Отечественная война 2012 года - читать онлайн книгу. Автор: Александр Тюрин cтр.№ 31

– Эй, заяц, ты там не заснул, случаем? – осведомился летчик.

– Спасибо, что покатали, – ответил Грамматиков, поборов тошноту. – Мне нравятся воздушные горки. А теперь без шалостей, иначе я совершенно закономерно пристрелю тебя. Потом переключу автопилота в режим «С» и дальше полечу сам, легко и непринужденно.

– А ты забавный, зайчик мой. Жалко, что тебя расстреляют за угон воздушного судна.

– Подключи канал телеприсутствия.

Передний дисплей стал показывать окружающее пространство, как если бы борта роторника были абсолютно прозрачными. Грамматиков видел и небоскребы Сити, и хрустальную дамбу, и скайвеи, несущиеся через синий воздух вместе со светляками машин.

– Сейчас на северо-восток, – распорядился Грамматиков. Он подумал, что там, должно быть, сохранились леса.

– Там теперь тоже Финляндия. Билет тебе не нужен, поскольку ты заяц, но европейскую визу надо иметь. Очередь за визой отстоял?

– А это что, на экране локатора?

– А это уже флайеры финских пограничников. Я ж тебе говорил, что у нас нет разрешения на взлет. Они просят срочно вернуться на посадочную площадку.

– Какое оружие на борту?

– Только сопли. Но их у нас много.

– Не ври. У тебя на борту значок секьюрити. Ты же занимаешься патрулированием воздушного пространства Сити, чтобы какие-нибудь недобитые «запушкинцы» не запустили сюда самодельную робоптицу или микроцеппелины.

– А ты, часом, не из них, не из этих долбанутых ополченцев? – ехидно спросил пилот.

– Потом узнаешь. А сейчас попробуй уйти от «фиников». Или ты из тех скороспелых поствоенных летунов, которым иголкой вводят в мозг обучающий наноинтерфейс?

– Обижаешь, я в сибирскую войну воевал. Три звездочки на фюзеляже. Я единственный, кому удалось завалить американский стратосферный бомбер до рубежа пуска ракет, в Атлантике. Только на кой ляд мне нужны неприятности? Меня и так новые власти полгода таскали по тюрьмам, все хотели какое-то военное преступление приклеить.

– А получить пулю в башку, это ты не считаешь неприятностью?

– А ты ж не выстрелишь. Побоишься, что я тебе сниться буду, а и изо рта у меня будут вылезать червяки и махать тебе хвостиком.

Летчик посмотрел оловянным издевательским взглядом. А если и в самом деле станет сниться? Червяки, чего доброго, будут еще из ушей выглядывать.

Грамматиков коснулся руки пилота, показывая, что хватит уже бортовым самописцам записывать их голоса.

Его слова пошли через боди-коннектор на интраокулярный дисплей летчика.

«Мне терять нечего, летун, я тоже с той войны. Ты же всегда сможешь сказать, что я угрожал тебе оружием».

«Да кого это нынче волнует, угрожал не угрожал. Истинный евроцентричный ингерманландец не подпустит к себе недобитого националиста ближе, чем на расстояние выстрела... Ну-ка, а номер у тебя какой?»

«Какой еще номер?»

«Номер твоей части в войну».

Грамматиков с большим скрипом вспомнил несколько цифр.

«А ты знаешь, солдат, как меня достал этот пан Пшиздьжецкий? Я целых три месяца учил, как произносится его фамилия. Представляешь, что она означает в переводе...»

Машина упала вниз, понеслась в коридоре, образованном городскими «зарослями». Но не смогла уйти от боевых флайеров, получающих информацию со всех бесчисленных сенсоров, вмонтированных в стены небоскребов.

Флайеры взмыли, заходя на позицию, удобную для атаки.

Роторник рванул в сторону, на перпендикулярную улицу, которая напоминала каньон благодаря стенам небоскребов, подпирающих облака. Пущенная вдогонку финская ракета разнесла этаж углового здания.

Грамматиков видел, как из раненого небоскреба летят офисные потроха: полки, столы, бумаги.

Уже через несколько секунд один из флайеров, заложив крутой вираж, зашел роторнику в лоб, и под крылом у него что-то сверкнуло.

Роторник встряхнуло, кости Грамматикова как будто отделились друг от друга на какое-то время, в нос шибануло острым запахом паленого пластика.

– Я так не играю, дайте мне нормальную боевую машину и я оторву им ленивые финские яйца! – гаркнул летчик, чуть не пробив чувствительные барабанные перепонки Грамматикова.

– В третьем отсеке возгорание, пожар локализован. – Это был мелодичный и немножко даже жеманный голос борт-компьютера. – Управляемость сохранена переключением на резервные схемы.

– Передай мне работу борт-стрелка, – попросил Грамматиков. – Ну чего ты ждешь, переключи управление оружием на меня. Не пристрелю же я тебя из авиационного пулемета.

– Но это тебе не в пехоте воевать, заяц. Тут три измерения.

На подшлемном экране появилась разметка прицела и контуры целеуказателей. Грамматикова подключили к бортовому оружию...

Роторник метался как испуганная муха, плескались как будто ставшие жидкими внутренности Грамматикова, бились друг о друга и рикошетили мысли.

Но где-то внутри проявился холодный наблюдатель, капитан тела, который следил за курсовыми показателями и векторами скоростей роторника, за мельканием целей, за факелами вражеских залпов. А потом «капитан» совместил прицел и контур целеуказателя. Всего на одно мгновение. Один из флайеров обернулся алым облачком горящих обломков, пронесшихся по «каньону», а второй остался где-то за Домом Свободы.

– Поздравляю, заяц. Я им немножко отомстил за петрозаводский концлагерь, а у тебя нарисовалась первая звездочка на фюзеляже. Только в сорока камэ к северу от города начнет работать североевропейская ПВО. После того что произошло с финским флайером, они завалят нас автоматически... Да, ладно, не думай о плохом.

– А о чем думать? – беспомощно отозвался Грамматиков.

– О том, что сегодня восьмое марта и мэрия скоро порадует нас запуском праздничных плазмоидов.

3

И в этот момент другой финский флайер, вывернувшийся из узилища между двумя исполинскими небоскребами, влепил ракету в роторник. Кокпит отвалился, оба члена экипажа были выброшены спасательной системой из вспыхнувшей машины.

Когда Грамматиков пришел в себя от перегрузки, он вспомнил, что пилот был уже мертв, когда его катапультировало. А потом понял, что не планирует к земле, как это должно быть по идее, а висит, уцепившись стропами кресло-парашюта за «архитектурное излишество» небоскреба в виде барочного архивольта.

«Только не смотри вниз», – уговаривал он себя. «Ну, посмотри на меня, разве я не хороша для тебя?» – уговаривала его разверстая под ним пропасть. Прокачав изрядное количество воздуха через свои легкие, пропотев и успокоившись, Грамматиков подтянулся на стропах к завитушкам архивольта, уцепился и, наконец, оседлал одну из них.

Словно в ознаменование этого успеха Сити украсился багровым плюмажем. Над Домом Свободы и Домом Гелия, над Домом Мебиуса и Аркой Демократии вовсю засияло. Значит, министерство развлечений уже развернулось на полную катушку.