Поводыри на распутье - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Панов cтр.№ 12

– Мне тоже нравится, – высокомерно бросила Пэт.

Уточнять, что один «Судзуки Плутон 9TS» стоил примерно столько же, сколько весь парк вагона, не требовалось.

Такие машины можно было встретить на корпоративных территориях: в Сити, Царском Селе, но Пэт жила на Болоте, и наличие у нее супердорогого байка вызывало понятное удивление. В какой-то момент Карбид подумал, что по недосмотру наехал на дочку или внучку главаря какой-нибудь канторы, и ждал недружелюбных гостей на предмет разобраться. Байкер не трусил, но перспектива вражды с бандитами Карбида не прельщала. Потом он узнал, что Пэт – Патриция – единственная дочь Кирилла Грязнова, совладельца известнейшего в Анклавах антикварного дома «Шельман, Шельман и Грязнов». С одной стороны, стало легче, купец – это вам не бандит, но при этом Карбид узнал, что ни одной из болотных кантор Грязнов дань не платит. Что хочешь, то и думай. В общем, по всему выходило, что Пэт лучше оставить в покое. Но отступить Карбид не мог, чтобы не потерять лицо перед своими: свамперы, несмотря на громкое название, были вагоном молодым, Карбид только приступал к созданию мощного клана и трепетно относился к моральному климату внутри команды. А потому решил воззвать к разуму проклятой нахалки и уговорить ее присоединиться к вагону. Или хотя бы признать его авторитет.

– Пэт, в Анклаве не катаются поодиночке.

– Запрещено?

– Не рекомендуется. Москва разбита на сектора, и каждую дорогу держит определенный вагон.

– МКАД свободен.

– Тебе так кажется.

– Мне не кажется. Вагоны договорились об этом много лет назад. И транзит по любой радиальной трассе не возбраняется, иначе бы вы так и сидели на Болоте…

– Кстати, Сретенка находится на нашей территории, – счел нужным уточнить Карбид.

– Рада за вас.

Вот что с ней делать? Вроде и не хамит, а посылает вполне откровенно. И в глубине карих глаз пляшут веселые огоньки. К счастью, видны они только собеседнику.

– Одиночки в Анклаве не выживают.

– Я попробую.

– Даже детишки верхолазов сбиваются в вагоны.

– На то они и детишки.

Рус хмыкнул. Карбид бросил на помощника быстрый взгляд, но тут же вернулся к девушке:

– Мы, свамперы, людей уважаем. Окажись на моем месте бедуины, твой байк уже бы горел, а тебя…

– Ты мне угрожаешь?

– Патриция, я пытаюсь донести до тебя простую мысль: чтобы жить в Анклаве, нужно иметь сильных и надежных друзей.

Карбид любил произносить эту фразу. После многочисленных репетиций он довел качество высказывания до совершенства, слова в его исполнении звучали весомо, производя на слушателей неизгладимое впечатление. Впрочем, с действительно серьезными слушателями Карбид еще не сталкивался и теперь убедился, что подачу реплики надо шлифовать и шлифовать: Пэт осталась равнодушной.

Более того, она отвернулась от Карбида и велела подошедшей подруге:

– Матильда, заправь бак.

Та, сообразив, что следует подчиниться, молча вставила пистолет в горловину и надавила на рычаг. Девчонка, сидящая за спиной Рустама, громко прокомментировала:

– Зачем им мужики? У них и так все хорошо.

Чем вызвала смешки и улыбки приятелей, но Карбиду – Пэт прочитала это в его глазах – высказывание девицы не понравилось.

«У тебя есть планы?»

Впервые она подумала о том, что поведение вожака байкеров может иметь несколько объяснений. Пэт знала, что нравится мужчинам, и умела пользоваться своими козырями.

Тем временем Матильда заправила мотоцикл и надела шлем.

– Нам пора, – мило улыбнулась Пэт. – Пока.

– Увидимся, – глухо пробурчал Карбид. – И помни: в следующий раз тебе придется дать окончательный ответ. – И совсем тихо, для себя, добавил: – Ты вышла на улицу, метелка, а здесь неважно, кто твой папаша.

* * *

анклав: Москва

территория: Болото

«Шельман, Шельман и Грязнов. Колониальные товары

и антиквариат»

иногда приходится не обращать внимания

на предчувствия

Район Сретенки не подвергся столь значительной перестройке, как остальные территории Москвы. Здесь не появились дополнительные уровни мостовых, бросающие на старые камни вечную тень, не выросли долговязые и безликие бетонные коробки, и уличная реклама не мозолила глаза с привычной наглостью и напором. Можно сказать, что Сретенке удалось сохранить дух Старого города. На ней расположилось множество лавок, в которых продавали штучный, уникальный товар, сделанный человеческими руками: здесь находились мастерские чеканщиков и резчиков по дереву, настоящих художников и гончаров. А рядом, через дорогу, машинисты продавали программы для «балалаек» и самое современное железо для «раллеров», модифицировали коммуникаторы и предлагали ворованные базы данных. Лавки знахарей и травников соседствовали с приемными дипломированных врачей и первоклассных пластиков. Прошлое и настоящее причудливо сплелись на Сретенке, порождая странное будущее. Место это отличалось от всех остальных улиц Анклава Москва, выделялось из их ряда, и ничего удивительного не было в том, что именно на Сретенке расположился московский офис антикварной компании «Шельман, Шельман и Грязнов».

В слабо освещенном кабинете, обставленном резной, красного дерева мебелью, находились двое. Мужчина, по-хозяйски развалившийся в «вольтеровском» кресле, и полная женщина на стуле. Наряд посетительницы не был дорогим, но благодаря смешению ярких красок, крупной бижутерии и дивной шляпке-тюрбану с перьями и ниткой фальшивого жемчуга привлекал внимание. Женщина могла претендовать на роль королевы клоунов, однако на ее лице не было и следа веселости, даже наигранной.

– Ты выглядишь усталой, – негромко произнес Кирилл, поигрывая четками черного жемчуга с брелоком, выполненным в виде драконьей головы.

– Мне снятся плохие сны, – в тон ответила Мамаша Даша.

– О будущем?

– Плохие.

– Это я понял.

– Нет, не понял! – Гадалка перегнулась через стол: – Плохие, Кирилл, ПЛОХИЕ сны!

Грязнов неопределенно махнул рукой и отвернулся.

Кирилл не походил на владельца преуспевающей торговой компании. Высокий, за метр восемьдесят, широкий в кости, с круглым добродушным лицом, он напоминал скорее крестьянина, каким его рисуют оформители детских сказок, чем крупного бизнесмена. И одежду Кирилл предпочитал соответствующую: простые льняные или хлопковые рубашки, свободные брюки, кожаная обувь… Правда, в современном мире подобная простота стоила колоссальных денег, но Грязнов мог позволить себе маленькую прихоть. И не одну. Внешне Кирилл привлекал внимание не столь явно, как Мамаша Даша, но и в его облике хватало занятных деталей. Светлые волосы коротки, стрижены ежиком, но на затылке – пятнадцатисантиметровая косичка с туго вплетенной черной веревочкой. В левом ухе – золотая сережка, покрытая едва заметной вязью. А на тыльных сторонах ладоней вытатуированы черные символические круги, в центре которых помещались руны.