Боевой расчет "попаданца" - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Полищук cтр.№ 38

— Маша! Это Никифоров. Михалыча мне дай! С Михалычем, говорю, соедини!

Неведомый Михалыч отвечает где-то через минуту, и начальник станции излагает ему ситуацию.

— Николай Михайлович, у меня тут два солдатика от эшелона отстали. Нет, не от этого, зенитчики они. Ну да, видимо, он. Еще стоит? Уже отправляется? А как же… Хорошо, жду.

Пока Никифоров ждет решения неведомого Михалыча, телефонистка Маша разъединяет долго молчащую линию. Начальник станции снова крутит ручку индуктора.

— Маша! Никифоров это. Мне снова Михалыча дай! Знаю, что линию долго занимаем, но очень надо. Надо, Машенька, надо.

Телефонистка, смилостивившись, снова соединяет с Михалычем, тот отвечает еще минут через пять.

— Слушаю, Никифоров. Так, так, понял, хорошо, Николай Михайлович, постараемся успеть. До свидания, Николай Михайлович!

Начальник станции вешает большую черную трубку и поднимает на нас свои усталые глаза, окруженные сеткой мелких морщин.

— Значит, так, ваш эшелон только что ушел, но приблизительно через час в Грязи прибывает литерный эшелон, меняет там паровоз и идет вслед за вашим. В Усмани он его догонит и перегонит, это ваш единственный шанс.

— Не возьмут нас в литерный, — падаю духом я.

— Может, и не возьмут, — соглашается Никифоров, — Михалыч с военным комендантом обещал поговорить, авось тот посодействует.

— А далеко до этих Грязей?

— Двенадцать километров, — отвечает начальник, — Грязи большая станция, узловая.

— За час дойти не успеем.

— Успеете, я вам дрезину дам, — успокаивает нас Никифоров, — только Михалычу, то есть начальнику станции Семенову, обязательно ее сдайте.

Раз, два, раз, два, вверх, вниз, вверх, вниз. Я такие конструкции только в кино видел, но никогда не думал, что самому придется поработать приводом такой штуки. Поначалу мы разогнались километров до пятнадцати, но уже через три километра у меня начинает ломить спину, а через пять я окончательно выдыхаюсь. А Сашка продолжает работать своим рычагом как ни в чем не бывало. Вот уж двужильный парень, и это без всякого спортивного железа, культуризма и бодибилдинга. Только хорошие гены, ничем не отравленная экология и физический труд на свежем воздухе. Даже полуголодная кормежка в запасном полку не смогла подорвать здоровье заряжающего. Раз, два, раз, два, вверх, вниз, вверх, вниз. Дорога пошла на подъем, Коновалов один уже не справляется, скорость падает, и я опять впрягаюсь в эту качку.

Входную стрелку узловой станции проскакиваем, когда приближающийся султан паровозного дыма уже хорошо виден. За стрелкой, на основном пути нас уже встречает высокий худощавый старший лейтенант — военный комендант железнодорожной станции Грязи. Наша попытка скинуть дрезину с рельсов успехом не увенчалась, мы совсем выдохлись, пока доехали. На помощь нам приходит комендант, и мы втроем освобождаем путь уже под пронзительный свисток.

Мимо нас проезжает тормозящий паровоз, окутанный клубами белого пара. На несколько секунд мы глохнем и слепнем, а когда зрение и слух возвращаются, мимо нас, лязгая сцепками, проходят платформы с непривычного вида танками. Из башен танков торчат тонкие стволики пушечек. Как я понимаю, это английские «матильды». Или «валентайны»? До различия этих типов мои познания не доходят.

— Ну, что встали, разгильдяи? Трибунал по вас плачет, — приветствует нас комендант, — за мной, шагом марш, попытаюсь спасти ваши безмозглые башки.

Сашка подхватывает свою злополучную винтовку.

— А дрезина?

Вспоминаю я требование Никифорова сдать транспорт начальнику станции.

— Времени нет, — отрезает комендант, — эшелон всего минут десять стоять будет.

Начальником эшелона оказывается невысокий майор-танкист, одетый в кожаную тужурку, несмотря на еще холодные дни. Старший лейтенант излагает майору ситуацию, тот проходится по нам пристальным взглядом и коротко бросает.

— Документы!

Мы предъявляем наши красноармейские книжки без фотографий. Майор внимательно их просмотрел, только что на зуб не попробовал.

— Значит, не бросил бойца?

— Так точно, товарищ майор, не бросил!

— А если он и в боевой обстановке так же заснет?

— Один раз кто угодно оступиться может, надо было дать парню шанс. Этот случай для него хорошим уроком будет.

Сашка молчит, не рискуя смотреть майору и коменданту в глаза.

— А не боишься, что тебя вместе с ним за дезертирство шлепнут?

— Боюсь, товарищ майор, но…

— Сам погибай, а товарища выручай. Так?

— Так точно, товарищ майор!

Танкист протягивает мне наши книжки.

— Ладно, подбросим вас до Усмани, лезьте в вагон, скоро отправляемся.

По большому счету майор, конечно, прав — Сашку за сон на посту и потерю оружия следовало примерно наказать, чтобы другим неповадно было. Но, с другой стороны, зачем губить восемнадцатилетнего полуголодного парня, выставленного в одиночестве на тормозную площадку под усыпляющий, монотонный перестук колес?

В вагоне мы попадаем в окружение танкистов, заинтересованных появлением новых персонажей.

— Артиллеристы? — интересуется местный вариант Васи Теркина.

— Зенитчики.

— Зенитчиков я уважаю, — подхватывает вагонный балагур, — вот у нас по осени случай был. Повадились «юнкерсы» нашу оборону бомбить, а у нас, как назло, ни одной зенитки в бригаде нет. Они же, сволочи, каждый день прилетают и бомбят, прилетают и бомбят…

Вагон дергается, лязгая буферами, и начинает неторопливо ускоряться. Танкист делает паузу в рассказе, подогревая интерес слушателей, один из которых не выдерживает:

— Ну, а дальше что было?

— А дальше наш полковник в штабе армии целый дивизион автоматических зениток выбил. Командир дивизиона — майор, походил по расположению бригады, с людьми поговорил, все расспрашивал: когда немцы прилетают, откуда заходят. Выяснил все и поставил свои зенитки точно на пути «юнкерсов». На следующий день прилетели стервятники, один за другим выстроились, и только пикировать начали, как зенитчики дали из всех стволов! Все семь «юнкерсов» один за другим в землю вогнали! Вот с тех пор я зенитчиков и зауважал.

Рассказчик оборачивается ко мне, как бы ища поддержки, но я жестоко его обламываю.

— Брехня все это.

— Как брехня?! Ты сам там был? — возмущенно подается ко мне уличенный во лжи, всем своим видом показывая, что чуть ли не кулаками готов доказать правдивость своей истории.

— Сядь!

Невысокий крепенький танкист со старшинскими треугольничками в петлицах толчком руки отправляет забияку на место и обращается ко мне:

— Обоснуй!