Воевода - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 42

— Кто их считал? Бой-то только закончился.

— Ну — тогда бывай, удачи тебе! Мне на свою позицию надо возвращаться, пешцы там остались, лагерь не укреплен. Как бы не случилось чего. Мы теперь соседи, будешь мимо ехать — заезжай.

Мои конники заканчивали перевязывать Раны. Не обошлось и без потерь. Мы привязали тела погибших к крупам лошадей и повезли в лагерь. Похороним их с почестями в братской могиле.

Ехали назад не спеша — устали. А в голову лезли мысли: «Укрепи Плещеев лагерь да выставь вовремя дозоры, глядишь — и удалось бы избежать сегодняшней мясорубки». Полегли татары, так и наших сколько убито. Горько было видеть на обратном пути, сколько тел погибших воинов русских на лугу лежит.

И, едва вернувшись в стан, я распорядился:

— Полсотни пешцев роют братскую могилу, все остальные — рубят деревья и ставят частокол вокруг лагеря. Конникам после боя — отдыхать.

Возроптали было пешцы, дескать — не на год пришли, зачем лишняя работа, да как поговорили они с конниками и узнали, сколько воинов вологодских полегло из-за того, что татары напали на незащищенный лагерь, примолкли — сами осознали, сколь тяжек труд воина на войне — не только копьем да саблей сражаться. Ну и славно — не пришлось заставлять.

И вот могила готова. Подошли отдохнувшие конные ратники. Прервав работу, подтянулись пешцы. Мы снова провожали в последний путь погибших «за други наших» воинов, склонив над их телами полковое знамя…

К вечеру ратники успели вкопать по периметру столбы в человеческий рост, заостренные сверху. Столбы стояли не вплотную, а с зазором. Человек не протиснется и лошадь не пройдет, а экономия бревен и труда налицо, потому такое ограждение и называется не стеной или забором, а частоколом.

Для выезда оставили только два промежутка — в сторону реки и в сторону деревни. У проемов на ночь я выставил крепкие дозоры, сами проемы на ночь закрыли переносными бревенчатыми «ежами».

В эту ночь я спал спокойно. Опыт приходит после того, как сам допустишь ошибки или увидишь промахи у других. И еще один вывод я сделал: быть хорошим воином — одно, а воеводой — другое. Мыслить надо масштабнее, просчитывать действия противника, прикрывать наши уязвимые места, постигать хитрости военные — «стратегемы», как их называли, тогда и потерь будет меньше.

Вот с огненным боем совсем худо. Пушечек бы нам, хоть парочку, да пищалей. У других полков есть, только сводный полк обделили. Надо будет у князя Одоевского спросить или в Москве в Пушечном приказе с дьяком, ведающим оснащением войска, поговорить, причем даже не просить, а требовать. В конце концов, не для себя, не для личных нужд — для дела государственной важности.

Утром, после завтрака, послышались отдаленные раскаты грома. Все удивленно смотрели на небо — ни облачка! До меня не сразу дошло — Да ведь это пушки стреляют. Далеко стреляют, и их много. Одиночный выстрел не дает такого эффекта. Палят залпами, стало быть — ситуация серьезная. А ведь все пушки почти собраны в большом полку, под рукою князя. Стало быть, татары нанесли главный удар там. Жаркая, наверное, сеча кипит…

Руки зачесались поучаствовать, да невозможно. Надо стоять там, где указано главным воеводой войска. У каждого свой участок обороны.

Пушки громыхали до полудня, потом стихли. Все гадали: «Чья взяла?»

А вскоре прискакал посыльный из дозора.

— Татары, вдоль реки скачут. Сколько их — понять невозможно. Похоже — бегут из боя, ни бунчуков нет, ни заводных коней.

— Тревога! Всем в седло! Пешцам занять оборону в лагере!

Забегали ратники. Пешцы бежали к выездам, становились в ряд, выставив копья. Лучники пристроились у щелей между бревнами частокола.

Я же во главе конной части полка наметом вылетел из лагеря и помчался по берегу, вверх по течению реки. Справа от меня скакал Денисий.

Из-за поворота навстречу нам вывернула нестройная группа конных татар. Группа-то потрепана, многие без щитов, а у кого и расколоты. Завидев нас, они стали осаживать лошадей и разворачиваться. Явно настроены убегать, а не принять бой.

А у нас кровь кипела, поэтому пришпорили коней. Догнали — все-таки татарские кони уже выдохлись, а у нас застоялись, и потому несли нас легко.

Мы начали рубить тех, кого догнали. Собственно, это был не бой, а избиение. Многих порубили, но когда береговая полоса перешла в луг, татары рассыпались по нему, уходя от погони поодиночке.

— Стой! Прекратить преследование!

Мы и так уже отдалились от лагеря на пять- семь верст. И еще вопрос — не появятся ли новые татарские группы. За одиночками будем гоняться — все силы распылим.

Возвращаясь обратно, бойцы соскакивали с коней и забирали оружие у убитых.

Ко мне подскакал один из конного десятка — не моего — молодого боярина.

— Воевода, посмотри, что я нашел. — И протянул мне небольшой мешок в четверть пуда весом. Я развязал его — монеты, серьги, ожерелья, цепочки. Успел награбить, гад!

Когда приехали в лагерь, я собрал бояр и поделил ценности. Пусть сами своим людям раздадут. Трофей — никуда не денешься! В казну взятое на саблю не сдают. Государю достаются в войне взятые города и завоеванные земли, а уж воинам — все, что у чужеземцев представляло ценность и что можно унести в руках или увезти на лошади. Пленных у нас не было, а — тоже товар неплохой. Русские выкупали у татар своих воинов, татары у нас — своих.

Подобранное у убитых татар оружие, щиты и прочее железо тоже поделим, но уже после похода. В основном железо у татар неважное, но, случается, попадаются просто удивительные сабли персидской работы — с отличными клинками, Удобными рукоятями, инкрустированными самоцветами, в богато отделанных ножнах.

Возле каждого боярина собрались его люди, начался оживленный дележ ценностей.

Внезапно его прервал ворвавшийся в лагерь посыльный. Он осадил коня в двух шагах от меня.

— Воевода, обоз татарский недалече!

— Где?

— За холмами.

— Охрана велика ли?

— Десятка два. Подвод груженых с полсотни будет, пленных гонят.

Насчет обоза я бы еще подумал, а вот невольники? Надо освобождать!

— По коням! — закричал я. — Показывай дорогу.

Не успев толком передохнуть, ратники садились в седла, и вскоре полторы сотни конных уже мчались во весь опор. Всех конных я брать не стал, а пешцы так и остались в лагере.

Вдали, у опушки леса, показался обоз. Завидев нас, часть татар бросились наутек, но большинство из них — всадников пятнадцать — решили вступить с нами в бой, практически не имея шансов на победу. Самое гнусное — несколько крымчаков принялись рубить связанных беззащитных пленных.

Я махнул рукой Денисию:

— Видишь непотребство? Займись ими, пленных надо сохранить. Если кого из татар возьмешь живыми — совсем хорошо будет.