Самурай Ярослава Мудрого - читать онлайн книгу. Автор: Александр Ледащёв cтр.№ 31

В последний момент память спокойно подсунула мне Деда, который прошипел что-то Графу. Хуже, конечно, может быть, если я потрачу время на слова, а они не помогут, но это лучше, чем убить хозяйскую собаку. И я зашипел на уже подбежавшего кобеля. И кобель остановился и отступил, прижав хвост и негромко гудя. Я не шевелился. Нельзя искушать труженика. Убьет и будет прав, полностью такого зверя не подавишь шипением. Я – враг его кровный, вор и с палкой. Так что дышу тихо и заклинаю Ратьшу выйти на двор.

– Поспел. Не шевелись. Не говори. Не маши руками. Не беги. Пока думаешь, что сказать, – сделай реве… Стой, в общем, не рыпайся! – проинструктировал я мальчишку. Тот даже не пискнул в ответ, как сделали бы девять детей из десяти на его месте. Детей моего старого мира. Поспел рос в другом.

Я не знаю, до чего бы дошло великое противостояние, но кобель, измученный жаждой деятельности и невозможностью утолить ее, громко и басовито гавкнул пару раз. Дверь в большущей избе (но не тереме!) распахнулась, и на пороге появился Ратьша.

– Мать вашу! Калитку не закрыли! – взревел он, обращаясь к кому-то в доме. Оттуда что-то забубнили несколько голосов, но Ратьша уже шел к нам: – Свои, Буран, свои, не трогать! – Пес успокоился и подошел поближе, чтобы убедиться, не ошибается ли его владыка. Чудовищная морда его ткнулась мне в пояс, пес обнюхал меня и отошел. В душе я понадеялся, что мой Граф в свое время тоже войдет в такую же стать.

– Здрав будь, Ратьша-тысяцкий! Прости, что вломился, как к себе домой, не подумал, – заговорил я.

– И ты здрав будь, Ферзь, – отвечал Ратьша, – одного не пойму я, как Буран на тебя не бросился, а брехать стал. Ты не колдун ли, Ферзь? Моего пса на испуг не возьмешь, он и на войне бывал, и на медведя один хаживал.

– Повезло, видать. Как он кинулся, так я и замер, и Поспел замер, видимо, пес от наглости такой и опешил.

– Разве что, – с сомнением протянул Ратьша, глядя то на пса, то на меня. Поспел завозился за спиной, отмерев, и вышел к нам. Пес понюхал и государственного мужа, успокоился окончательно и тяжело лег там же, где и стоял. Мощь этой собаки поражала. Несмотря на свободную шкуру, тело пса бугрилось могучими мышцами-канатами, оплетая его. Лапы толщиной напоминали мое предплечье, а шея походила на загривок буйвола.

– Хорош пес у тебя, Ратьша. Красавец просто. Я себе вчера щенка купил, такой же крови. Дом сторожить, – начал я разговор.

– На торгу взял? У мужика толстого? – оживился Ратьша.

– У него, он там один торгует такими. Кобелька взял, три куны сошлись.

– Даром взял. У него щенки моих не хуже, – государственный чиновник умер в Ратьше на время, передо мной стоял увлеченный собаковод. Любовь к собакам на чины не смотрит…

– Показал бы, – намекнул я, что стоим мы по-прежнему у калитки.

– Совсем я что-то сегодня сам не свой, гостя у ворот держу, прости, Ферзь, больно уж меня Буран удивил, – забеспокоился Ратьша, – проходи, проходи в избу, и ты, малец, с нами иди, тут не стой.

Щенков – а мы сразу же пошли к ним, само собой, – Ратьша держал в крытом дворе, не в избе. Сука насторожилась было, но Ратьша цыкнул на нее, и собака успокоилась. Щенки и впрямь оказались не хуже рыночных, а по-честному, так и получше, наверное. Суки точно были получше. Ну или такие же.

