Пилот штрафной эскадрильи - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 52

Штрафники притихли. Каждый осмысливал услышанное. Перспектива быть сбитым над занятой немцами территорией ужасала. И не столько собственной гибелью – свыклись на фронте с мыслью, что «косая» рядом ходит, и даже не пленом. Страшно было от одной мысли, что сочтут перебежчиком, предателем, по своей воле приземлившимся у немцев. Тогда и на самом пятно позорное, несмываемое будет, и родственников репрессируют.

В наступившей тишине бывший батальонный комиссар, споровший с рукава красную суконную звезду, сказал:

— При каждом фронте созданы по три штрафных эскадрильи – бомбардировочная, истребителей и штурмовиков. — Чуть помолчав, он добавил: – Я сам приказ Сталина читал – в политотделе армии. Опытных летчиков не хватает, большие потери личного состава несем, потому отсидку в лагере заменили штрафными эскадрильями.

В бараке царила тишина. Все были угнетены услышанным и потому не сразу услышали, как вошел Федоров:

— Выходи строиться.

Летчики опять построились в неровную шеренгу.

— Сразу видно – летуны. Вольница, мать вашу! Даже построиться ровно не можете.

Пилоты подровняли строй.

— Сейчас пойдем получать шлемофоны и обмундирование – не в шинелях же вам летать. Нале-во!

На вещевом складе штрафники получили шлемофоны и ватники. Надев полученное, они построились. Видок у пилотов был еще тот. Кто-то проговорил:

— Да на высоте я в кирзовых сапогах и фуфайке в сосульку превращусь.

— Разговорчики в строю!

Каждый из штрафников был опытным пилотом, все имели на своем счету сбитые вражеские самолеты, и каждый понимал, что без унтов, меховой куртки или комбинезона на высоте более 2,5–3 тысяч метров делать нечего. За бортом минусовая температура, а кабины негерметичные, щелявые, сквозняк в них гуляет.

— Напра-во! Шагом марш!

Летчики подошли к стоянкам самолетов. Там, потрепанные, с латками на крыльях и фюзеляжах, стояли истребители Як-1; возле них – механики, причем одеты они были так же, как и летчики, только вместо шлемофонов на головах были пилотки без звездочек. Стало быть, тоже штрафники.

— Красноармеец Хижняков, принимайте самолет. Названный пилот выходил из шеренги и шел к истребителю.

— В тринадцать часов обед и сбор в казарме, — предупредил Федоров.

Всем пилотам показали их самолеты и стоянки. У Михаила механиком оказался молодой разбитной парень. Звали его Павлом.

— Гражданин пилот, самолет к вылету готов! — доложил он Михаилу.

— Ты давно в эскадрилье?

— Третий день.

— Какие тут порядки?

— Как в лагере.

— Понятно. А за что сюда попал?

— По пьянке замполиту по морде дал.

— Нашел кого бить.

— Пьяный же был, — вздохнул механик. — А вы?

— Тоже за драку. Двух уголовников, которые женщину грабили, насмерть забил.

— Здорово! А женщина-то что – не сказала разве, что вы ей на помощь пришли?

— Хуже – сама в милицию позвонила, что это я их…

— Вот сука!

— Ладно, хватит об этом. Сам виноват: в следующий раз мимо пройду. Ты про самолет расскажи.

— Чего рассказывать? Если честно – рухлядь. Фюзеляж и крылья – сами видите, мотор свой ресурс почти отработал. Пока работает вроде бы неплохо, но моточасы почти на исходе.

— Оружейник пулеметы и пушку проверял?

— Говорит – все в порядке, а там кто его знает.

— Облетать бы аэроплан.

— Да кто же вам даст? В обоих концах взлетной полосы – счетверенные зенитные установки «максимов» стоят. Они приказ имеют: коли вылет не по приказу – стрелять на поражение.

— Сурово!

— Я же сказал: порядки – как на зоне.

— Я там не был, потому не знаю.

— И я не был. Дружбан рассказывал – он еще до войны сидел.

Михаил посидел в кабине, запустил двигатель, послушал его работу, подвигал педалями и ручкой управления. Выбравшись из кабины, спросил у Павла:

— Где здесь столовая?

— Вон там. — Павел показал рукой. — Но кормежка поганая – не то что в моем бывшем авиаполку. Да сами узнаете, когда попробуете.

Кормили и в самом деле неважно. Жидкий суп с перловкой и капустой, перловая каша с куском соленой донельзя селедки, три куска черного хлеба с чаем без сахара. Сдохнуть – не сдохнешь, но на подвиги не потянет. Плохо, что черный хлеб – от него на высоте кишечник дует. И сахара нет, а он нужен для остроты зрения. Наверное, так заключенных в лагерях кормят. И не пойдешь, не пожалуешься, потому как осужденный – штрафник и есть. И прав никаких нет – только воевать. Как говорилось еще до войны: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!»

После обеда, каким бы он ни был, в казарму – если угодно, в барак – пришел капитан Федоров вместе со штурманом эскадрильи. Они относились к так называемому постоянному составу полка, штрафники же – к переменному. Изучали полетные карты предстоящих боевых действий. Штурман указывал на характерные особенности местности. Федоров вкратце объяснил, кто противостоит нашим авиачастям.

— На аэродроме Дугино базируется пятьдесят третья бомбардировочная эскадра «Легион Кондор». Опытные летчики, еще в Испании воевали, потом – во Франции. На аэродроме Дятлиха – пятьдесят вторая истребительная эскадра – на Ме-109Е. Тоже не подарок. По показаниям сбитых немецких летчиков, воевали на Западном фронте, против Англии, потом – Польская кампания. Асы тертые! Потому ухо нужно востро держать. Тактика у них излюбленная: нападать с высоты – из-за облаков, бить сверху и в хвост. Я тут ваши летные книжки просмотрел. Наиболее опытных назначаю ведущими – состав звеньев назову сразу. Прежние заслуги и звания не в счет. Хижняков – ведущий первой пары, Иванов – ведомый.

— Есть!

— Борисов – ведущий второй пары, ведомым – Алейников.

— Есть.

Федоров разбил всех восьмерых пилотов на пары.

— Конечно, слетаться бы надо, да времени нет, это уж как получится на боевом задании. Изучайте карты, завтра – вылет.

Ночью пилоты спали плохо. Михаил и сам крутился в постели и чувствовал, что другие не спят – ворочаются, вздыхают. Дураку понятно, что штрафников бросят в самое пекло. Да ведь все штрафники – пилоты опытные, не боя боятся – боятся быть сбитыми над чужой территорией.

Потом Михаилу пришла в голову старая поговорка: «Мертвые сраму не имут». И в самом деле: воевать он будет, как и раньше, за чужие спины не станет прятаться, а если собьют – так у него родни нет, горевать некому. С тем и уснул.

После подъема он поглядел на своих друзей по несчастью – лица хмурые.

— Чего головы повесили? Не на Колыму лес валить идете – в бой против врага! Бить его можно и нужно, а в телогрейке вы будете или в реглане – какая разница!