Самурай Ярослава Мудрого - читать онлайн книгу. Автор: Александр Ледащёв cтр.№ 56

– Умеешь ты, Ферзь, порадовать! – В сердцах Ратьша стукнул руками по столу. – А что теперь делать думаешь?

– Думаю, что вряд ли еще раз такое будет до завтра. Разве что с варягами опять не уживусь.

– Может, тебя первого услать, в степи к нам присоединишься? Выедешь прямо сейчас, переночуешь в поле?

– Ты тысяцкий, тебе и решать. Я просто сказал, что было со мной только что. На всякий случай, – равнодушно пожал плечами я.

– Вот что, – Ратьша нахмурил брови. – Оставайся тут, наставник. Не дело тебе по полям скакать, от великого князя прячась. Посмотрим, как оно до утра обернется, а со светом поедем домой.

Я поклонился тысяцкому и вышел. На подворье творилась некая суета – в открытые ворота въезжали варяги.

Владимир тяжело поднялся, прошелся по горнице. У дверей стоял варяг, внимательно слушавший великого князя.

– Так что, Иннар, посмотришь там сам, что сын мой затеял. Мне кажется, что много воли решил Ярослав себе взять. Очень много. Унесет ли? – продолжал Владимир ранее начатую мысль.

Варяг пожал плечами, но промолчал.

– Ты плечом-то не дергай, ты говори, – нахмурился Владимир.

– Что я могу сказать, великий князь? По твоему приказу я и полсотни моих людей едем к Ярославу на помощь, в Ростов. Служим сыну твоему не на страх, а на совесть. Уповаем на милость богов, что они просветлят ум князя Ярослава, и он станет себя вести как почтительный и внимательный сын. Если будет так, то мы остаемся при князе Ярославе и делаем все, что он велит. Если же нет… То мы тем более остаемся при князе Ярославе и делаем все, что нам велено, – варяг нажал на слово «велено», но не уточнил кем. Владимир мрачно кивнул.

– Усобице на Руси не бывать, – негромко произнес он, – а дурную траву с поля вон. Да, в любом случае ты и твои люди остаются при моем сыне, князе Ярославе. В беде и в радости.

– Да, великий князь, – варяг поклонился.

– Тогда ступай, Иннар, твои люди, наверное, уже на подворье у ростовчан. Там их найдешь.

Варяг еще раз поклонился и вышел из горницы. Владимир снова сел за стол, в свете свечи мягко и масляно заблестела золотая серьга-капля в его левом ухе. Он нахмурился, руки его, лежащие на столе, сжались в кулаки, хрустнули костяшки.

– Мне не оставалось больше ничего. Никакого выбора, – негромко, трудно выговорил великий князь. Встал, прошелся по горнице, разглядывая изукрашенные стены, будто впервые их увидел. Задул свечу и вышел из горницы.

Как ни странно, варяги вели себя куда более пристойно, чем варяги, которые ошивались при дворе Ярослава. То ли боялись новой метлы в лице Ратьши, то ли Владимир им уже поубавил спеси. Их начальник, представившийся как Иннар, выслушал Ратьшу – где встать и когда выезжаем, невозмутимо кивнул головой и отдал несколько резких, быстрых команд на своем рыкающем языке. Варяги моментально оставили седла и быстро и споро поставили лошадей на конюшню, а затем чинно проследовали в дружинную избу. Иннара Ратьша пригласил к себе в дом. Оно и верно – люди в одном доме, начальство в другом. Я усмехнулся – видать, я невелико начальство. С этими смиренными мыслями я вошел в избу к дружинникам.

Варяги расположились на одной половине дома, наши воины на другой, но никакой агрессивности или презрения никто не выказывал, все верно, свои жались к своим.

А варягов нам Владимир не пожалел. Все как на подбор, рослые, плечистые люди, очень хорошо вооруженные и так же хорошо снаряженные. Очень пригодятся при переходе через Дикое Поле, я думаю. Такие мечи лишними не бывают. На меня посмотрели с некоторым, но очень вежливым интересом, особенно внимательно рассматривали меч. Мне даже как-то обидно стало за мои татуировки, чай, их не в салоне каком провинциальном делали! Их делал… Обида тут же ушла. Мало ли что мне кажется важным. Совсем необязательно, что это важно для кого-то еще.

Вскоре поспели обозные с ужином, и все мы уселись за длиннейший стол. Варяги по поводу нашей снеди свое мнение держали при себе и спокойно уплетали кашу с мясом. Напряженности какой-то, натянутости пока не возникло. Был здоровый обоюдный интерес воинов друг к другу, я бы сказал. Как-никак, за этой компанией, раз меня оставили в их избе, приглядываю, надо думать, я. Нянька, епишкин козырек.

После ужина я вышел во двор и сел на крылечко покурить. Возле меня почему-то вскоре оказались Святослав и Светозар. Беседа наша, которая заключалась в нескольких молчаливых кивках головой, меня вполне устроила и их, судя по всему, тоже.

Затем я прошел в конюшню, проверил своих лошадей и угостил их припасенным хлебом. Последнее время я обучал обоих ложиться по команде, как ни странно, такая команда может оказаться более чем кстати. И сейчас я некоторое время позанимался с ними. Харлей ложился уже почти хорошо, Хонда немного капризничала, но в целом было уже лучше, чем неделю хотя бы назад. Также я уже приучил их подходить ко мне на свист. Некоторым дружинникам понравились мои занятия с лошадками, и они, в свою очередь, старались обучить этому своих лошадей.

Я скучал по Ростову, а точнее, по своему дому, по ворчанию Деда, по своему двору и по Дворовому тоже, само собой. Мне все казалось, что без него догляд за лошадьми плохой, хотя претензий к обозным коноводам у меня не было – и кормили, и поили лошадей отменно, но гривы в косички не заплетали, да оно и верно, где время взять на такой табун?

Сегодняшняя драка, в которую я оказался замешан, немного беспокоила меня. С той стороны, что не сыскалось бы липовых видоков, или же недобитый мной шалун вполне согласится сказать, что наставник ростовских уных сам напал на них, мирных горожан, троих убил, а четвертого искалечил. Надо было добивать, а не миндальничать. Но тогда мне показалось верным одного оставить в живых. Ладно, надеюсь, что интуиция меня не подвела. Осталось переночевать и утром оставить гостеприимный Киев.

Еще я скучал по Сове. В конце концов, можно было бы оставить мне, скажем, перо – на случай экстренного вызова, во всех сказках перо кидают в огонь. Но то ли мне не повезло со сказочностью Совы, то ли решили, что жирно мне будет. А жаль. Очень жаль. Мне казалось, что самое интересное ждет меня именно там, откуда и прилетела эта Сова, у тех, кто послал ее за мной и кому она служит. Что же им надо от меня всем все-таки? Сове, как я понимаю, ничего, это просто ее служба. А таинственной «ей», хозяйке Совы? Тут даже голову ломать неинтересно – смысла ни малейшего. В следующий раз я от Совы этой не отстану, пока хоть что-то не выясню или пока она не улетит. В конце концов, я никаких обязательств на себя не брал, и давать отчет Сове, как я живу и что поделываю, я не обязан. Могу и промолчать. «Ты мне, я тебе», – отныне, решил я, будет только так.

С этим твердым решением я и прошествовал к избе. Уже давно стемнело, и пора было укладываться спать, так как подъем намечался ни свет ни заря, и обозники хлопотали весь день и весь вечер, чтобы иметь возможность выехать с подворья сразу. Дружинникам же собирать особенно было нечего – все их добро легко укладывалось в седельную суму, остальное было непосредственно на них самих.