Два мига для тебя - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Полански cтр.№ 8

Она вышла из кареты и подняла голову: фасад дома светился множеством разноцветных огней, сияние которых не мог оскорбить даже зарядивший дождь. Да, сегодня о прогулках по саду можно не мечтать. Дарина глубоко вздохнула и вошла вслед за Эваном в таинственно полутемный холл.

Они приехали к началу бала, где пока собралось всего человек пятьдесят. Первым – Дарина могла дать голову на отсечение – наверняка явился граф Брайтон со своим многочисленным семейством: женой, пятью дочерьми и тремя сыновьями плюс вечно сопровождавшим их вздорным стариком – отцом графа. Эта семейка была самой шумной среди собравшихся в гостиной; Дарина тихо простонала, сообразив, что сейчас ей придется общаться с ними, а старик Брайтон будет целовать ей руку, пуская слюни. Она умоляюще взглянула на Эвана, и тот, подмигнув ей (отчего Дарина слегка опешила), увлек ее в сторону – здороваться с хозяевами дома, тем самым временно избежав встречи с громогласными Брайтонами.

Спасение было сомнительным: при виде графа и графини Литлби Дарина еле удержалась, чтобы не скривиться, но вместо этого нацепила традиционно любезную улыбку и подала графу руку для поцелуя. Эван уже коснулся губами запястья графини, с той же маской вежливого уважения. Иногда Дарина размышляла, не кажутся ли они графам Литлби такими же неинтересными? Сколько на самом деле фальши в этих с виду сердечных отношениях?

– Дарин, дорогая! – Розалия Литлби, высокая, сухопарая женщина лет сорока, потянулась к ней. – Как хорошо, что вы с мужем приняли наше приглашение!

– Мы бы не отказались от него, несмотря ни на что, – беззастенчиво соврала Дарина. – Даже на эту погоду.

– Ах да, – брезгливо поморщилась Розалия. – Так неприятно... У нас великолепный сад; вы бывали в нашем саду, милочка?

– К сожалению, не было возможности. – Дарина попыталась изобразить сожаление, что получилось весьма приблизительно. – Но как только она представится...

– Я надеюсь, после зимы все-таки наступит лето, – нахмурилась Розалия, как будто ее недовольство могло заставить хмурую осень отступить, а зиму поскорей закончиться. – Тогда нам всем станет жить значительно веселее, я полагаю... – Она переключила внимание на туалет Дарины. – Дорогая, вы великолепны! Кто вам шьет?

«Вот так всегда. Те же разговоры и те же лица. Может, сбежать от них на необитаемый остров? Одной, чтоб никого не видеть». Она весело рассмеялась в ответ на какую-то шутку графа Литлби, с трудом подавила смех и поняла, что потихоньку сходит с ума.

Эван отправился к камину обсуждать со знакомыми последние политические события, что Дарину вовсе не интересовало. Если честно, она была рада на время освободиться от мужа. Он мил, он добр, он... но она его не любит.

Раньше она спрашивала себя сотни раз: почему? До Эвана она не знала других мужчин, он относился к ней как к величайшему сокровищу, которое является его личной собственностью. Возможно, именно это и убило в ней ростки любви... Она уважала Эвана, но – не любила.

Гости постепенно прибывали. В конце концов они вынуждены были переместиться из просторной гостиной в бальную залу, где оркестр настраивал инструменты. В Дарине начала звучать напряженная музыка. Девушка любила танцевать, но не столько танец завораживал ее, сколько мелодия. Музыка – это величайшее изобретение человечества, думала Дарина. Она сама умела и любила петь, играла на гитаре, но когда в тишине начинала звучать скрипка – в ней натягивались все струнки, а по спине пробегал холодок. Или когда кто-то касался клавиш рояля или струн гитары... Это было как разговор с вечным.

Эван не разделял ее пристрастия к музыке. Он относился к этому снисходительно, полагая, что раз уж жена у тебя не затворница, а светская дама, то если она следует традициям света (а умение музицировать можно было отнести к таковым), в этом нет ничего предосудительного, но и ничего экстраординарного. Он мог послушать, как Дарина поет, но в конце концов прерывал ее и возвращал с небес на землю, не подумав о том, что ей гораздо приятнее было парить в облаках.

Нет, она не винила Эвана за отношение к ней. Разве можно винить человека за то, что он такой, какой есть? Но сейчас, слушая первую робкую дрожь скрипичных струн, к которым прикоснулся смычок, она вся напряглась, как лань, услышавшая подозрительный шорох. Полузакрыв глаза, Дарина подалась навстречу музыке.

Это всегда было большим, чем просто музыка. Это было откровением.

Эван подошел к жене и взял ее под руку:

– Потанцуем?

– Подожди, – шепнула она, но он услышал и не обиделся. Он знал, что Дарина всегда сначала слушает музыку, а уже потом позволяет себе отвлечься на танец. Через минуту она кивнула, и Эван вывел ее на середину зала.

«Мне хочется танцевать. Мне хочется петь. Мне хочется стать музыкой».

Эван о таких мыслях не подозревал. Он улыбался ей и что-то говорил – кажется, ехидничал по поводу мундира старика Брайтона; Дарина рассеянно отвечала. Ее веселье, которого и так было немного, улетучивалось на глазах.

Она попыталась представить себе, что руки, уверенно ведущие ее в танце, – это руки не Эвана, а того гипотетического возлюбленного, которого она, не признаваясь себе, до сих пор ждет. И безвкусное убранство залы волшебным образом превратилось в изысканное, и кругом сплошь приятные люди...

Дарина тряхнула головой и открыла глаза. Музыка звучала, зала была освещена, и вокруг кружились пары... Ей внезапно стало дурно. Она пошатнулась.

– Дарин! Что случилось? – Эван мгновенно уловил перемену в ее состоянии.

– Давай... выйдем, – придушенным шепотом попросила она.

В холле, где никого не было, ей стало лучше. Эван усадил ее в кресло в небольшой нише и принес бокал с водой – неизвестно, где он ухитрился раздобыть воду в этом царстве спиртных напитков, – и заставил жену выпить все до дна. Она благодарно кивнула и откинулась на подушки, понемногу приходя в себя.

Эван придвинул себе кресло и сел рядом с женой.

– Что с тобой такое?

Она покачала головой:

– Не знаю. Там так душно...

– А может быть... – Он с робкой надеждой коснулся ее живота. Дарине было жаль разочаровывать его, но... Ее взгляд сказал Эвану все. Он вздохнул и отвернулся.

– Прости, – одними губами вымолвила она. Ну вот, опять она извиняется за то, в чем не виновата.

– Ничего. – Он помолчал и вдруг с неожиданной яростью обернулся к ней и сжал ее руку. До боли. – Когда, Дарин? Когда мы наконец сможем стать настоящей семьей?

– Я не знаю, – это все, на что ее хватило. Кружилась голова.

– А кто знает? – Видно было, что он накручивал себя. – Я?

– Не кричи на меня, – сказала Дарина шепотом. – Это невыносимо.

– Гораздо невыносимее то, что у нас до сих пор нет детей, – сказал он тоже яростным шепотом. – Понимаешь? Нет. А я не молодею. Тебе только двадцать один, но мне-то уже гораздо больше. Пойми, я не могу терять время. Я хочу подержать на руках своего первенца, посмотреть, как растут наши дети...