БронеМашина времени - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Морозов cтр.№ 31

Дальнейший осмотр машины на предмет наличия боекомплекта привел меня к явному пониманию того, что конструкторы KB были если не шизофрениками, то как минимум вредителями (собственно, в 1942-м товарищ Сталин высказал эту мысль вслух самому Жозефу Котину — и тому стало нехорошо. Во всех смыслах, и надолго). В боеукладке, на полу боевого отделения (какая сволочь придумала лазить туда в бою? Хотя, пардон, см. выше), обнаружилось аж целых двадцать четыре снаряда, из которых только девять были бронебойными — Чернопятко, похоже, обсчитался. С патронами к пулеметам было хуже. Танк был первых выпусков, с пушкой Л-11, и, соответственно, курсовой пулемет в лобовом листе корпуса у него отсутствовал изначально. Задний башенный, «Ворошиловский», пулемет кто-то (может, тот же Чернопятко) успел спионерить. А к оставшемуся в наличии, спаренному с пушкой, ДТ оставалось всего два диска. И не исключено, что неполных. Перспектива беречь каждый патрон меня совсем не радовала, хотя, честно говоря, слабо верилось в то, что на меня по глубокому снегу полезет немецкая пехота, у которой практически нет «противоядия» против КВ. Разве что взорвут или подожгут…

А металлический шум между тем стал отчетливым до невероятия. Пока то да се, я перетащил с десяток снарядов в пустые до этого гнезда на стенках башни, отдав предпочтение бронебойным. Не соваться же на днище каждый раз… Я заранее загнал в пушку фугасный снаряд и разместился на сиденье наводчика. Надо сказать, что если что-то и не менялось в русских танках с времен той, очень давней, войны, так это сиденья экипажа. Как были, так и остались — мелкие и жесткие.

Мои размышления прервало какое-то движение, возникшее на дороге, за кормой КВ. За редкими, заснеженными деревьями замелькало что-то темное, резко выделявшееся на общем фоне. И через минуту пред мои светлые очи, как черт из коробочки, выскочил неровно заляпанный белилами поверх основной серой краски легкий танк Pz-II. Видимо, немцы сочли засыпанный снегом KB, с повернутой назад башней, брошенным. С ошибочкой вас, граждане гитлеровцы… Ну, железяка ржавая, не подведи… Наведя перекрестие прицела точно в середину лобовой брони немецкого танка, я, затаив дыхание, дернул за спусковой рычаг. Шестым чувством я уловил, как казенник пушки за моей спиной откатился назад, и по днищу звонко брякнула стреляная гильза. Кисло завоняло порохом.

Броня у «двойки» была совсем никакая, и фугасный снаряд легко проломил лобовик этой «спичечной коробки». По немецкой машинке будто вдарили гигантской кувалдой. Взрыва я не увидел. Была какая-то светлая вспышка, после которой «двойку» заволокло темным дымом. Из подбитого танка никто не выскочил. На дороге за дымом маячили какие-то полугусеничные машины — то ли бронетранспортеры, то ли тягачи. Я выдернул из укладки второй, теперь бронебойный, снаряд, но когда дослал и запрыгнул обратно на место наводчика, увидел, что полугусеничники исчезли из поля зрения и вообще дым от подбитой «двойки» застилает панораму «баталии» все гуще. Ладно, «коробка» у меня надежная, и сейчас главное — не спешить. И тут словно кто-то прочитал мои мысли, невысоко над моей головой прошелестел и взорвался метрах в сорока от танка снарядик калибром не менее 75-мм. «Кэвэшку» обсыпало снегом и комьями мерзлой земли — вслед за первым «гостинцем» прилетело еще десятка полтора подобных «подарочков». По счастью, ни один не упал ближе чем в десятке метров от моего танка — мазал неизвестный наводчик, или дым ему мешал.

