Явка с повинной - читать онлайн книгу. Автор: Николай Леонов cтр.№ 24

Лева отложил справку. Значит, Наташа в университет не прошла по конкурсу, домой возвращаться не захотела. Чем же она занимается и на какие средства живет? Да уж наверняка не ворует, людей не убивает, живет же на деньги Сан Саныча. Сколько же он зарабатывает или выигрывает?

Крошин Александр Александрович, родился в Москве, работает старшим инженером в СМУ. Холост… Однокомнатная кооперативная квартира… Характеризуется исключительно хорошо… оклад сто шестьдесят, заработок около двухсот рублей в месяц.

Лева перевернул справку учета о судимости и задержаниях в органах милиции.

Нет. Нет. Нет.

До встречи с Ниной еще оставалось время. Лева позвонил Ломакину.

– Я этого Крошина, кажется, знаю, – сказал Трофим, не жалующий всякие вступительные фразы. – Три года назад в Москве судили большую группу валютчиков. Там наших двое затесались, я и ездил. Твой Крошин проходил по делу. Кажется, он месяц находился под арестом, затем его за недоказанностью освободили, на суде он выступал уже как свидетель. Я его запомнил, так как мой дружок из МУРа из-за него неприятности имел. Незаконный арест и прочее… Хотя ни суд, ни прокуратура не сомневались, что твой Крошин по самые уши замаран в деле был, раз не доказали… сам понимаешь…

Лева слушал, не перебивая.

– Конечно, валюта – одно, мокрое дело – другое. Не вяжутся они, знаю, – продолжал Трофим.

– Нет, не вяжутся, – согласился Лева.

– Так я Стасу в Москву позвонил, он нам справочку на нашего героя составит. Почему-то он из столицы убрался. Номер уголовного дела Стас тоже пришлет, ты его в прокуратуру подсунь, пусть твой «по особо важным делам» графин воды выпьет и запросит то дело. Вы его полистайте, мало ли.

– Спасибо, больше спасибо, Трофим…

– Большое пожалуйста, – передразнил Ломакин и повесил трубку.

* * *

Лева пришел на свидание за минуту до назначенного времени, приготовился терпеливо ждать и увидел Нину, которая уже сидела на лавочке и читала журнал. Она была одета так же, как в кабинете у следователя, – строгий вечерний костюм и черные лакированные туфли на высоком каблуке. Сидела она чисто по-мужски, закинув ногу на ногу и облокотившись на колено. Сильные, но не мускулистые ноги безукоризненно обтягивали телесного цвета чулки, проходившие мимо мужчины замедляли шаг, однако не останавливались, так как Нина действительно читала. У мужчин на такие вещи глаз наметанный. Лева остановился в нескольких шагах, на Нину было приятно смотреть, приятно сознавать, что эта интересная, обращающая на себя внимание девушка ждет его, Леву. Вчера в прокуратуру она пришла явно из парикмахерской, сегодня ее волосы уже потеряли искусственную пышность, вились естественно, выгоревшими прядями спадали на лоб, девушка отбрасывала их назад, они тут же опадали вновь. Переворачивая страницу, она мельком взглянула на часы и нахмурилась. Лева стоял в нескольких шагах, чувствовал на лице глупую улыбку, не двигался, ведь, если он сейчас подойдет, получится, что опоздал, а он гордился своей пунктуальностью. Наконец Нина увидела его, подхватила сумочку, легко поднялась, шагнула навстречу.

– И давно так? – она рассмеялась.

– С обеда, – ответил Лева, беспомощно развел руками. – В вашем присутствии я катастрофически глупею.

– Левушка, давай на «ты», – она взяла его под руку, они пошли по аллее сквера. – В нашем «вы» звучит комплекс неполноценности, будто мы защищаемся, боимся, как бы нас не обидели. Не такие уж мы беззащитные, правда?

– Мы? – Лева расправил плечи и воинственно поднял голову. – Только Левушкой меня не называй.

