Уйти, чтобы не вернуться - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Чужин cтр.№ 23

Отец Никодим был очень недоволен свалившейся на него дополнительной нагрузкой и приобщал зэков к православию железной рукой. Не то чтобы он пытался сделать праведников из убийц и воров, но заставлял своих прихожан регулярно исповедоваться и учить наизусть молитвы. Тех осужденных, кто пренебрегал посещением церковной службы и не знал хотя бы «Отче наш», бригадиры брали на карандаш, а затем у горе-атеистов начинались проблемы с посылками, посещением родственников и УДО. Чтобы не оказаться в числе проштрафившихся, которых в наказание заставляли подметать территорию зоны, я выучил наизусть шесть православных молитв: «Отче наш», «Молитву Честному Кресту», «Молитву Иисусову», «Молитву ко Святому Духу», «Молитву ко Господу об исцелении» и «Молитву ко Господу нашему Иисусу Христу», благо память у меня хорошая.

Церковным старостой в Верее был Порфирий Кривой, довольно противный одноглазый дедок, который в отсутствие рукоположенного священника, видимо, возомнил себя апостолом Петром и единолично решал, кого Господь пустит в рай, а кого нет. Подобных кликуш полно кормится вокруг любой церкви, вот и насел на меня староста, пытаясь вывести на чистую воду засланного в Верею нехристя – оказывается, ходили про меня даже такие слухи. Однако у деда с этим вопросом вышел полный облом, так как молитвы у меня буквально от зубов отскакивали, а Святое Писание я знал намного лучше старосты, так как читал Новый и Ветхий Заветы, так сказать, в подлиннике, а староста только слушал проповеди местного полуграмотного священника. К тому же, отдыхая в Турции, я летал на экскурсию в Иерусалим и по местным понятиям мог считаться едва ли не праведником, но благоразумно умолчал, что побывал в храме Гроба Господня и Гефсиманском саду. Ну а когда «богобоязненный» боярский воевода пожертвовал старосте крынку самогона на церковные нужды, все подозрения в ереси с меня были сняты и освящены совместным застольем.

Это был небольшой экскурс в события последнего времени, а теперь продолжу. Услышав отдающийся в больном зубе непрерывный трезвон, я взбежал по лестнице в надвратную башню и совсем уже собрался съездить часовому по уху, как увидел в бойницу скачущий со стороны Вереи большой конный отряд.

– Татары, командир!!! – просипел часовой, показывая на дорогу.

– Так чего встал столбом, ворота закрывай! – рявкнул я и выскочил из башни на стену.

Личный состав стоял во дворе, не получив команды расходиться, поэтому мой приказ:

– Рота, в ружье! Боевая тревога! Получить оружие! – был выполнен мгновенно.

Я спустился со стены и побежал за своим «дефендером» в казарму. Именно в этот момент выяснилось, что я все-таки полный идиот и такого воеводу боярыня должна была гнать в шею! Все оружие и боеприпасы хранились по старой советской традиции в закрытой на замок оружейной комнате, а не в пирамидах, как следовало бы сделать. Поэтому перед оружейной комнатой собралась толпа, и я с трудом протиснулся к двери, чтобы выяснить, что за бардак здесь творится. Как оказалось, перепуганный дежурный по роте, пытаясь открыть оружейную комнату, сломал ключ в амбарном замке, и бойцы остались без оружия.

Пока дежурный безуспешно пытался взломать замок, утекало драгоценное время, за которое татары успели доскакать до ворот усадьбы. Передовой отряд воинов, увидев, что на стенах нет защитников, прямо с коней бросил на частокол арканы и по ним взобрался на стену. Уже через пару минут штурмовая группа открыла никем не охраняемые ворота, и татары ворвались в усадьбу. Часовые не могли оказать серьезного сопротивления, потому что были вооружены только луками и мечами, а потому были сразу зарублены возле ворот.

На наше счастье, не все дружинники поддались паническим настроениям, как криворукий дежурный по роте и впавший в ступор горе-воевода. Умница дневальный успел закрыть входную дверь на засов, поэтому татары не смогли сразу ворваться в казарму, что и спасло от неминуемой гибели перепуганную толпу, которой на поверку оказалась моя дружина. Закрыв дверь, дневальный кинулся закрывать задвижки на окнах, которые также служили бойницами, и тем самым выиграл еще несколько минут драгоценного времени.

Пока татары безуспешно колотили в дверь казармы, мне все-таки удалось сбить заклинивший замок, а главное, взять под контроль свои нервы. Вскоре мое воинство получило оружие и заняло оборону согласно боевому расписанию, которое каждый из бойцов знал назубок.

Есть поговорка «Не было бы счастья, да несчастье помогло», вот она и сработала в этот критический момент. Большого командирского опыта у меня не было, и, создавая видимость активной деятельности на посту воеводы, я регулярно устраивал разнообразные учения, чтобы бойцы не маялись дурью от безделья. Среди этих на первый взгляд бессмысленных и издевательских занятий была и тренировка по обороне казармы, которая неожиданно пригодилась.

Как только в руках у дружинников оказалось оружие, панический мандраж сразу прошел, и бойцы начали выполнять мои приказы, а не трястись как стадо баранов перед воротами на бойню. Татарам не удалось с налета ворваться в казарму, и они, быстро сообразив, что массивную дверь им не выломать, сменили тактику. Налетчики решили не терять времени даром и просто подперли дверь в казарму поленом, заперев нас внутри помещения, а сами бросились штурмовать боярский терем, оставив возле казармы с десяток воинов с луками. В тереме бандитов ждала ценная добыча и бабы, а нас они оставили на закуску, решив сначала заняться грабежом.

– Приготовились! Картечью заряжай! Первое отделение берет на прицел дверь в терем, второе ворота, третье лучников! Не торопиться и бить прицельно! Убрать задвижки! Огонь! – скомандовал я.

Так начался первый бой боярской дружины, который по дурости воеводы едва не стал последним.

От грохота выстрелов у меня заложило уши, но первый же залп буквально вымел со двора нападавших и не оставил им никаких шансов на победу. Картечный залп с двадцати шагов штука страшная, и два десятка татар отправились на тот свет, так и не поняв, откуда пришла их смерть. Второй и третий залпы добили раненых, а затем я приказал прекратить огонь. По двору метались обезумевшие кони, и из-за дыма стало непонятно, куда стрелять, а попусту жечь дефицитные патроны было глупо.

– Первый десяток, за мной на стену! Остальным держать под прицелом ворота, чтоб ни одна тварь не ушла! – крикнул я и выстрелом через дверь выбил полено, которым ее подперли татары.

Выскочив наружу, я сразу натолкнулся на троих перепуганных до смерти лучников, которые жались к стене казармы, чтобы не попасть под оружейный огонь из окон. Возможно, эту троицу стоило взять в плен и допросить, но я не стал рисковать и положил их двумя выстрелами. Затем мой десяток буквально вознесся на стену по лестнице, и мы бросились к надвратной башне, чтобы отрезать татарам путь к отступлению.

Недаром американцы называют гладкоствольное ружье, снаряженное картечью, «окопной метлой» – после четырех выстрелов, сделанных мной через бойницу, внутри башни не выжил никто. Я быстро сменил барабан в ружье и осторожно заглянул в бойницу. Караульное помещение заволокло дымом, и толком ничего видно не было, поэтому я приказал дружинникам открыть настежь дверь, чтобы проветрить караулку. Когда дым немного рассеялся, мы обнаружили внутри башни только четыре посеченных картечью трупа и залитый человеческой кровью пол.