Инфернальная музыка - читать онлайн книгу. Автор: Алан Дин Фостер cтр.№ 59

– Да? Тока две? И че от меня требуется? Все бросить, залезть на эстраду и устроить им разгон?

– Но это же полный абсурд. Музыканты-то хорошие.

Выдр пристально посмотрел на друга.

– Послушай меня, чувак. Ежели тебя так офигенно интересуют аспекты местной музыкологии, че б тебе самому не подойти к ним и не спросить?

– Действительно. – Пиввера знай себе буравила взглядом зрачки Маджа. – У нас с вашим другом интересная беседа, оставьте нас, пожалуйста.

– Отлично! Я так и сделаю – подойду и спрошу.

– И правда отлично.

Мадж не поднял глаз.

Пробираясь в колышущейся пахучей толпе, Джон-Том заметил, что музыканты сделали перерыв. Ему это было на руку. Он направился прямиком к гиббону. В этом углу таверны имел привычку собираться ароматный дым; Джон-Том напрасно пытался разогнать его руками.

– Ребята, а вы здорово играете.

– Спасибо. – Ответ гиббона прозвучал не враждебно, но и не дружелюбно. Длинные лапы примат сложил за головой. Одет он был в леотард с тесьмой и жилет.

– Вот только кажется мне, что-то с вами не так. Я заметил, репертуар исчерпывается всего-навсего двумя мелодиями. Бедновато, не находите?

Валлаби с ухмылочкой обратился к сервалу:

– Наблюдательный, ага?

– Еще я заметил, – продолжал Джон-Том, – что никто из публики вроде не в претензии. Я такие местечки знаю. Вас уже давно должны были закидать тухлыми яйцами. А тут – словно никто не замечает.

– А с чего им замечать? – ответил сервал. – Все живут под тем же проклятием.

Джон-Том сдвинул брови к переносице.

– Проклятие? Что за проклятие?

– А ты не знаешь? – В голосе гиббона прорезался слабый интерес. – Кажется, я тебя раньше здесь не видел, а уж я бы запомнил такого долговязого человека…

Тут ласка заметила на спине Джон-Тома дуару и не дала гиббону договорить.

– Эге! Так ты тоже лабух?

– В некотором роде. – Джон-Том сложил руки на груди и прислонился к стене. – Я чаропевец, но и развлечения ради сыграть могу.

– И что, тебе не мешает проклятие?

На морде валлаби появилось смешанное выражение надежды и отчаяния.

– Я даже не знаю, о чем идет речь. – Джон-Том выпрямился и взял дуару наизготовку. – Если вы не против, я просижу с вами следующее отделение.

– И сможешь сыграть больше двух песен?

Сервал глядел на него в упор, демонстрируя желтые зубы.

– Да хоть сотню. Правда, некоторые не слишком удачно получаются, но ничего, сойдет. Если у вас не выходит больше двух, почему бы не сделать так: я буду вести, а вы – только подыгрывать? Глядишь, это поможет вам выбраться из колеи. Или от проклятия освободиться, если и правда оно виновато.

– Это было бы здорово! – Гиббон заблестевшими глазами посмотрел на товарищей. – Правда, не думаю что получится, но…

– Лесваш, да разве с нас убудет, если попробуем? – Валлаби поднял инструмент, похожий на трубу. – Что мы теряем?

– Начну с чего-нибудь простенького. – Джон-Том взял несколько аккордов. – А вы постарайтесь не отставать.

– Как скажешь, приятель, как скажешь. – На гиббона было смешно глядеть – до такой степени изменились его манеры. Он поднял нечто наподобие радикально модифицированной гавайской гитары. Ласка вскинула двуствольную флейту длиной с руку Джон-Тома, а сервал принялся щипать когтями толстые струны дивной помеси виолончели с барабаном.

Подыгрывали они идеально, слаженно и с восхитительной легкостью, поддерживали каждый аккорд, подчеркивали каждую коду. За окнами таверны заблудшие ноты в опьянении вальсировали вместе с лунным светом.

Усилия эти не прошли незамеченными для посетителей таверны. Как только зазвучала новая музыка, танцующие, выпивающие и просто балдеющие подняли одобрительный и радостный гам. Они были застигнуты врасплох, хотя Джон-Том играл только базовые ритмические фигуры. Но зачарованных, взволнованных слушателей в последнюю очередь заботила простота мелодии. Главным в этой музыке – да не только в ней, а вообще во всем происходящем – была новизна.

Немало времени спустя выдохшийся Джон-Том попросил перерыва. Пальцы болели «по самые плечи», но он не обращал внимания на боль. Давненько ему не случалось играть с ансамблем. Как, оказывается, приятно не только лечить музыкой сыпь или демонстрировать Клотагорбу свое растущее мастерство мага, но и просто бренчать ради удовольствия. Это напоминало о том, как много лет назад он впервые взял в руки электрогитару. Но тут вторглась холодная действительность в виде гиббона, сияющего глазами и позументом. Он теребил Джон-Тома за рукав.

– Умоляю! Останься с нами! У тебя трудная, ни на что не похожая музыка, но она так свежа, так упоительна! Ты ведь даже не представляешь, до чего нам осточертели две паршивые вонючие песни!

Джон-Том нашел свободный стул и с удовольствием на него опустился.

– Все-таки, ребята, я не уловил суть вашей проблемы. Вы хорошо играете. Да нет, какое там хорошо – отлично. Все до одного. Я знаю в Лос-Анджелесе несколько клубов, там бы вас наняли в две секунды. – Он понимающе ухмыльнулся. – В тех заведениях даже ваша внешность не привлекла бы такого внимания, как игра.

Ласка сложилась пополам, чтобы осмотреть свое тело.

– Внешность? А что с ней не так?

– Если вам столь ненавистны эти песни, почему вы их снова и снова повторяете? Почему бы не взять на вооружение что-нибудь из моего репертуара?

Музыканты обменялись жалобными взглядами, самый выразительный получился у гиббона.

– Ах, если б мы могли! – Он взял наперевес гавайскую гитару. – Вот, к примеру, современная матросская песня, веселая, зажигательная.

Гостящие здесь моряки от нее просто без ума. Мы ее исполняли раз по десять каждый вечер.

Его пальцы защипали струны покрытого толстым слоем лака инструмента.

Тот не ответил ни единым звуком.

Джон-Том выпучил глаза. Он видел, как шевелятся пальцы гиббона, видел, как прогибаются и вибрируют струны, но ничто не тревожило его слух. Музыки не было.

– Как у вас это получается?

– Не у меня. – Стройный примат оставил гитару в покое и тяжело вздохнул. – Тут не во мне дело. – Он указал на своих товарищей:

– И не в них. В чем-то другом. В чем именно, мы даже не знаем. Последние месяцы мы встречалисьиразговаривалисомногими коллегами-музыкантами. У них – та же беда, что и у нас.

– Теперь понимаешь, почему мы называем это проклятием? – Сервал ласково гладил свой инструмент. – Похоже, оно ширится, набирает силу.

– А началось почти незаметно, – подхватил валлаби. – Сначала то здесь, то там теряешь ноту или фразу. Потом стали пропадать целые пассажи. Пальцы двигались как надо, губы и лапы – тоже, а музыки не получалось. Пошли неожиданные паузы в игре… все длиннее и длиннее.