— Совершенно верно, — не стал скрывать Ортега, — поэтому артефакт рекомендуется использовать совместно с наручниками или веревками.
— То есть, если мы нацепим на колдуна эту брошку, он становится обычным человеком? — переспросил Шустов. — Мы связываем его и спокойно привозим в управление.
— Именно от этого я вас и предостерегаю, — без тени улыбки ответил нав. — Во-первых, вы сможете надеть на колдуна эту брошку, только если вам очень повезет и маг будет крайне невнимателен. А во-вторых, женщину, к которой вы идете, этим артефактом не остановить.
— Это все, что вы нам привезли?
— Все, — кивнул Ортега.
— А если маг нападет на нас, — спросил Корнилов, — что мы можем использовать против него?
— Если на вас нападет боевой маг, — честно признался Ортега, — то вы ничего не сможете использовать против него. Он сделает с вами все, что захочет.
— Но его можно как-нибудь убить? — вклинился в разговор Шустов.
Учитывая, что и Корнилов и Шустов обычно не принимали участия в боевых операциях полицейского управления, вопрос был более чем риторическим. Но Ортега не знал о мирной репутации руководителей отдела специальных расследований, поэтому ответил со всей серьезностью:
— Убить можно любого мага. Вам придется общаться с челами… гм, с людьми, а это значит, что вы сможете использовать против них весь привычный арсенал: огнестрельное и холодное оружие, яд, газ, рукопашный бой. Другое дело, что маг может терпеть боль, надолго задерживать дыхание, быстро двигаться, удалять из организма отравляющие вещества, поэтому, прежде чем вступать с ним в противоборство, хорошо подумайте.
— Но пуля в голову его остановит?
— Пуля в голову остановит любого, — подтвердил Ортега и поднялся. — С вашего позволения, я откланяюсь. Было очень приятно познакомиться.
— Нам тоже, — пробормотал Андрей в спину удаляющемуся наву. — Нам тоже было приятно.
Ортега соврал дважды.
Во-первых, пуля в голову была не страшна представителям целого ряда семей: и моряны, и приставники, и хваны, и сами навы воспринимали подобную неприятность как легкое недоразумение.
А во-вторых, все артефакты, которые он передал полицейским, были снабжены устройствами слежения, и самые знаменитые компьютерщики Тайного Города — легендарные «ласвегасы», личные аналитики комиссара Темного Двора, уже видели на своих мониторах внутреннее убранство отдела специальных расследований.
* * *
Муниципальный жилой дом.
Москва, Байкальская улица,
30 сентября, суббота, 15:40
Дверь в маленькую квартирку хваны вскрыли при помощи раствора разрыв-травы. Несколько капель из аэрозольного баллончика превратили дешевый замок в труху, и четырехрукие быстро проскользнули в крошечную прихожую. Соседи по площадке ничего не заметили — опытные хваны предусмотрительно навели морок, и со стороны казалось, что на этаже никого нет.
— Наверное, он все-таки скрылся, — прошептал Лека, принюхиваясь к царящим в помещении запахам: воздух спертый, двери и окна закрыты, — в квартирке никого не было не менее суток.
— Здесь работает артефакт, — буркнул Муба, уловив слабый уровень магической энергии. — И есть животное.
Лека опустил глаза: в дверях комнаты появилась гладкошерстная и явна голодная кошка.
— Ее давно не кормили, — заметил молодой хван.
— Он уже не сможет. — Муба перестал шептать и быстро прошел в комнату. — Мы опоздали.
Евгений Григорьевич, посредник, нанявший Мубу для убийства Валико Далеко, сидел в кресле, уронив голову на грудь. Его тощие руки свешивались вниз, а во лбу темнело аккуратное пулевое отверстие.
— Давно мертв? — деловито осведомился Лека.
— Часов тридцать, — не прикасаясь к покойнику, Муба быстро осмотрел тело: кроме пули в голове была еще рана в сердце. — Его убил маг. Убил обычным способом, а потом, чтобы замести следы, запустил саморазрушающийся фиксатор-обманщик.
Под креслом стоял маленький черный кубик, излучающий магическую энергию. Фиксатор-обманщик препятствовал разложению, делая невозможным установление точного времени смерти. Обычно его ставили на пять-семь суток, после чего артефакт разрушался, не оставляя следов, но в целях предосторожности можно было подключить дополнительный датчик на уничтожение.
— На сколько рассчитан фиксатор?
— Уже ни на сколько, — поворчал Муба. — Убийца поставил дополнительный датчик на дверь, и, когда мы вскрыли квартиру, фиксатор начал разрушаться.
Кубик быстро превращался в пыль.
— Значит, вычислить нашего уважаемого заказчика по артефакту не получится, — вздохнул Лека, — он все предусмотрел.
Перспектива охраны полей золотого корня от сосущих бабочек отчетливо замаячила перед четырехрукими.
— Будем рассчитывать на предусмотрительность этого чела, — Муба кивнул на покойника, — быть посредником в таких операциях — сложное занятие. Наверняка он подстраховался.
— Тогда почему он не купил себе жизнь?
— Его убили прямо у порога, — Муба быстро изучал следы, — а уже потом притащили в кресло. Он не успел поторговаться.
— Или ему нечем было торговаться.
— Будем надеяться на лучшее, — старший хван оглядел комнату. — Перевернем здесь все, может быть, найдем его страховой полис.
Муба скинул пиджак:
— Давай, Лека, живее, через пару часов он начнет жутко вонять.
Четырехрукие обыскивали квартиру быстро и почти бесшумно. Вываливали из шкафов белье и одежду, просматривали немногочисленные книги, простукивали мебель и паркетный пол. Покончив с комнатой, хваны так же деловито разворошили прихожую и переместились на кухню. Тайник был обнаружен в вентиляционном отверстии. Точнее, даже не тайник, так, потайное место. Внутри вентиляционной шахты был аккуратно вбит гвоздик, к которому на нитке был подвешен пластиковый файл с несколькими листочками бумаги.
— Есть, — радостно сообщил перепачканный Лека, протягивая Мубе документы. — Ты был прав.
Хван развернул листы:
«Если вы читаете это письмо, то это значит, что меня уже нет в живых. Я знаю, кто это мог сделать. Мое последнее задание было связано с убийством уголовного авторитета Валико Гарадзе, я должен был нанять киллера для этого дела. Приказ исходил от бандита по кличке Кудрявый, но я точно знаю, что он работает на большого человека, которого зовут Нытик…»
— Мы нашли заказчика! — Муба направился в прихожую. — Уходим!
— Подожди!
— Что случилось?