Крупным планом - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Полански cтр.№ 19

— В кино? — Кэрри с трудом заставила себя вернуться к реальности. Откуда у Эвелин мечты о бизнесе? — Ах, да. Кино меня привлекает больше, как ты понимаешь.

К счастью, они как раз подошли к отелю, поэтому Кэрри быстро попрощалась и сбежала.

Джетро задумчиво смотрел ей вслед. Странно, но ему показалось, что Эвелин с гораздо большим энтузиазмом строила планы насчет фермы, чем насчет кино.

Раньше Кэрри никогда не думала целенаправленно о том, что хорошо бы, чтобы в ее жизни случился человек, с которым будет уютно и правильно просыпаться рядом — не день, не два, а год за годом… Человек, который будет уверенно водить машину, таскать на плечах весело орущих детей и гладить ее, Кэрри, по голове, когда она очень устанет на работе. Гладить, заправлять за ухо завитки непослушных волос и шептать всякие глупости… или даже скабрезности — чтобы развеселить, чтобы успокоить и показать: что бы ни случилось, он всегда будет ее любить. Любить. Ее. Всегда. А теперь вдруг задумалась.

Что такое «серьезные отношения», и может ли у нее с Джетро быть все «серьезно»? Да нет, конечно. Она вообще не та, за кого себя выдает, и сознаться никак нельзя. Фортман такой правильный — что ему стоит отправиться к Сайферу и немедленно доложить, как на самом деле обстоит ситуация, руководствуясь при этом исключительно лучшими чувствами? И не приведи бог, Джетро узнает, что она — дочь самой Оливии Хедж. Вот тогда точно можно заказывать себе гроб из красного дерева и шить белый саван.

Джетро. Его имя не давало Кэрри спать и учить маркетинг, волнующе перекатывалось на языке кусочком жженого сахара и звучало, как марка автомобиля или дорогих часов. Кензо. Валентино. Ламборджини. Дьябло. Джетро.

Она смотрела в сценарий и совершенно ничего не понимала, хотя прочитала эту страницу уже раз сто. А ведь ей завтра предстоит играть эту сцену с Лайзой и Максом — очень напряженную сцену, где женщина-полицейский, якобы помогавшая парочке, вдруг неожиданно наводит на них «пушку»…

Серьезные отношения. У мамы с папой всегда было так, и никак иначе. У Тони Мэтьюса с Линдой Тайлер случилось так, и теперь нужно шить особенное платье на их свадьбу. А может ли это произойти с нею, Кэрри Хедж, студенткой Гарварда и злостной обманщицей, и каскадером Джетро Фортманом, который мечтает о доме в Техасе? Да нет, конечно. Как только он узнает, что она всех тут водила за нос, он и разговаривать с ней не захочет. Поэтому он не должен узнать.

Или… Или затеять стремительный роман — брать от жизни все, пока можно! — А потом не менее стремительная ссора — так, чтобы Эвелин потом и общаться с ним не пришлось, чтобы он не жаждал ни подойти к ней, ни слова сказать. Все равно сестра появится только под конец съемок. Все равно Джетро ничего и никогда не узнает. Получить от него хоть что-то, чтобы не остаться вовсе ни с чем. Раз уж нельзя рассчитывать на нечто более стабильное.

Кэрри сидела в кафе, кусала губы, пыталась читать сценарий и не могла.

Она, разумеется, и не предполагала, что Джетро занимают похожие проблемы.

Зря он разоткровенничался тогда на пляже. Поведать Эвелин Хедж о своих мечтах — что может быть глупее! А она так внимательно слушала и с таким энтузиазмом его расспрашивала! Но нет, ему не стоит рассчитывать на что-то особенное.

Все просто. У Джетро всегда было чутье на успех фильмов, и он чувствовал, что этот фильм будет иметь кассовый успех. Руководство компании не пожалеет денег на раскрутку. Соответственно, имя Эвелин появится в списках восходящих звезд. Она сделает карьеру в Голливуде, о которой мечтает, а он года через два действительно уйдет на покой — и так уже староват, много травм в прошлом, бывает, что сильно ноет спина, и сумма на банковском счету достаточно велика, чтобы начать преумножать деньги другими способами, способами, далекими от кино, риска и трюков. Вложиться в новый дом, участок земли, ферму, раскрутить собственное дело с нуля… Это интересно, это нравилось Джетро. Но молодой киноактрисе, которая только-только начинает карьеру, такой вариант не подойдет. Несмотря на подходящее образование.

