Последний довод побежденных - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Лапшин cтр.№ 39

Самое правильное в этой ситуации было бы мне втопить со всех ног. Состав совершенно не равен, и никто бы меня не осудил. Да к тому же не сказать, будто я весь из себя боец и постоянный участник «забивонов». [38] Ну и немаловажным фактором в пользу единоличного отступления было мое шестое чувство. Оно четко и ясно давало мне понять, что никаким fair play [39] тут и не пахнет. В общем, надо было бежать.

А я не стал. И объяснить я это вряд ли когда-то смогу. Вроде бы не дурак и прекрасно понимал, что за этим последует. Однако даже я не мог предположить, насколько все будет серьезно.

Вошел с ногой и правым кроссом сразу завалил соперника. Чего-то подобного я и ожидал. Не бегун он, акционер, [40] и, в общем, тут он рассчитал правильно. Как-то не решались они прыгать, тоже дышали тяжело, а Бон просто разогнулся быстро, шагнул с ногой, зарядив в живот, и тут же — крепкое добивание в челюсть сверху вниз.

Собственно, его «бей!», раздавшееся на выдохе после удара, было мне и не нужно. Я как раз ловил его движение, и синхронно с громким, оглушительно костяным звуком удара кулака, со всей старательностью выносил ближнему коленку. Коротко, сильно, снизу вверх, с задней ноги. [41] Хорошо получилось, с гарантированной травмой. Плюс к тому мой оппонент чуть ли не подпрыгнул, стараясь сохранить равновесие, и дал мне возможность толкнуть его назад, на своих друзей-товарищей.

Именно этот вариант, когда мы начнем первыми, был единственно правильным. Он давал нам хотя бы мизерные, но шансы на приемлемый исход. Далеко не каждый морально готов к немедленной, жестокой драке, где реально могут покалечить. И это должно было сыграть нам на руку. Так проходило несколько раз даже лично в моей практике. Бон, будучи гораздо более авторитетным бойцом, понимал это не хуже меня. Возможность погнать десятерых была не пустыми понтами, а насущной для нас необходимостью.

Ноги-ноги-ноги… С этого начинается. Но далеко не обязательно подобное начало гарантирует успех. Бон, конечно, идеально провел свой первый прямой, однако выходил на удар в живот с шагом, одним движением, и плюс к тому его соперник просто не ожидал этого. Подобные обстоятельства и позволили удару пройти. То, что пытался продемонстрировать мой следующий соперник, было из арсенала единоборств. Спортивных единоборств, на мой взгляд, весьма хорошего вида спорта помимо всего прочего. Но именно — спорта. Тягучий, длинный вывод колена вверх, и лишь затем его распрямление с теоретическим резким тычком в «солнышко». Мне же, с моей стороны, достаточно было сделать все гораздо проще. Уже находясь в движении, я просто шагнул навстречу, сбивая коротко ладонью низко расположенную правую руку. И все, что мне оставалось, — лишь вкрутить локоть в скулу, заканчивая этот самый шаг. Гораздо быстрее, нежели его задуманный длинный удар. Плюс к тому, любое сближение на дистанцию удара руки заранее нивелирует удар ногой. Он, даже если удастся, уже не будет сильным и не сможет остановить соперника.

И вот тут уже досталось мне. Хороший, не очень акцентированный, но сам по себе достаточно тяжелый удар в бок ногой. Он не пробил печень, но его хватило, чтобы качнуть меня в сторону. Тем самым я терял темп, ограничивал себя в движении. А после уже без затей кто-то вцепился в футболку, разрывая ее, дергая на себя. И это тоже заставило затормозить, остаться на месте. Что в окружении трех-четырех человек уже равносильно поражению. Я прихватил руку напавшего, выворачивая ее в локте, стараясь хотя бы таким нехитрым способом избавиться от захвата, но дальше уже ничего не успел. Потому что пустил за спину.

Собственно, может, это и не стало бы особой проблемой, если б не одно очень значимое обстоятельство, к сожалению, особое хождение имеющее именно на периферии. Ладно бы оппоненты были просто «на говне». [42] Тогда можно было бы отделаться рассечением, синяками, ну и подобной всякой ерундой. Или сотрясением. Однако мне тривиально, в стиле, видимо, каких-то местных разборок, сунули в печень нож.

На тренировках я неоднократно получал по разным жизненно важным местам. И печень, пожалуй, самое неприятное по ощущениям. Подгибаются ноги, вздохнуть толком не можешь, и тебя накрывает резкая, сильная боль. Так вот, ощущение от ножа было примерно такое — пробитие, но в пару десятков раз сильнее и жестче. И если на тренировке партнер сразу же остановится, не станет тебя добивать, то тут, на улице, ситуация была совершенно иная.

У ублюдка хватило ума сунуть нож еще несколько раз, а потом меня просто сбили с ног. О каком-то сопротивлении я уже не помышлял. Мало-мальски будучи знакомым с человеческой физиологией и строением тела, я осознавал, что произошло. Боль, разбухая по всему телу, не давала мне даже толком открыть рот для крика. Кружилась голова и темнело перед глазами. Однако с анатомией у гаденышей, порезавших меня, видимо, было туго. Или, может, опущенные мои руки так сладко манили. В общем, уже на асфальте меня еще и хорошенько взяли в кеды.

Причем, знаете, что было самое дерьмовое? То, что удары с каждой секундой я чувствовал все хуже и хуже. Я просто проваливался в черную дыру, в кружащуюся перед глазами воронку. И пробитый пеналь по моему затылку был лишним. А может быть, и нет. Наверняка врачи должны были точно установить причину смерти. Хотя… кому оно надо?

Мне-то было точно все равно. Я умер.

Медицинского образования у меня нет. Но, на мой взгляд, ранение в печень гарантировало мне попадание в потусторонний мир в качестве постоянного его обитателя. Долгую такую прописку, сроком в вечность. Однако как там говорилось: «Я мыслю, следовательно, я существую»? Из всей фразы помню только ergo. И, знаете, ни капельки не стыдно.

Я к чему это. Если мыслю, значит, существую. Если существую, пора бы и удостовериться в этом. Именно с этой мыслью я и открыл глаза — ровный, выбеленный потолок. Моргнув, я скосил взгляд в сторону.

Я не знаток не только смертельных ранений, но и в вопросах богословских тоже подкован не айс. Но уж определить, что нахожусь не в чистилище, не в раю и не в аду, моих познаний хватило. Все было гораздо тривиальнее и проще: место моего нахождения более всего напоминало больничную палату. Собственно, мое бренное тело лежало на больничной койке, очень такой простенькой, пружинной, с решетчатой, железной стенкой. Справа, в пределах досягаемости моей руки, находилась тумбочка, чуть выше нее — небольшое зеркало.