Галактический Консул - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Филенко cтр.№ 110

«Занятно, каким он находит меня», — невольно подумал Кратов.

Грант потопал босой ступней по дощатому полу веранды, куда они попали с крыльца.

— Это я тоже сам делал. Топором и пилой. Надеюсь, ты знаешь, что такое топор?

— Еще бы! — хохотнул Кратов. — Меня раз пять пытались им прикончить.

— Тоже, нашли дерево… Воображаю, как ты обошелся с теми, кому взбрела в голову подобная фантазия!

— В трех случаях из пяти уже на следующий день мы были неразлейвода. В одном — я принужден был ретироваться без сколько-нибудь основательных результатов. Топорник оказался круглым идиотом, органически неспособным к контакту. Кажется, у него была дурная наследственность, омраченная хроническим алкоголизмом…

— Это что, намек? — грозно спросил Грант.

— В отличие от тебя, он употреблял адскую смесь спирта с красящими эмульсиями. А последний казус, хотя хронологически он был как раз первым и к прикладной ксенологии отношения не имел, ты должен помнить.

— А я и помню. «Дикие плоддеры» на Нимфодоре… Здорово мы им тогда начесали, правда?

— Ты был великолепен, — серьезно сказал Кратов. — С кастрюлей в одной руке и сборником апокрифических евангелий в другой. Неизвестно еще, чем ты орудовал эффективнее.

— Я бы просил повторить эти слова при моей жене, — блаженно промурлыкал Грант. — Будучи стихийной объективисткой, она верит лишь тому, что видела собственными глазами. Когда я начинаю что-то рассказывать о своем бурном плоддерском прошлом, она лишь смеется. Тень чертова гренделя довлеет надо мной, как злой рок.

— А ты не пробовал ее поколотить?

— Пробовал. С тем же успехом можно поколотить воду. Или огонь. Или собственную тень. Видел бы ты, как я за ней гонялся!.. Она лишь смеется, повторил Грант с притворным унынием.

Он взялся обеими руками за вделанное в пол бронзовое кольцо, поднатужился и откинул тяжелую крышку. Под крышкой скрывалась лесенка, ведущая в погреб. В сыром полумраке сам собой вспыхнул слабый фитилек. Проворно перебирая руками, Грант спустился вниз.

— То, что здесь хранится, я тоже делал сам, — донесся из глубины его гулкий голос.

Кратов поглядел в окно. Во дворе уже был устроен длинный стол, накрыт белой скатертью и наполовину заставлен глиняными блюдами и кувшинами. Над двором ползли легкие кисейные струи пахучего дыма. Сразу за хворостяной изгородью во весь горизонт вставал тонкий, будто очерченный пером, силуэт горного кряжа, белые вершины которого сливались с серыми облаками. А выше начиналось пронзительно-чистое, холодное, синее небо.

Грант вылез из погреба, одной рукой смахивая паутину с волос, а другой обнимая пыльный кувшин, запечатанный черной пробкой.

— Посмотри на дату, — сказал он гордо.

— 133-й год, — поразился Кратов. — Год нашего с тобой возвращения во Внешний Мир!

— Это вино дожидалось тебя двенадцать лет. Никто в Галактике не имеет на него права, только мы двое.

Грант сорвал пробку и разлил темно-красную, густую на вид жидкость в глиняные стаканы.

— Будь счастлив, брат-плоддер, — сказал он, высоко поднимая свой стакан.

Они выпили. Несмотря на долгое пребывание в холодном погребе, вино казалось теплым. Вкус его трудно было с чем-то сравнивать. Во всяком случае, не с виноградом. Вязковатая горечь с примесью душистых трав, едва уловимый ореховый аромат.

Грант не глядя нашарил гирлянду зелени, тянувшуюся через веранду от стены к стене, сорвал слегка увядший пучок и, разделив его пополам, вручил половину Кратову.

— Почему ты ни разу не навестил меня раньше? — спросил он, жуя стебелек с резными листочками.

— Я не знаю, — честно сказал Кратов.

— Бывали дни, когда мне тебя недоставало. Нет, в этих горах не водятся пантавры, сабдаги или ракшасы. Правда, первое время по ночам во двор наведывалась семейка снежных людей и мелочно пакостила. Но я сумел приручить их вкусными подачками, и теперь мы живем в мире. Ураганы, ливни — это все пустяки. Мне не хватало… — Грант поморщился и искательно пошевелил пальцами. — Не умею объяснить. Во всяком случае, после первого стакана. Жаль, что ты не почувствовал того же одиночества, что и я.

— Все эти двенадцать лет у меня не было паузы, — виновато промолвил Кратов. — Я не оглядывался на прожитое, не подводил итоги. Мне постоянно не хватало времени на рефлексии. Пауза возникла только сейчас. И вот я здесь.

— Если бы мы встречались чаще, теперь нам было бы легче говорить. А так — мы можем вспоминать годы в Плоддерском Круге, перебивая друг друга подробностями. Когда же речь зайдет о годах во Внешнем Мире, диалога уже не получится. Будут два монолога — твой и мой. Это не то, чего бы мне хотелось.

— Тебе трудно со мной? — спросил Кратов.

— Нет. Дело не в этом. Просто наша дружба испещрена белыми пятнами. Это чертов двенадцатилетний вакуум!

— Стыдно признаться, но я не ощущаю никакого вакуума.

— У тебя не было паузы. А у меня была. По сути, вся моя жизнь пауза. Нет, я не жалуюсь и ни о чем не жалею. В конце концов, я занимаюсь любимым делом — предсказываю погоду при помощи собственной маленькой метеостанции. А люди в долине решают, оставить ли мой прогноз как есть или исправить его своими силами. Я первый узнаю о лавинах и селевых потоках. А они делают так, чтобы об этом никто больше не узнал: останавливают лавины и глушат сель в зародыше… Я построил дом и семью. Дьявол, у меня трое детей! О какой паузе я говорю?! — с изумлением спросил себя Грант.

— Я знаю, о какой, — сказал Кратов. — Тебе не хватает именно пантавров, ракшасов и этих… как их?.. сабдагов!

Грант печально покивал.

— Ты прав, брат-плоддер, — подтвердил он. — Снова ты прав. И тебя мне тоже не хватало. Знаешь что? — оживился он. — Когда мы допьем наш с тобой кувшин, то пойдем и зададим хорр-рошую трепку этим снежным засранцам. Поверь, будет приключение не хуже Нимфодоры!

— Снежные люди под охраной человечества, — вздохнул Кратов.

— И здесь ты прав. Им можно гадить у меня во дворе, а мне в их пещере — нет. И черт с ними. Одна надежда, что придет Магнус Мессершмидт, и вы с ним подеретесь.

— Почему я должен подраться с каким-то Магнусом Мессершмидтом? удивился Кратов.

— Он фашист. Ему нравится так себя называть, хотя на самом деле он метарасист анастасьевского толка. Полагаю, едва он обругает тектонов чешуйчатыми ублюдками, как ты бухнешь ему… как ты обычно выражался… по рогам.

— Кажется, я обману твои ожидания. Нужно быть очень большой сволочью, чтобы всерьез надеяться вкусить от моего кулака.

— Жаль, — огорчился Грант. — Магнус, конечно, фашист, но сволочью его назвать трудно.

— Но ты не отчаивайся, — сказал Кратов. — Когда мы допьем все вино и окарачь выползем на крыльцо, нам зададут хор-р-рошую трепку наши женщины. И «дикие плоддеры» Нимфодоры покажутся тебе невинным аттракционом из Диснейленда.