Пожиратели света и тьмы - читать онлайн книгу. Автор: Алан Дин Фостер cтр.№ 72

Как только группа приблизилась к холму, походка северянина заметно изменилась. Теперь он шагал тихо, ногу ставил осторожно, все время озирался.

– Слушай, кот, а по мне немного шума не помешало бы, а то все местные словно воды в рот набрали.

Как только они взошли на вершину пологого, покрытого мелким леском холма, тропинка расширилась до ухоженной проселочной дороги. На ней отчетливо различались две колеи, оставленные повозками, а также, в сырых местах, отпечатки обуви.

Вскоре путники добрались до временных стоянок, где наконец нашли местное население. Здесь были мужчины, женщины, старики, дети, состоятельные, бедные… На лицах взрослых отчетливо читались предельная усталость и замкнутость. Даже дети были невеселы и угрюмы, никто не подбежал к путешественникам. Все настороженно поглядывали на чужаков.

Старики и старухи, прислонившись к шершавым, в трещинах стволам пальм, оцепенело сидели на земле. Только собаки увлеченно носились вокруг доверху груженных домашним скарбом повозок – гоняли маленьких кенгуру-валлаби. В свою очередь, кошки забирались повыше и царственно восседали на кипах постельного белья. Всякая пернатая живность от какаду до попугаев-ара энергично верещала в сплетенных из проволоки или прутьев клетках, но даже их громкие крики не могли развеять сгустившиеся над лагерями печаль и уныние.

Конечно, жизнь не замирала и здесь: женщины на маленьких костерках по-прежнему готовили пищу. Вот что поразило Эхомбу – среди этой многочисленной, снявшейся с родных мест массы кочующего народа не было вконец отощавших, страдающих от голода, не видно было и следов насилия или зверств, способных кого угодно выгнать из родных гнезд. Исключая мрачный настрой и приметы откровенной депрессии, люди выглядели упитанными и здоровыми.

Никто даже не пытался заговорить с путниками, пожаловаться… Однако при виде Алиты настроение местных жителей тут же менялось. Они злобно, с ненавистью поглядывали на огромного кота. Что касается левгепа, то зверь невозмутимо игнорировал откровенную неприязнь, посматривал на устроившихся на возах кошек (они явно чувствовали себя общими любимицами), переглядывался с товарищами. Кошки при приближении царственного зверя тут же старались выказать, что они прекрасно понимают, кто хозяин в их роде – шипели, сгибали спины.

Путешественники между тем шли и шли на север, а усталых, потерявших всякую надежду людей все прибывало.

– Что здесь происходит? – спросил окончательно сбитый с толку Симна, без конца поглядывавший по сторонам. – Откуда идет народ? И куда? – И сам себе ответил: – Не от реки же. Там в домах вещи лежат нетронутые. А эти, похоже, прихватили с собой все пожитки.

Он на минуту примолк, в который раз пытаясь угадать, что за беда заставила людей сняться с насиженных мест.

– Вы только взгляните на них! – Симна вновь попытался привлечь внимание спутников к беженцам. – Измотаны до предела, до сих пор не могут в себя прийти. Такое впечатление, что они напрочь забыли, откуда и куда бредут. Я уже встречал такие лица – это когда людей ведут с арканами на шее. Обычно народ покидает родные дома, когда на то есть серьезная причина. Например, когда нападут разбойники или мародеры. Но по лицам местных не похоже, чтобы с ними произошло что-то ужасное. С виду они сыты и здоровы. Клянусь Гистемой, в этом есть что-то ненормальное. Даже дети смотрят так, будто всю последнюю неделю их кормили исключительно отчаянием и безнадежностью.

Эхомба произнес:

– Меня больше всего интересует, что случилось с крестьянами, жившими на той стороне реки. Куда они все подевались?

Он пристально глянул в сторону холма, на который взбегала дорога, потом добавил:

– Что-то здесь происходит… Симна, дружок, вряд ли это праздник или какое-нибудь торжество.

– Да понятно, но что именно?

– Ответ скорее всего лежит за тем холмом. Или за следующим.

Они продолжили путь. Эхомба методично помогал себе тупым концом копья – опирался на него во время ходьбы. Длинная фигура пастуха напоминала равномерно отсчитывающий время маятник. Симна подтянулся, шагал в ногу; если посмотреть со стороны, они скорее маршировали, чем неторопливо брели на север.

Холмы впереди были невысоки, но подъем долог. За первой цепью открылась следующая. Дорога петляла, так что только через неделю путники добрались до вершины последней, самой высокой гряды.

Чем дольше они шли, тем все более густые толпы теснились на обочинах дороги. Все чаще встречались лагеря. Вскоре людям стало тесно у дороги, и кое-где отдельные семьи забирались подальше и разбивали отдельные стоянки. Народ был все тот же: фермеры, горожане. Сколько раз путешественники пытались расспросить снявшихся с мест беженцев, что же все-таки случилось, но те первым делом бросали недобрые взгляды на Алиту, затем поспешно и молча ретировались.

Не желая наводить панику на каких-нибудь особо впечатлительных беглецов и понимая, что нельзя долго держать левгепа на голодном пайке, Симна и Эхомба продолжали путь, надеясь, что в конце концов им повезет и они встретят человека, способного связно объяснить, что же случилось в этой округе.

Все стало ясно, когда они наконец добрались до гребня последнего холма, на который привела их дорога. То, что им довелось увидеть, не поддавалось описанию.

Впереди лежала широкая ухоженная равнина. Погода в тот день выдалась ясная: редкие облака, напоминавшие крепостные башни, плыли по небосводу, на местности же первым делом бросались в глаза многочисленные реки и протоки, серебряными нитями поблескивающие на солнце. Вся округа представляла собой ухоженный, освоенный край. Аккуратно очерченные квадраты полей и садов, леса, с каким-то мудрым изяществом вписанные в границы сельскохозяйственных угодий; были на равнине и города, чьи очертания различались даже на таком расстоянии, – все говорило о щедрости и благодатности этой земли.

Изумляло другое – справа от подножия холма на всем обширном пространстве не было заметно работающих людей: поля пусты, города безлюдны, на реках ни одной лодчонки. В садах от обилия плодов гнулись ветви, однако ни единого сборщика там не было, луга томились без скота. Кое-где в небо поднимались струйки дыма, но к печным трубам они не имели никакого отношения. Приглядевшись, Эхомба понял, что дым вставал над пожарищами. Судя по их расположению, горели мельницы, мастерские, склады и зернохранилища и, конечно, жилые дома, хотя и редко. Разрушения были ограничены и лежали на местности редкими пятнами, следов всеобщих и повальных грабежей видно не было, словно кто-то сознательно метил свой путь или таким странным образом пугал обитателей.

Равнину, где так привольно было городам, лесам, полям и пастбищам, пересекала высокая – не менее четырех десятков метров – сложенная из желтого камня стена. В верхней части она имела не менее десяти метров в ширину, по ней свободно могли проехать большие повозки. Или те же колесницы, решил Симна, а может, и кавалерия… Или пехота, поделенная на сотни. Вот это наблюдение было ближе к действительности – вооруженные фигурки, сплоченные в боевые ряды, вырисовывались по всей длине стены, протянувшейся без конца и края с востока на запад.