Бинарная плащаница - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Фролов, Вадим Панов cтр.№ 34

Витторио Гамба с силой сжал край зеркального шлема, не сразу озвучив опасения:

– Но что, если картины никогда не существовало? Что, если ее сотворение – байка? Очередная сетевая байка, которые так любят травить машинисты за кружкой дешевого пива?

– Сомнения? – вопросом на вопрос парировал бокор. И понимающе кивнул. – Знаешь, духов Лоа они только радуют. Уверяю тебя, многие из них возликуют, если ты примешь решение отступиться. Там, – мундштуком трубки Гэлле указал вниз, в сторону своего скромного поселения, – под крышей храма они разделились, ругаясь и ссорясь в эту самую минуту. Часть из них пророчествует. Часть рекомендует мне убить тебя здесь и сейчас… и голоса последних звучат все громче по мере укрепления твоей собственной решимости завершить начатое. Как ты полагаешь, сорванец, стали бы духи паниковать, если бы в будущем тебе предстояло найти лишь пустышку?..

Я немало говорил о заблуждениях Поэтессы. Но главной – самой чудовищной ее ошибкой я считаю бездумное отрицание прошлого и юношеский нонконформизм, с которым автор «Чисел» смела с доски суть человеческой души-веры-самопознания, решив, что машинисты способны сотворить будущее с чистого листа…

Итогом стало свержение кумиров, разорение капищ и подрыв вековых устоев. Если бы не ужасные последствия бесчинств тритонов, за которые предстоит расплачиваться нам, все произошедшее можно было бы сравнить с боем на подушках. Дети резвятся, не замечая, что порвали пижамы и разгромили собственную комнату; им весело, они охвачены азартом, а лукавое существо из шкафа подбивает продолжать «праздник непослушания», наплевав на советы и предостережения старших…

Увы, электронным альбигойцам наших дней никто не помешал. Тритоны Сорок Два отомстили не только за свое неумение адаптироваться в материальном мире, произвол верхолазов и хищность капитализма. Также они отомстили за когда-то разрушенный Монсегюр, охотно бросившись в Крестовый поход против «примитивных верований».

Начисто отрицая религиозную подоплеку нейкистского движения, и Поэтесса, и Сорок Два не смогли прочертить зримую грань и указать на разницу. Год за годом они оба впустую играли словами, пытаясь скрыть очевидное – налицо сходство идеологий и способов внедрения в умы человечьи…

Поэтесса утверждала, что все чудеса способен творить человек. Сам, лично, своими руками, уподобившись Богу. Три года назад человечество увидело, к чему могут привести подобные заблуждения. Потому что человек – не есть Бог, никогда им не был и никогда не станет. Предел пути его – возвышение над себе подобными. А все попытки грозить небу кулаком обыкновенно имеют особенность заканчиваться ударом молнии…

Далеко не все в этом мире, даже насквозь пропитанном наукой и Цифрой, имеет рациональное объяснение. Далеко не все. И ровно столько, сколько на Земле будут происходить крохотные или глобальные чудеса, среди людей найдутся жалкие трусы. Слабые духом человечки, боящиеся признать существование чего-то запредельного и волшебного, настаивающие на применениях фальсификаций, еще не открытых законах физики, математики и кибернетики.

«Шепот цифровых идолов», глава 4

– Запомнил, что именно от тебя требуется?

– Д-да… – Голос дрогнул всего чуть-чуть, но от Хуго это не укрылось.

Швед понимающе качнул головой, разворачиваясь на пассажирском сиденье просторного «Ауди Дромадера» так, чтобы максимально прямо смотреть на машиниста. В его глазах не читались ни усталость, ни раздражение. Даниэль знал, как хорошо шеф относится к нему и к остальным членам группы, но с волнением поделать ничего не мог.

Над припаркованным в нижних кварталах внедорожником пронеслась монорельсовая «собачка». Франкфурт восстанавливал инфраструктуру весьма оперативно – сказывались нетерпеливость верхолазов и поток дешевой рабочей силы, не совсем легально завозимой в Анклав с юга Франции.

– Понимаешь, Даниэль, что намеченное можешь исполнить только ты? – мягко, почти по-отечески спросил Энквист, разминая в пальцах светло-зеленую сигарету со вкусом мяты, но не спеша прикуривать.

Гордон Бакли, сидевший за рулем «Дромадера», в разговоре участия не принимал, разглядывая новое приобретение в коллекцию – какую-то средневековую монетку. Деньги – это ток жизни, так он говаривал? Глядя на пышущие жизнью районы центрального Франкфурта, Даниэль Жицкий был склонен согласиться.

Подумать только, в вечерний час пик здесь даже зажигали неоновую рекламу! Ненадолго и не на полную мощь, но верхолазы давали подданным почувствовать, что жизнь налаживается. Жизнь. Финансовые потоки. Власть.

Заметив, что мысли машиниста снова свернули с верной тропки, Хуго побарабанил пальцами по кожаной спинке сиденья. Невроз виновато улыбнулся и кивнул.

– Понимаю, шеф.

Наверное, дело было не только в перспективе выхода в шумный ночной город. Проблема состояла в том, что Жицкий никогда не любил коллег по цеху. Ни до Инцидента, ни после. А уж тех, кто пошел за Сорок Два, присягнув на верность «поплавкам» и п-вирусам, поляк просто ненавидел…

– Ты отдаешь себе отчет, Даниэль, что никого другого в бар не пустят? Не пустят даже на порог.

– Отдаю…

В голове все еще вертелись образы ненавистных тритонов. Слабых, беспомощных без волшебства Троицы. Он наверняка встретит кого-то из них внутри. Наверняка. Худых, доживающих последние годы своей никчемной жизни. Готовых за дозу «синдина» пойти на штурм серверов Пирамидома и даже продать душу. Впрочем, они и так продали свои жалкие душонки. Продали за бесценок Сорок Два, этому лживому Пророку и его слепому Крестовому походу, обернувшемуся беспощадным экономическим луддизмом.

– Понимаешь, что идешь без прикрытия? – Может быть, со стороны казалось, что Хуго разговаривает с машинистом, будто с умственно отсталым. Но командир делал это так ненавязчиво, что обижаться вовсе не хотелось. – Уяснил, что рядом не будет ни меня, ни Бакли?

Глубоко и, как ему показалось, решительно вздохнув, Невроз снова кивнул.

– Это твои коллеги, Даниэль. – Энквист снова развернулся к лобовому стеклу «Дромадера», вставляя сигарету в губы. – И даже если ты презираешь нейкистский сброд каждой клеткой и частичкой сознания, они остаются твоими коллегами. И в чем-то даже единомышленниками.

Швед был прав, чего тут спорить? Но от этого спланированное им задание легче не становилось. Даниэль вытер вспотевшие ладони о штанины джинсового комбинезона.

Несмотря на то, что ему неоднократно напоминали о мощной силе воли, в свое время удержавшей машиниста от употребления «синдина», он себя сильным человеком не считал. Да, уберегся. Да, выждал должное количество времени. Но причинами были не расчет и здравый смысл, а откровенное недоверие, с которым Невроз отнесся к новому веянью. А все, что было потом – вера в собственные силы, убежденность, что виртуозом сети можно стать и без химических костылей, – это все пришло позже, став оправданием собственной трусости.