– Я уже думала об этом. Конечно, «Левушка» слегка принижает твое мужское достоинство, – говорила Нина, улыбаясь. – Сейчас же перестань краснеть. Нет, красней, – она рассмеялась. – Левушка, красней и вообще ни в чем не меняйся. С твоим именем накладочка получилась. Ты же не хочешь быть Львом? Естественно. Придется отращивать гриву, пшютовские баки, переучиваться говорить.

Если существует на свете седьмое небо, то Лева находился именно там, шагал по нему легко и уверенно, не забывая при том держать курс в сторону своего дома. Немногие женщины умеют ходить с мужчиной под руку. Нина опиралась на Левину руку так, что он, чувствуя себя мужчиной, не превращался в носильщика. Иногда она освобождала руку совсем, но не давала ему потеряться, напоминала о своем присутствии легким прикосновением плеча. Она вела его по седьмому небу, сильного, уверенного, совершенно неповторимого.

Лева улыбался, находясь в состоянии блаженного покоя, он как бы из нереального далека думал об убийстве и убийце, пытался представить лицо матери, улыбку отца и хитрые глаза Клавы. Нина была чуть ли не первой девушкой, с которой он приходил в дом. Когда-то, еще на первых курсах университета, мама удивилась, что девушки редко заходят к нему. Отец тогда пошутил, мол, не такие уж у тебя страшные родители, прятать их не обязательно. Лева, не придавая словам никакого значения, ответил: как встречу достойную девчонку, приведу мигом. Посмеялись и забыли. Затем Лева понял, что случайно оброненная им фраза налагает на него определенные обязательства. Проходили месяцы, годы, уже неловко стало отшучиваться и прийти просто со знакомой. Идя к Нине на свидание, Лева и не думал приглашать ее в гости, а увидев в сквере на скамейке, решил сразу и бесповоротно. Только Нина о его решении не знала. Лева, как многие мужчины, обладал недюжинной отвагой: пережевывая уже десять раз отрепетированные слова, в подъезд своего дома он свернул молча.

– Куда это мы? – не останавливаясь, спросила Нина.

Легкость ее тона, то, как она помогла ему закрыть дверь лифта, помогли Леве беспечно ответить:

– Ко мне заглянем, я, между прочим, сегодня не ел. Заодно познакомишься с моими стариками. Они у меня страшно молодые. Учти, главная в доме Клава, наша судьба в ее руках.

Клава, сразу не разобрав, что Лева пришел с девушкой, встретила их ворчанием, мол, двое это не один, предупредить следует. Она мигом поставила в кухне второй прибор, спросила: «Неумытые за стол сядете?» – и увела Нину.

Пока молодые люди послушно мыли руки, Клава прикрыла дверь на кухню, приборы появились в столовой. Лева, как и подобает инспектору уголовного розыска, сразу отметил, что тарелки не будничные, разнокалиберные, а из «пасхального» сервиза. Кормили, естественно, по первому классу. Лева хотел было объяснить, что севрюгу ест далеко не каждый день, но махнул рукой и принялся за еду. Клава сновала между кухней и столовой бесшумно, но, видимо, успела оповестить о событии, так как мать с отцом довольно долго не появлялись. Первым из своего кабинета вышел генерал, он солидно представился, попросил у Клавы стакан чаю и, сев за стол, начал ухаживать за Ниной. На сына после утренней стычки Иван Иванович старался не смотреть. Затем появилась мама, она, в отличие от отца, одетого в домашнюю куртку, успела переодеться, каким-то образом оказалась в костюме, очень похожем на костюм Нины. За столом завязался обычный разговор-знакомство: немножко о погоде, поверхностно о том, кто чем занимается. Мама рассказала дежурный анекдот о «своих психах». Лева молчал, полагая, что мавр сделал свое дело, теперь пусть родители выпутываются сами. Неожиданно Клава поставила на стол запотевший графин с настойкой собственного производства, заявив, что сегодня то ли рождество, то ли пасха. Спорить с ней никто не стал.