Но перевести дух мне не дали. Р-Р-Р-Ды-Ды-Ды-Т-Т-Тытых-Дзинь-Блям-Дрр!!! Откуда-то из дыма в мою сторону полетели трассирующие снаряды малокалиберной пушчонки — видимо, на каком-то из полугусеничников стояла-таки зенитка. Танк завибрировал от прямых попаданий и взрывов мелких снарядиков, вряд ли способных нанести KB серьезный ущерб. Но за этими разрывами я услышал в дыму отчетливый лязг гусениц и стал разворачивать башню влево, на звук, не обращая внимания на малокалиберную пальбу по мне. Нет, все-таки одному, без заряжающего — это не жизнь… Так я подумал, когда увидел, что дым от горящего легкого танка сходит на нет и на меня в весьма резвом темпе движутся целых четыре средних Pz-III. Это уже был противник посерьезнее. То есть, может, немецких машин было и больше, но в узком секторе, доступном с места наводчика, я узрел четыре. И, судя по стрельбе за моей спиной, меня уже обошли и бой шел где-то возле самой деревни. До немецких танков было метров пятьсот, и, пока я выбирал цель, по мне выстрелили сразу два танка — снаряды упали с близкими недолетами. Я совместил перекрестие прицела с крайней слева «трешкой» и дернул спуск. Поднятый взрывом снег на минуту скрыл от моих глаз немецкую машину. А когда он осел, я увидел, что танк стоит на месте и за ним тянется перебитая гусеница, а из люков выскакивают черные фигурки танкистов. Я перезарядил орудие. За это время немецкие танки несколько раз попали в КВ. Поднялся жуткий звон и дребезг, но сквозных пробоин вроде бы не было. Я выстрелил в ближний танк — на сей раз получился эффектный взрыв. Немецкая машина вспыхнула, словно бочка с керосином. Из башни вывалились два танкиста. На одном, по-моему, горел комбез. И здесь я осознал, что два оставшихся танка в этот момент ушли с линии огня. А значит, надо было не перезаряжать, а… Короче, я упал с сиденья на пол боевого отделения и залег мордой вниз, прикрыв голову руками. И здесь в башню KB ударило с невоспроизводимым визгом и ревом. Удар был такой силы, словно треснула броня. На меня сверху посыпались выбитые из башенных гнезд снаряды и еще какие-то железки. Потом ударило еще пару раз, но такого эффекта уже не было. Я приподнял голову. В танке было сизо от пороховой гари, но в то же время ничего вроде бы не горело. Присмотревшись, я увидел, что в башне, в аккурат напротив места наводчика, образовалась лишняя дырка, через которую на казенник пушки криво падала узенькая полоска дневного света. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что один из немецких танков сблизился на пистолетную дистанцию и шарахнул по мне в упор, из своей 50-миллиметровки бронебойным или даже подкалиберным. Ну и пробил, естественно… С чем его и поздравляю… Казалось бы, следовало что-то предпринимать, но… Инстинкт говорил мне, что надо лежать в этой позиции и дальше. А инстинкт — это такая вещь, которой стоит доверять. Это я еще раз понял, когда через несколько секунд услышал над своей головой тоскливый свистящий шелест тяжелых снарядов.

Уже упоминавшийся поэт Твардовский, который назвал в честь меня, здешнего, знаменитую поэму, считал, что солдат, услышав за чужим огнем свою артиллерию, должен испытывать энтузиазм и подъем чувств, переходящий в оргазмические позывы. То есть, по его понятиям, у солдата при этих звуках должны быть полные штаны от счастья. И я действительно чуть не натрюхал в штаны, но совсем по другой причине — от искреннего ужаса. Слов нет, хорошо услышать свою артиллерию. Но только если она работает не по тебе…

Я, конечно, было дело, вызывал на себя минометный огонь, но это уже как-то забылось. А сейчас по мне не «ахнула полковая с недалекой огневой», и не «ухнул дивизионной, доброй матушки снаряд». По мне хреначили из калибра не менее 122-мм, и стреляло не меньше дивизиона. Я не знаю, кто это придумал. Может, Дерзилов решил-таки посодействовать мне в нелегком деле геройского отдания жизни за родину, а может, какой-нибудь «Зевс-громовержец» в генеральских чинах додумался до огневого удара по наступающему противнику. Черт их разберет… Во всяком случае, я матерно «поблагодарил» сквозь зубы Дерзилова, пожелав ему чего-то подобного, на всю катушку. Пожелал, как оказалось впоследствии, не зря. В мае следующего года Дерзилов, будучи уже генерал-майором, угодит под бомбежку и попадет в плен — дело будет под Керчью. Через два месяца он умрет в плену, а его имя будет забыто на полвека. И только в 1992-м, когда вместо неправды о войне у нас начнут говорить и писать (правда, ненадолго) полуправду, его имя вспомнят, с тем чтобы через десять лет снова забыть…