Сага о Рорке - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Астахов cтр.№ 39

Вот то, что я хотел.

Сегун Иэмицу

Война вспыхнула с новой силой.

Над донжоном Шоркианского замка взвилось громадное полотнище, на котором черный волк горделиво сжимал в лапах меч и корону. Раскрылись ворота замка, будто черная пасть, выплевывая герольдов – зазывал и вербовщиков. Зверь собирал рать, чтобы покончить с жалкими безумцами, осмелившимися сопротивляться.

И собралось воинство даже большее, чем в начале войны, когда кровожадные ватаги псов войны разоряли северный Готеланд, сожгли дотла Орд, Гриднэль, Лофард и еще дюжину городов, взяли Шоркиан. Еще не успели оплакать убитых, еще не восстали из праха и пепла сожженные деревни, а новые полчища принялись терзать землю Готеланда с яростью, превосходящей человеческое разумение. Ибо велел Зверь: «Предавайте огню все, что горит. Лишайте дыхания жизни все, что имеет дыхание жизни. Чтобы создать новое царство, уничтожайте старое. Я беру на себя бремя ваших грехов и преступлений, ибо я есть Совесть Мира. Ваши преступления на мне, ваша жестокость оправдана и обелена мной. За вашу верность и отвагу воздастся вам!»

Мимо спаленных хуторов и деревень, мимо деревьев, увешанных висельниками, мимо чадящих гарью пожарищ орды наемников спешили в Шоркиан. Далеко разнеслась слава о деяниях Зверя, о силе его ансгримских баронов, о непобедимости войска, о плате, которую щедро платит банпорский король, и вооруженные охотники до крови и золота все прибывали в Шоркианский замок. Здесь было Сердце Тьмы, здесь Зверь основал престол свой и насмехался над мракоумными варварами, бросившими ему вызов. Двенадцать языков собрались здесь под знаменами Аргальфа и его ансгримцев: кровожадные пикты и дикие полулюди из северных пустынь; саксы с длинными мечами и тяжелыми топорами и гунны с лицами, покрытыми шрамами; белокурые англы с тисовыми луками и заносчивые сикамбры; длинноволосые юты и скотты – непревзойденные бойцы на секирах; бородатые тевтоны, гордые и воинственные франки, одетые в звериные шкуры пруссы и даже готы, принявшие в этой войне сторону Зверя и терзавшие родную землю едва ли не страшнее пришлых полчищ. В Шоркиане собирались все негодяи, изгнанники, преступники и проходимцы, чьи сердца обросли такой толстой корой из крови и грязи, что все человеческое в них умерло, и лишь все мыслимые пороки угнездились взамен. Было немало балахвостов, бездельников, приставших к этим людским отбросам ради приключений, наживы и славы. Были и профессиональные воины, наслышанные о победах Аргальфа и желавшие повоевать под его началом. Сотня за сотней приходили они в Шоркиан, ожидая сигнала к выступлению.

И скоро час пробил. Миновал Николаев день, и сама смерть пришла на земли Готеланда. Враг вторгся в южную часть страны, уничтожая все на пути своем. Дни превращались в ночи из-за дыма пожарищ, ночи в дни – из-за зарева над пылающими весями и городами. Тысячи беженцев потянулись к единственному убежищу, которое еще могло защитить от Зверя – к Луэндаллю.

