Княжий суд - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 47

— Пойдем, избу выделю.

Я выбрал в ряду самую небольшую избу. И не потому, что боярина унизить хотел, просто когда обоз из Вологды придет, народу будет много, и всех под крышу селить надо. Я мысленно прикинул — воинов получалось почти полсотни, беженцев — столько же, детишек — двадцать, холопов с обозом прибудет человек семьдесят, и выходило около двухсот человек. Изначально я и не рассчитывал, что в моем имении будет столько людей.

Значит, новые избы ставить надо.

Два дня я решал насущные вопросы, из которых главный — питание. Готовить было кому, с женщинами перебор даже. Проблема в другом — из чего? И взять негде продукты, деревни вокруг разорены. Коломна вместе с ее богатым торжищем сожжена. Вот и думай, князь, где муки да крупы да маслица раздобыть. Напуганное войной зверье разбежалось. И охотники добычу теперь не каждый день приносили. А и принесут зайца, что он один — всех сытыми сделает? Рыба выручала покамест. Рыбаков своих я освободил от всех тягот — только они пока не давали людям ослабнуть от недоедания. В первую очередь — детишкам, остальным — поровну. Скудновато выходило, но и поправить стол я пока не мог. Надо в Москву ехать, к Федору зайду, на торге Глеба Кочкина приодену и продуктов куплю.

Тянуть не стал. Оставив поместье на Макара, утром выехал. Обоз из трех подвод трофейных за нами тянулся. Впереди я, обок с боярином, позади — четверо ратников, все русины. В сече я их уже видел — опытные воины.

Встречные на пути оборачивались, дивясь странной картине. Князь в корзно богатом, а рядом оборванец. Но Глеб не тушевался, держался с достоинством.

Уже перед Москвою, на чудом уцелевшем постоялом дворе, удалось плащ шерстяной для Глеба купить, чтобы ветхое его одеяние не так в глаза бросалось. Здесь же, на постоялом дворе, ратников оставил — пусть обоза дождутся. Охрана не столько мне нужна, сколько обозу — особенно когда домой с продуктами возвращаться станем. После войны не все беженцы и погорельцы попрошайничали или к родне подались. Кое-кто в леса ушел да на разбойничью дорогу встал. Кистенем ведь проще еду добывать.

Сами же в Москву подались. Повсюду — страшные следы пребывания татарской орды. Посады разрушены, сожжены, а вот ближе к центру избы и дома были целы.

Глеб осматривался с интересом.

Начинало смеркаться, потому сразу на постоялый двор отправились. Поели досыта, хоть цены ощутимо поднялись.

— А что ты хотел, барин? Война! — вздохнул хозяин. — За продуктами далеко на север теперь подводы посылать приходится. Все татары подчистую выгребли.

Утречком — на торг. Обул-одел Глеба с головы до ног — шапка, рубаха, жилет, кафтан, штаны суконные, сапоги и, конечно, добротный нож. Кошель мой изрядно похудел, но Глеб стал похож на боярина. Теперь с ним и перед Федором показаться не стыдно.

Первым делом к Кучецкому мы и направились. А того, как назло, на месте не оказалось.

Хмурый привратник узнал меня.

— Нетути боярина, уехамши. И будет нескоро, полагаю — ден через десять.

Вот незадача! Выехали из Москвы на постоялый двор, а там уж обоз дожидается.

Кружным путем подались в сторону Твери. Насколько я был наслышан, татары туда не добрались.

Верстах в пятидесяти от столицы купили муки ржаной, круп разных, масла. Были бы деньги — еще бы купил, да дорого все стало, чуть не вдвое от весеннего.

Обоз под охраной ратников я в имение отправил, а сам с Глебом поехал к итальянцу Пьетро Солари. Покочевряжился немного зодчий — де работы много, татары здания храмов порушили несчетно, но обязался Антонио послать, помощника своего.

Вот теперь и домой можно.

Мы отъехали от Москвы верст на десять и догнали длинный обоз. Поравнялись — ратники мои да и холопы с подвод шапки ломают. Оказалось, Федор с воинами уже из Смоляниново возвращается.

Пожелав им добраться спокойно, мы с Глебом обогнали обоз и галопом — в имение. Хоть и с Федором Кучецким я не повидался, а все же продуктов купил, Глеба одел, с итальянским зодчим переговорил. Не зряшной поездка вышла.

Ехал я и размышлял — два обоза сегодня к вечеру прибудут, а вот жилья не хватает. Да что же это такое, только выстрою, кажется, ну — все! Однако — опять мало! В конце концов, ведь не город я строю, а только имение. По жителям — село большое, деревню уж давно переросли, ан таковым его назвать пока нельзя — церкви нет. Ну, так пусть будет острогом. Звучит для современного уха не очень благозвучно, так то уж после покорения Ермаком Сибири, и даже попозже, пожалуй, острогом станут тюрьмы называть. А пока острог — деревянная крепость.

Неожиданно плечо обожгла острая боль, послышался щелчок бича. Задумался я, за дорогой следить перестал! Или расслабился: до имения-то моего верст пять осталось, почитай — дома!

Я остановил лошадь, развернулся. А уж Глеб саблей машет, отбиваясь от двух разбойников. У них тоже сабли в руках — татарские. И работают они ими неумело. А справа у обочины стоит сухощавый жилистый мужик с бичом в руке и злобно щерится. Бич из воловьих жил, длинный. Такой в умелых руках — страшное оружие, запросто кость перешибает.

Потому не стал я ближе подъезжать для сабельного удара. На мне ни кольчуги, ни шлема. Вытащил пистолет и всадил ему пулю в брюхо.

Обернулся к Глебу — может, помочь надо? Какой там! Один разбойник уже валялся в дорожной пыли, суча ногами в агонии. Второй отбивался яростно, но нить его жизни явно кончалась. Глеб замахнулся для удара, разбойник подставил свою саблю для защиты, а боярин саблю вниз увел да и полоснул татя по шее. Вот и второй готов.

Мы осмотрелись. Никого нигде не видно. Глеб подъехал ко мне, склонился в поклоне.

— Прости, князь, проглядел татей. Поперва намеревался впереди ехать, так ведь пылью не хотел тебе досаждать.

— Не извиняйся, пустое. Эти кровопийцы могли в любой момент напасть, даже из-за спины.

Теперь Глеб скакал впереди, метрах в десяти, а я сзади.

По прибытию в Охлопково я вызвал Макара.

— Не далее как пять верст отсюда тати объявились — напали на меня. Лежат теперь в пыли порубленные; всяк увидит, кто мимо ехать будет, да поостережется. Я вот что думаю, Макар. Мы с боярином Глебом отбились, да их-то и было всего трое. Однако в имение обоз с холопами идет, а следом — с продуктами. Бери людей своих и на десять верст все прочеши, как гребнем. Встретишь татей — вешай без жалости.

— А как мне их узнать? Увижу на дороге кого — с виду может и недоброго, хмурого, а вдруг — то беженец идет? А если мрачность у горемыки такого — от безнадеги, а не думки черной?

— У татей оружие при себе будет — кистень, дубинка или еще что. Дороги должны быть свободными! У государя дела важнее есть, руки до охраны дорог не доходят. Так на то мы — бояре есть.

— Слушаюсь, княже!

Макар объявил сбор и буквально через несколько минут выехал из острога с ратниками, оставив в нем лишь караульных.