Традиция новогодних балов сложилась в Алисиной школе уже давно. Для младшеклашек устраивались детские балы, для старшеклассников — свои, а новогодний Бал был своего рода репетицией перед главным балом школьной жизни — выпускным. Но если на выпускной большинство девочек наряжались пестро, как на бразильский карнавал, то новогодний Бал считался образцом хороших манер и строгого шика. Отрывались девчонки в основном на прическах. Вот тут они могли позволить себе всё, что угодно, и даже больше. Наверное, это звучит смешно, но в период подготовки к балу спать ученица выпускного класса Алиса Панова стала больше, а высыпаться меньше.
У нее была удивительная способность — путешествовать по миру снов. Алиса могла заснуть в своей кровати и перенестись в любое место, которое только создается воображением, или даже в чужой сон. Попасть в чужой сон — это, конечно, почти то же, что прийти в гости незваным, и Алиса старалась не злоупотреблять своими возможностями, но разве можно удержаться от искушения и хотя бы одним глазком не заглянуть, скажем, в чужой сад, где цветут роскошные цветы и летают огромные бабочки, где таинственно качают ветвями сосны и поют пестрые птички?.. Удержаться от любопытства фактически невозможно. Притом Алисой в ее путешествиях двигало не только любопытство. Еще недавно она с удивлением обнаружила, что способна помогать людям во снах, и сочла это своим призванием. Помощь могла быть совершенно разной — прогнать навязчивый кошмар, успокоить встревоженного ребенка или даже спасти чью-то жизнь, как это случилось с малышом Квазимодо — мальчиком, страдающим в секретной лаборатории профессора Ланского
[1]
.
Но сейчас девушка сосредоточилась на другом. Забросив любимую возню с малышовыми снами, она без стеснения вторгалась во сны к стилистам, известным, малоизвестным и совсем начинающим. Можно без преувеличения сказать, что Алиса носилась по всему миру, выискивая самые сумасшедшие прически для своих подруг, подруг подруг и подруг подруг их подруг… Вот такая цепочка…
Конечно, девушка не признавалась одноклассницам, что запросто гуляет по снам, да и кто бы ей поверил?! Она приносила в школу полностью изрисованный альбом и говорила, что всю ночь придумывала эти дурацкие прически, а поэтому не выспалась. Подруги, одноклассницы и вообще все ученицы от мала до велика Алису очень жалели, но идей причесок на всех не хватало. И они просили Панову придумать еще и еще. Девчонки караулили Алису уже на подходе к школе, но девушка доставала альбом, только придя в класс. Надо ли говорить, что эскизы разлетались по рукам моментально и через некоторое время стали внутришкольной валютой?..
— Ну что, Маркиза, — говорила Алиса своей кошке, умеющей держаться с таким достоинством, что высокий титул, казалось, подходил ей по праву, — придется нам опять потрудиться.
Маркиза, прекрасно понимающая хозяйку, укоризненно мяукала, намекая на то, что можно провести время и получше — например, отправиться в ту область снов, где находится мышиное царство, и порезвиться там вволю. Но увы, иногда люди ведут себя поразительно глупо, и даже любимая хозяйка — не исключение.
И Алиса погружалась в очередной сон…
— Я суперзвезда и всегда творю по вдохновению, — рассказывал ей один очень известный стилист, сидя в своей роскошной гостиной, сверкающей позолотой (в этом сне он принимал Алису за журналистку и думал, что дает очередное интервью, к которому привык в реальности). — Не нужно бояться быть необычным, ярким…
Великий поправил наманикюренными пальчиками уложенную лаком прическу, и Алиса отметила, что даже во сне он тщательно накрашен, налачен и надушен.
— Хотя… — стилист доверительно наклонился к девушке, — это не для интервью… Так устаешь от этих понтов, честное слово. Иногда такое приходится придумывать, что волосы без всякого лака дыбом встают! Соорудишь нечто непотребное, но вроде как оригинальное, а все принимаются ахать. «Божественно! Мастерски!», а сам-то точно знаешь, что сделал фигню. Даже обидно бывает, честное слово. Когда достигаешь некого уровня, будут восхищаться всем, что бы ты ни сделал, а если ты начинающий, ровно за то же тебя оплюют и опозорят. Вот ведь парадокс, а?.. Кстати, а знаешь, вот у тебя прическа неплохая, тебе идет. Но, может, просто распустить волосы? Чтобы лежали они свободно и мягко, без всякого лака?.. Только не говори никому, что я тебе такое посоветовал! — спохватился он.
— Не скажу, — пообещала Алиса. Но, честно сказать, не слишком поверила совету самого великого стилиста. Ей очень нравилась собственная «фирменная» прическа — волосы, закрученные по обеим сторонам головы в ушки или рожки, но на новогодний Бал хотелось чего-то другого, чего-то особенного, а если оставить волосы распущенными — будет слишком просто.
— До свидания, и успехов, — Алиса встала и, открыв дверь прямо посреди оформленной бело-золотым орнаментом стены, вышла из сна, чтобы возобновить свои поиски.
В конце концов Алиса выбрала для себя настолько замысловатую конструкцию прически, что ей заранее было жалко того стилиста, который возьмется за реализацию ее идеи.
* * *
О значимости новогоднего Бала свидетельствовало и то, что не только девчонки, но и парни готовились к нему совершенно серьезно. Разумеется, молодым людям было несколько проще. Костюм покупался с «дальним прицелом», на балу «обкатывался» и шел вместе с хозяином во взрослую жизнь. Казалось бы, ну как можно выпендриться на балу молодому человеку? А и тут нашли выход! Вот уже несколько поколений выпускников соревновались… шейными платками! Галстуки, или «селедки на груди офисного планктона», как презрительно называли их ребята, были выброшены на помойку истории. Шейный платок решал всё!
Олег Волков тоже готовился к Балу. После долгих раздумий и консультаций с интернетом (а интернету можно было доверять, потому что Олегу никогда не попадалась устаревшая или сомнительная информация. Его эксклюзивной особенностью было то, что Волков мог найти во всемирной паутине все, что угодно, даже если нужные сведения хранились на самом отдаленном, давным-давно забытом Гуглом и Яндексом ресурсе) он остановился на черном долгополом сюртуке, сорочке с высоким воротом и черном же шейном платке, завязанном по-пушкински так, чтобы концы платка создавали спереди своего рода «бабочку». Композицию венчала булавка с крупным «алмазом», воткнутая в середину узла.
Этот, с позволения сказать, «алмаз» Олегу подарил отец, выточив из какого-то очень специального стекла в своей лаборатории. Теперь осталось только вставить его в оправу и прикрепить к золотой булавке. Эту операцию сделали в ювелирной мастерской в одном из Сретенских переулков, недалеко от той гостиницы, где Олег когда-то встретился с Сержем Граббе. И деньги на свое украшение Олег использовал те, которые заработал, консультируя французского друга…
Завершала образ героя романтического века отцовская трость с серебряным набалдашником в виде головы грифона. Представ в таком виде перед семейным советом, Олег был одобрен всеми членами семьи, включая пса Чуда, который, кстати, уже почти совсем поправился.