Фортман и сам не заметил, как его мысли свернули на нехоженую тропку далеко идущих планов. Он все так живо представлял себе: вот он приводит Эвелин в новый дом, где полы пахнут свежим лаком и сосновой стружкой, где еще нет занавесок, постельного белья, всех этих милых вещиц, которыми так любят украшать свои жилища по-настоящему уютные женщины. Вот он ведет ее по лестнице на второй этаж, потому что спальня обязательно должна быть на втором этаже, чтобы, если случится приступ романтики, можно было с удобством петь под окном серенады и без риска для жизни карабкаться в окно красавицы, цепляясь за побеги дикого винограда. Вот широкая кровать в залитой солнцем комнате — даже покрывала нет, только матрас на широком пружинном ложе — и Эвелин оборачивается к Джетро, солнце хитрыми точками горит в ее глазах, и она говорит:

— Ах, Джет, но это немедленно надо опробовать!

И тогда он спускает с ее загорелого плеча бретельку белого топа, и… м-да.

Он все себе хорошо представил. Стол в просторной столовой, где Джетро по утрам будет расставлять тарелки, так как его кулинарных способностей вполне хватит приготовить тосты, и он будет готовить Эвелин завтрак. Широкую веранду с креслами-качалками, куда можно выходить по вечерам пить чай. Кажется, в Англии чай пьют в пять, но дом будет не в Англии, и можно делать это во сколько угодно. Вазочки с вареньем из айвы, крепкие желтокожие бананы, краснобокие яблоки — бери и ешь, и разговаривай, и смейся ее шуткам. Можно смотреть, как Эвелин покачивает ногой в шлепанце, как читает свою маркетинговую книжку, зачем-то нацепив эти стильные очки, хотя и без них видит прекрасно. Можно… и нельзя, потому что все это мечты, глупые мечты, которые никогда не сбудутся.

Образы, созданные воображением, таяли, возникали снова, манили, но Джетро знал, что никогда и ни за что не скажет о них Эвелин Хедж. Нужно забыть о ней, пока они оба не зашли слишком далеко. В том, что его тянет к ней совершенно неконтролируемо, Джетро уже убедился: чего стоили поцелуи по сценарию и прогулка по пляжу! Он честный человек, и он не станет портить девушке карьеру.

К тому же нет совершенно никаких гарантий, что девушка отвечает ему взаимностью.

— Ух ты, — сказал Макс, — ты что, вправду разревелась? Эй, Эвелин, перестань. — Просто мне тебя ужасно жалко, — всхлипнула Кэрри и неловко вытерла слезы тыльной стороной ладони.

Съемочная группа взирала на нее в удивлении. Питер неловко кашлянул и затем хмыкнул — от Кэрри никто не ждал, что она взаправду разревется в кадре. Сегодня утром слезы вообще казались неуместными — слишком все хорошо выспались и чувствовали себя молодыми и бесшабашными. Съемочный день начался весело, с шутками и прибаутками, но, правда, с достаточно сложной сцены, на которую было отведено все утро: Джоанна находит в лаборатории почти добитого злобными врагами Герберта и подключает его к приборам, которые он сам создал, чтобы спасти ему жизнь.

Кэрри подключала и плакала, подключала и плакала. Видимо, от злости на судьбу она делала все автоматически и так, как надо: всеми тумблерами щелкала в нужном порядке, как показал режиссер, кнопочки правильно нажимала, стук по голографической клавиатуре верно имитировала. И когда дубль закончился и пора было успокаиваться, она вдруг наоборот еще громче завсхлипывала, так, что даже «полумертвый» Макс с удивлением посмотрел на нее, отстегнулся от «приборов», сел и начал рыться в кармане в поисках бумажных платков.