Хронокорректоры - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Мамонтов cтр.№ 92

– Двадцатого поздно, – возразил Роман, огорошив собеседника. – Приказ привести Красную Армию в боевую готовность был отдан двенадцатого июня. Но даже десяти дней оказалось мало, чтобы войска из тыловых районов успели развернуться вдоль границы.

Майор был несомненно ошеломлен и осведомился, нахмурившись:

– Откуда вам это известно? Маршал Жуков пишет…

– Жуков хитрит, старается умолчать о собственных промахах. Важные сведения содержатся в мемуарах маршалов Василевского и Баграмяна.

Сердито прервав его, майор недовольным тоном произнес:

– Ну, довольно. Нам известно ваше нездоровое отношение к некоторым деятелям прошлого. Питаете симпатии к тем, кто были осуждены разными партийными форумами. Совсем не признаете авторитетов, до всего сами докопаться хотите.

– Сомневайся во всем, как говорил великий Карл Маркс!

Покачав головой, Горюнов стал расспрашивать, какие именно изменения в прошлом считает необходимыми уважаемый товарищ Мамаев. Слушая ответы Романа, майор вставлял дельные советы, изредка говорил, что в современности дела неважно пошли, народ пьет и ворует, даже партийные руководители взятки берут, интеллигенция вообще против Советской власти зубы точит, все меньше честных людей верят в идеалы марксизма-ленинизма.

В следующий раз они встретились через неделю на конспиративной квартире в старинном доме на Кировской. Кроме Горюнова на явке присутствовал его начальник в звании полковника. Роман принес написанные от руки предложения по вариантам изменения отечественной и мировой истории, хотя плохо понимал, на кой черт это нужно. Машины времени на Лубянке быть не могло, хотя на Лубянке порой происходили самые невероятные события. Два чекиста, не встретив особого сопротивления, склонили Романа к сотрудничеству, взяли подписку о неразглашении, после чего рассказали кое-что поинтереснее, чем просто машина времени.

В марте 1935 года в Кремль непонятным образом проник человек, говоривший с польским акцентом и поведавший, что спустился с космического корабля, который прибыл из далекого будущего. Он требовал встречи со Сталиным, но в Кремле после убийства Кирова стало строго. Работники секретариата вызвали охрану. Под дулами ручных пулеметов поляк обматерил собеседников, назвал проклятыми москальскими большевиками, а также предсказал катастрофу в виде множества грибовидных облаков. После этого незнакомец исчез, не оставив следов.

Спустя год с небольшим, в июле, странный мужчина попытался войти в Кремль, подвергнув охранников гипнозу. Сотрудникам НКВД он сказал, что не человек, а машина-робот, что управляют его действиями люди на невидимом с Земли космическом корабле, причем прилетели они опять-таки из будущего. Так называемый зонд-«оборотень» активной разведки оставил письменное заявление, где говорится, что в будущем наша страна ослабнет и по этой причине человечество погибнет в ядерной войне. Затем он также исчез, но несколько иным способом.

Роману дали почитать копии старых документов с показаниями очевидцев, а также фотокопии двух страниц, якобы написанных «оборотнем». Его потрясли идеально ровные строчки, четко подогнанные под оба края текста. Подобного качества печати не могла бы добиться самая лучшая машинистка, и даже при типографской печати случаются помарки. Рома начал верить безумным рассказам чекистов, но не понимал, при чем тут он.

– Дело не закрыто вот уже почти полвека, – сказал полковник. – Есть подозрение, что люди будущего, потерпев неудачу при личных визитах, попытаются завербовать для подобной цели кого-то из наших современников. Мы надеемся, что они выберут человека, мечтающего изменить прошлое нашей страны, чтобы подарить Отечеству более благополучное будущее.

Горюнов подхватил:

– Мы готовим нескольких людей, на которых могут выйти пришельцы из космоса, или из будущего, или хрен знает откуда они явились. Предлагаем вам присоединиться к этой команде.

Он согласился, хоть и не до конца поверил услышанному. С этих дней жизнь его приобрела подобие смысла. Он готовился к встрече, в реальности которой сильно сомневался. Отбирал книги, журнальные статьи, продумывал сценарии воздействия на реальность. Раз в неделю, по субботам, Роман отчитывался перед чекистами. На очередной встрече Горюнов дал ему подробное жизнеописание всех мамаевских предков до середины прошлого века – в том числе установленные места работы и проживания.

– Возможно, пригодится, – сказал майор.

Однажды на улице к нему подошел странный человек и неестественно правильно, без эмоций, выговорил:

– Мамаев, мы знаем, что вы хотите изменить будущее. Мы дадим вам возможность это совершить.

Ему разрешили зайти домой, чтобы взять чемодан с бумагами и личными вещами. Чемодан был собран давно. Заскочив в туалет, Рома написал записку для Горюнова. Больше он в свою квартиру не возвращался и не знал, нашел ли контрразведчик его послание.

На звездолете ему ввели в память дополнительные знания, научив немецкому и французскому языкам, а также улучшив его довольно посредственный английский. Романа обучили обращению с мультифункционалом и долго внушали, как он должен действовать в прошлом. Инструкции были совершенно идиотские, но Рома быстро убедился, что спорить с потомками нет смысла – люди будущего не понимали простейших вещей и совершенно не знали историю. Поэтому он притворился покорным исполнителем и был переправлен в Питер 1917 года. Было страшно, происходящее казалось противоестественным, а задача – невыполнимой, однако время поддавалось упорному продуманному нажиму.

Вечером 12 ноября, как положено осенью, рано стемнело, на Питер сыпался мокрый снег. Катер высадил исполнителей в обширном парке, окружавшем Смольный. На газонах отдыхали солдаты, матросы, вооруженные люди в гражданском, стояли пушки, военные повозки, походные кухни, санитарные фургоны, даже броневики.

Парадные входы главного штаба революции надежно охранялись, часовые проверяли документы, но хронокорректоры не собирались объясняться с охраной. Закинув добытые в Маньчжурии карабины, они зашагали по аллее к знакомой двери на кухню, где они в прошлый раз получали провиант для батальона.

Не вызывая ничьих подозрений, матрос и солдат прошли через громадное помещение среди кипевших котлов и суетившихся поваров. Приветливо кивая встречным, они поднялись по лестнице на верхний этаж, где разделились. Гога двинулся в кабинет Дзержинского, а Рома снова пошел к наркому по делам национальностей.

Стоя вполоборота к распахнутой двери, Сталин согнулся над письменным столом, читал какие-то документы, время от времени черкая красным карандашом по машинописным строчкам. Рядом топтались хмурые сотрудники. Закончив чтение, нарком протянул им бумаги, сказав:

– Перепечатать и в секретариат.

Двое вышли, а Сталин раскурил трубку, поправил наброшенную на плечи солдатскую шинель и вопросительно посмотрел на незнакомого верзилу в морской форме под расстегнутым полушубком.

– Вы ко мне, товарищ?

Ситуация повторялась, как дежавю. Подавив улыбку, Роман повторил уже произносившуюся фразу: