Танец Волка - читать онлайн книгу. Автор: Александр Мазин cтр.№ 26

Не правда ли, очень оптимистично?

Кнорр они не бросили. И задержались даже больше, чем мы могли надеяться. Дистанция между нами сократилась до трех дней хода. Так нам сказали в поместье, где мы остановились. Они видели Северного Змея, буксирующего кнорр, всего три дня назад.

* * *

Твердая земля, камешки колют спину… Почему-то с Ульфом она никогда не обращала внимания на все эти мелкие неудобства. Новый муж пыхтит, старается, слюна течет по бороде, вздуваются буграми мышцы под белой гладкой кожей, хрипит:

– Хорошо тебе?.. Хорошо?..

Гудрун молчит. Выдыхает резко, когда здоровенный норег наваливается на нее всем весом.

Ему кажется: она задыхается от страсти… А ей просто тяжело. И – ничего. Внизу словно все отмерло.

Лейфу – без разницы. Влить в нее еще одну порцию семени – вот о чем он думает. Если думает…

– Обними меня! – приказывает муж.

Гудрун обнимает. Под ладонями – липкая от пота кожа, под кожей – горячая плоть. Мышцы, ребра… Гудрун представляет, как входит в эту плоть холодное железо… И чувствует сладостное томление в груди. С губ срывается стон…

Муж думает: это она – от страсти, и толчки-шлепки становятся чаще. Он взрыкивает по-медвежьи и наконец изливается. И тут же отталкивается от земли, усаживается рядом, очень довольный, глядит на Гудрун сверху, скалится:

– Вижу, ты начинаешь оттаивать, моя ледышка! Когда-нибудь я научу тебя, как надо любить мужчину! Как я хочу услышать твой крик, когда в тебя входит кое-что твердое! Ты удивишься, как это бывает!

Гудрун тоже улыбается.

«Когда-нибудь я воткну в тебя кое-что твердое.

И ты тоже удивишься. И, может быть, закричишь…»

Но вслух произносит:

– Надо возвращаться. Я чувствую запах жареного мяса.

Ноздри Лейфа раздуваются…

Он изменился, Лейф Весельчак. Сейчас его никто не назвал бы Весельчаком. Он не смеется, не шутит, а улыбается только тогда, когда хочет показать силу. Не улыбается – показывает зубы.

– Так и есть! – восклицает он. – Мясо готово!

Вскакивает, натягивает штаны, опоясывается…

И вот его уже нет. Прирожденный воин, этот норег, ее новый муж. Стремительный, бесшумный… Мгновение – и пропал в чаще. Проголодался.

А вот Ульф ее бы не бросил.

Но – бросил. Ушел в Валхаллу, оставив ей месть. И растущего внутри ребенка.

Гудрун ополаскивается у ручья, застегивает пояс и бредет вниз по тропинке, к бухточке, в которой стоит Северный Змей и жарится мясо…

Но не успевает пройти и нескольких шагов, как ей преграждают дорогу.

Фари и Фастайр. Родные братья. Фари – старший. Зато Фастайр – крупнее.

Гудрун останавливается. Смотрит молча. В глаза. То одному, то другому. Братья мнутся…

Может, они ожидали, что она испугается? Вот еще глупости.

– Говорите, – роняет Гудрун.

Братья переглядываются.

Потом старший делает шаг вперед:

– Ты хороша, – сообщает он. – Нравишься мне… То есть нам.

– И что?

– Может, это, покувыркаемся?

Гудрун хохочет.

Братья переглядываются в смущении. А на что они надеялись?

Принудить? Уговорить? Купить?

– А друг с другом вы покувыркаться не хотите?

Это уже оскорбление. Оба, разом, делают шаг…

– Я сейчас закричу, – спокойно предупреждает Гудрун.

Вот так, уже лучше. На крик прибежит Лейф и убьет их обоих, так?

Нет, не так.

Но они все же остановились.

– Кричи, – предлагает Фари. Но не пытается к ней приблизиться.

Пауза. Потом Гудрун, сообразив, спрашивает:

– Уверены, что справитесь?

Ну да, встревоженный Лейф бросится ей на помощь… И нарвется на засаду. Удар клинка в спину, и с ним покончено.

Но нет, братья не уверены. Снова переглядываются.

– Когда будете готовы сразиться за меня как мужчины, – презрительно роняет Гудрун, – тогда я, может быть, окажусь к вам благосклонна.

И уходит. Братья расходятся, уступив ей дорогу.

Гудрун очень довольна. Еще пара сконцев готова убивать за нее. Это может пригодиться.

* * *

Кормчего на корабле Красного Лиса зовут Делбает. На русский слух звучит – не очень, правда? Но для ирландцев это имя священно. Примерно как Сигурд – для скандинавов.

Делбает – мастер копейного боя. Что он вытворяет с длинным копьем – уму непостижимо. Например, он может, упершись древком, перемахнуть с палубы драккара на берег через шесть метров воды и камней. Или с короткого разбега выметнуться ввысь, как прыгун с шестом, и прийти на ноги, допустим, на ветку дуба на четырехметровой высоте. Улавливаете аналогию? Вот именно! Раз! – и ты на стене вражеского укрепления. Я тоже тренировался. И даже получалось. Правда, с боевым копьем пока не рисковал. Только с голым древком. И то выходило весьма неуклюже.

Вот таков мастер ирландского копейного боя Делбает. Я попробовал работать с ним в своей обычной манере китайского шеста – и понял, что даже в лучшие времена, когда у меня не было тех отметин на тушке, которые есть сейчас, и когда я ежедневно упражнялся именно с шестом, противопоставить что-то ирландцу с неблагозвучным именем всё равно бы не смог. Потому что это не бой, а гимнастика какая-то. Ну как атаковать противника, который вдруг оказывается на два метра выше? А потом – за твоей спиной, по пути приголубив тебя древком по шее?

Бой не слишком поощряет акробатику. Не терпит экзотики, длинных сложных ударов с прыжками и разворотами. Бой любит, когда просто и эффективно. Коленом в пах, а не тоби уро маваши а-ля Клод Вандам. Бой не терпит открытых частей тела. Прыгнешь с борта на борт ногами вперед – приземлишься уже без них. А Делбает – прыгал. И ничего. Не успевал я его достать, потому что траектория прыжка высока и непредсказуема. Впрочем, кое-чему и я смог его научить. Например, привязать пониже острия красную тряпку. Далбает мгновенно заценил идею. И освоил за десять минут. И страшно меня зауважал. Даже неудобно как-то. Придумка-то не моя.

Вообще же отношения с ирландцами у меня – складывались. Очень импонировало то, что они, хоть и викинги, но все же – христиане.

Медвежонок с ними тоже поладил. Ему простили совершенное когда-то в безумии убийство соратника. И приняли в команду.

А меня, что характерно, – нет. Я пребывал в особом статусе, ведь именно мне был, что называется, «придан» ирландский хирд.

И вот наконец-то Хедебю. Я уже был здесь. С Хрёреком, так что всё вроде знакомо. Но кое-кто увидел кое-что знакомое ему лично.