и предать не грех, коллеги поймут и поддержат.

Точно так же бессмысленно было засылать попаданца в глушь лесов или селить на конспиративной квартире. Он не казенный харч прожирать должен, а показания давать. Процесс не быстрый, за день не успеть. Скорее всего не один месяц понадобится, ведь тут не отдельный факт придется выяснить, а целую жизнь по полочкам разложить. Доверять такую работу даже вдоль и поперек проверенному сотруднику – опасность великая.

Радовало только одно: полковник Музыкин честно заработал красные генеральские лампасы. Информация была жестко локализована и о прорыве во времени знали, кроме присутствующих, всего три человека. Это позволяло на длительный срок замкнуть Петра исключительно на свои цели и задачи. С такими шансами имелся смысл бороться за сохранение СССР, тем более, по словам прибывшего, многие ученые две тысячи десятого года верили в возможность изменения будущего с образованием новой ветви реальности. Хотя, что это значит – никто до конца не понимал.