Шанс? Параллельный переход - читать онлайн книгу. Автор: Василий Кононюк cтр.№ 59

* * *

Пока приехали атаман с Остапом Нагныдубом, Давидом и Сулимом, мы успели с Дмитром позавтракать, поговорить о том, какие бывают колдуны, ведьмы, знахарки и какие напасти они могут с людьми творить. Заодно мы сварили свежей каши с сушеным мясом и салом для прибывающих. Приедут голодные, злые, а тут каша свежая готова — глядишь, и настроение поднимется.

Усадив подорожных кушать, развязал полотно, которым была забинтована нога Дмитра, и осмотрел его рану. Пока особой красноты не было, даст Бог, пронесет без воспаления, недаром Сулим так продувал рану вином.

— Рано смотришь, замотай обратно, на третий день после боя видно будет, что да как, — недовольно буркнул атаман, углядев мои манипуляции за спиной. — Ты давай лучше, Богдан, сядь вон там перед нами на тот стул, что вы тут сработали, и расскажи, как дело было. Сулим уже рассказывал — теперь тебя послушаем.

Начал рассказывать свою версию прошедших событий с момента встречи троицы до сего момента, с колдунами, с черным глазом, видениями, заколдованными зубами, откушенным языком и нашим героическим трудом по освобождению Кабана от злобных чар.

— И вот пилю я, батьку, зуб, дело уже к рассвету идет — вижу, подобрел у него глаз, уже злобой не горит, тогда спрашиваю его: будешь сказывать нашему батьке всю правду, какую знаешь, когда он приедет? А он глазом здоровым заморгал — мол, буду всю правду сказывать. Тогда перестал зуб пилить, развязал ему рот, он сразу говорить хотел. Нет, говорю, сказывать будешь, как батька наш приедет. Ну, тут его и сморило: почитай, всю ночь зубы ему пилили. Так и спит. Разбудить его, батьку, чтобы ты ему спрос учинил?

— Да, здоров ты, Богдан, байки рассказывать, только ты лучше про колдунов девкам на сеновале балы точи, чтобы они к тебе крепче липли, там оно, может, тебе и сгодится, а нам твои дурницы слушать времени нету.

— Вот и ты мне, батьку, не веришь, и Дмитро не верил. Так давай мы этого разбудим, и ты ему спрос учинишь. Не будет говорить — значит, брехня все, что я сказывал, ну а если расскажет всю правду, тогда что вы все мне скажете?

— Ну ладно, Богдан, буди своего казака с добрым глазом, он-то нам, так или иначе, все скажет, как железом каленым его приласкаем, это тебе не напильником по зубам ерзать. Но чтоб вот так сразу заговорил, тут веры у меня нет, а обещать — так он тебе много наобещать мог, чтобы ты его в покое оставил.

Разбудив Кабана и показав ему напильник, чтобы он окончательно проснулся, громко закричал:

— Рассказывай всю правду, что мне баять хотел. Кто вас послал и зачем? — Сам ему вроде повязку на побитом правом глазе поправляю, а в ухо шиплю: — Атамана к себе зови, ему только рассказывай, и тихо, чтоб другие не слышали.

— Кто из вас атаман? Подойди ко мне, тебе одному все скажу, а ты дальше сам решай, — негромко заявил Кабан.

Хмыкнув, Иллар не стал возражать, подошел, сел на наш стул и повел с Кабаном беседу.

Усевшись возле костра, еще раз в подробностях описал всем свое видение, как Кабан язык себе откусывает и какую полезную и нужную работу мы с Дмитром провели. Народ слушал, потом начались обсуждения. Старшие товарищи вспоминали случаи из боевой биографии — кто, когда и при каких обстоятельствах себе языки отгрызали. Сошлись во мнении, что случаи такие не единичны, сами присутствующие такого не видели, но от других слышали не раз.

Беседа с Кабаном у атамана затягивалась: выслушав все, что рассказал пленный, атаман не уставал выдумывать новые вопросы. Любопытство было свойственно атаману не в меньшей мере, чем мне. Мне аж интересно стало: о чем можно столько спрашивать человека, который уже все рассказал? Но все в этой жизни проходит — и хорошее, и плохое. Встал в конце концов со стула и атаман. Хмурясь, вернулся он на свое место среди старших товарищей, сидел молча, помешивая палочкой угли костра, видимо, сортируя информацию по грифам секретности и решая, что поведать боевым товарищам.

Чувствуя, что нас с Дмитром сейчас отошлют подальше и будут искать пути выхода из кризиса в своем узком кругу, я решился на довольно рискованный шаг в надежде повлиять на будущие события. Взволнованно вскочив на ноги, я громко и срывающимся от волнения голосом начал говорить:

— Казаки, батьку атаман, дозволь слово молвить!

— Чего тебе еще, Богдан? — недовольно взглянул на меня Иллар.

Поскольку команды заткнуть рот не последовало, воспользовался принципом любого правового общества «что не запрещено, то разрешено» и уже говорил не останавливаясь, не давая никому вклиниться в поток моей мысли:

— Видение у меня было, казаки! Едем мы на трех возах по дороге вверх по Днепру, как будто в Киев на базар едем. В первом возе вот этот казак прихованный лежит, дорогу показывает. Во втором — човен [19] новый, как на продажу, в третьем еще что-то. Едет нас полтора десятка казаков да атаман. Как показал нам он место тайное, переправился десяток казаков на левый берег, все в халамыдах, таких, как у меня, чтоб ходить скрытно, с луками да стрелами. И стали мы на том берегу скрытно в засаде ждать. Приезжают вскоре три десятка татар, а с ними — старый мурза. Осмотрелись, десяток вверх уехал, второй — вниз, а третий с мурзой старым остался. Тут мы их стрелами посекли, старого живым схватили — и обратно на свой берег переправились. И еще сказывал мне святой Илья, если не словим того мурзу, беда может с нами случиться, так что постараться нам всем надо. Какая беда от того старика может быть, того не говорил. Может, тот мурза — колдун татарский? То мне не ведомо.

— Все сказал, Богдан? — Атаман смотрел на меня холодно и не скрывая угрозы. Такие люди, как он, не любят даже косвенных манипуляций, которые они чуют спинным мозгом. К тому же он был какой-то слишком трезвомыслящий: святой Илья не вызывал в нем должного почтения. Это было и хорошо, и плохо. Так всегда в этой жизни.

— Все как на духу рассказал, батьку!

— Тогда собирайте все, что вы с этих троих сняли, да коней их готовьте. Отвезете все Дмитру на хутор. Только так идите, чтобы никто вас по дороге не видел. Никому про черкасских казаков ни слова. Спрашивать будут, что да как, говорите, на татарский дозор нарвались, вынюхивали татары что-то на нашем берегу. Всех их стрелами посекли, добычу пока не делили. Если все живы будем, потом на троих разделите. Вы добыли, вам и делить. Как Дмитра довезешь, найдешь Мотрю, попросишь, чтобы к нему ехала, рану осмотрела. Сам в селе отдыхай, моего наказа жди. Все поняли, казаки?

— Все поняли, батьку, — дружно ответили мы с Дмитром, отправляясь выполнять наказ.

Возвращаясь шагом следом за Дмитром, который заявил, что знает короткую дорогу в свой хутор, и ведя в поводу свою заводную и еще троих коней, думал, что права народная мудрость: самое трудное занятие — это ждать и догонять. Трудно ждать решения, которое касается тебя, но принимают его другие дяди без учета твоего мнения. Оставалось надеяться на то, что ход их мыслей не будет сильно отличаться от моего.