– Хороши, слов нет, тьфу-тьфу-тьфу на вас, не сглазить, – бубнил я, сидя на корточках рядом со щенками, руками, само собой, псенышей не трогая, зачем мамку нервировать лишний раз? А государственный муж Поспел просто с открытым ртом на них смотрел, даже хотел погладить, но отдернул руку.

– Если к собаке протянул руку – трогай, – сказал я.

Поспел с радостью послушался, щенки лизали ему руку, а мамка их смотрела на него снисходительно, не чуя в нем ни малейшей угрозы.

– А что, Ферзь, ты ведь, я чай, не щенков пришел смотреть? – спросил негромко тысяцкий.

– Не только. Дело есть к тебе, тысяцкий, – так же негромко ответил я.

– Добро, пошли-ка в избу. И ты, малец, ступай к дворне, один тут не сиди, не ровен час она осердится.

Поспелка грустно вздохнул, поклонился тысяцкому и мне и после нас вошел в дом.

Мы с Ратьшей сели за стол, от меда и вина я отказался и начал сразу с основного:

– Скажи мне, тысяцкий, князь не передумал ли меня наставником ставить?

– Ты за этим пришел? – недоверчиво спросил Ратьша.

– Если передумал, остальное говорить смысла нет, – я прислонился спиной к стене.

– Не передумал вроде как. А что дальше, Ферзь?

– Я бы их хотел в своем дворе учить. Поставлю там додзе, стану учить. Чтобы досужих советчиков не было, да и варягам смотреть не стоит, – честно отвечал я.

– Что поставишь? Это идол, что ли, твой? – насторожился воин.

Надо срочно придумать эквивалент слову «додзе», а то наживу я тут беды.

– Нет, не идол. Зала это во дворе крытая. Я привык к такой, – постарался я объяснить.

– А уных, значит, тебе под крыло да подальше от двора? – Брови Ратьши сошлись на переносице. Что-то пошло не так. Не пришлось бы прорываться отсюда, Ратьша мне не дайме, убить себя постараюсь не позволить…

– Что не так, Ратьша? – осведомился я.

Тот молчал, время потянулось медовой каплей, я уже прикидывал, как уходить, если прорвусь через тысяцкого. Поспела всяко не тронут, кому он нужен.

– Да все так, просто думаю, что ты и впрямь колдун, Ферзь. То предложил, что сам князь удумал, – Ратьша ухмыльнулся.

– Так оно верно ведь, додуматься нетрудно, – отвечал я, стараясь сделать глаза как можно голубее.

– Оно так. А от меня чего надобно, наставник? – прямо спросил тысяцкий.

– Казны на залу мою. Лес купить и плотников нанять, не думаю, что уные сами сработают. Почти изба, считай, – честно отвечал я.

– И много казны тебе, Ферзь?

– Вот уж не знаю, тысяцкий. Не знаю ни цен, ни сколько лесу мне надо, ни сколько плотников. Не обессудь уж. Или скажи, к кому идти, чтобы мне толком сказали, сколько и чего надобно и сколько казны требуется.

– Даже и не знаю, к кому идти тебе, Ферзь. Лучше бы ты к князю шел сразу, – подумав, отвечал Ратьша.

– Да уместно ли князя по таким пустякам беспокоить? Я же не городище строить думаю, а избу, считай, вторую у себя во дворе. А про уных, ты сказал, уже решен вопрос.

– Но казна княжья, я ей не распоряжаюсь, Ферзь. Я знаю, что тебе на дело надо, но дело-то не только твое, так что, думаю, примет тебя князь. Найдешь на княжьем дворе Третьяка, обскажешь, что и как, пусть у князя спросит, когда тебе к нему челом бить, – закончил бюрократ хозяйственную часть.

– Понятно, благодарствую. Пойду я тогда. Только у меня вопрос к тебе есть еще один, – встал я из-за стола.