И тут среди всеобщего отчаяния и плача вспоминалось многим пророчество святой Адельгейды и последние слова святого первокрестителя Теодульфа, сказанные им перед казнью: «Многое придется вам положить на алтарь, и через многую кровь явит вам Христос спасение в Луэндалле». Охваченные страхом люди бросали свои дома, облачались во вретища и с пением псалмов шли по дорогам страны в Луэндалль, чтобы у гробницы святого встретить скорый Конец времен. В начале войны тоже было много пилигримов, желавших защититься от Зверя вблизи благословенных стен главного в Готеланде монастыря: теперь же, казалось, весь народ без разбора превратился в паломников. Вереницы людей днем и ночью шли крестным ходом по Готеланду к великому ужасу крестьян, решивших, что судный день уже настал, и гибель человеческого рода неотвратима. Тысячи уст хором произносили слова святого Теодульфа: «Бог, говорящий во мне, подаст спасение верящему в Него в День великого гнева Его, и никто прочий не спасется». Людьми владело лишь одно желание – дойти до Луэндалля. Это удавалось не всем. Полураздетых, босых, голодных пилигримов поджидал на дорогах самый беспощадный враг – мороз. Побелевшие скрюченные тела путников лежали, словно бревна, по обочинам трактов. Выходящие из леса звери нападали на отставших и обессилевших. Странное дело, но воины Аргальфа не убивали паломников, лишь порой глумились при встрече над беззащитными людьми. Часто случалось, что процессии пилигримов сталкивались с наемничьими шайками, и тогда люди готовились умереть, но наемники проявляли милость и уходили, никого не тронув. Истово верующие называли это Чудом Божьим, скептики – нежеланием головорезов Аргальфа тратить время на нищих пилигримов, которых рано или поздно добьют холод и голод. Так и брели паломники в Луэндалль сквозь ужасы, зиму и страдания, тая в сердце последнюю надежду.

А надежда пока еще была. Вновь заговорили о норманнах, которые так и не ушли из Готеланда. Монахи, еще недавно просившие Бога избавить Готеланд от двух равно опустошительных зол – чумы и норманнского набега, – теперь заговорили о странном стихе из пророчества святой Адельгейды, где говорилось, что «от Врат Востока грядет Вочеловеченный, идущий вместе с язычниками, чтобы мечом свершить Божью волю».

А тут еще пронеслась по Готеланду новость и вовсе невероятная – маленькая Аманда, дочь короля Эрманариха, жива и невредима и находится под защитой Святого Креста в Луэндалле. Это было тем более удивительно, что за несколько дней до того глашатай Зверя провозгласил повсеместно эдикт королевы Ингеборг, в котором она отреклась от короны Готеланда в пользу Аргальфа и называла себя верноподданной банпорского короля. В том увидели несомненное знамение. Ученые монахи говорили пилигримам, что перед концом света только невинные дети не подпадут под власть Антихриста. Много судачили и о том, что королеву Ингеборг околдовали. И даже самый несведущий в богословии, самый неграмотный и темный человек теперь если не умом, то сердцем понимал, что судьба восьмилетней девочки и судьба страны, а может быть, и всего христианского мира, связаны воедино.

Но и другие слухи ходили по стране, измученной войной. Страх и отчаяние вносили они в души. Вновь видели очевидцы страшных воителей Ансгрима, только теперь было их уже не семь, а восемь. В свите Зверя появился воин в пурпурном вооружении на рыжем жеребце невиданной красоты, с драконом и двумя сердцами на щите. Никто не видел его лица, всегда закрытого забралом шлема, но рыцарь этот был неразлучен с Аргальфом, оттого пошли разговоры, что это сам дьявол присоединился к войску Аргальфа, и теперь победа банпорца неминуема. Да и Аргальф больше не отсиживался в Шоркиане, как это было в начале войны, но сам возглавлял свою рать, появляясь на могучем вороном коне, в багровом плаще и золотом шлеме с агнчими рогами на нем. Не раз и не два видели случайные очевидцы, как дьявольская кавалькада неслась по заснеженным равнинам Готеланда: гудела земля под копытами коней, свистел ветер, жуткие тени плясали на фоне закатного неба. Все живое в ужасе бежало из мест, где появлялась дикая охота банпорского короля, и даже наемники старались не поминать имен ансгримцев, чтобы не накликать беду. Те из готов, кто втайне еще придерживался древнего язычества, рассказывали полузабытую легенду: пришествие Всадников Последних Времен уже состоялось, очень скоро начнется последняя битва, в которой будет убит последний герой. После этого придут орды пробужденных черным колдовством живых мертвецов и пожрут тех, кто уцелеет в битве. И тогда богам не останется ничего другого, кроме как уничтожить мир огнем и водой.