Королевства, проигранные в карты - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Брайт cтр.№ 35

Но это были их проблемы, а у меня осталось еще немного времени перед началом третьего раунда, пока с арены удаляли останки собак — проигравших неудачников. Останки же победителей, вразброс валяющиеся в живописных позах тут же, не убирали, дабы они могли послужить кормом для следующих участников.

Убийца Фромп наверняка в глубине души мнил себя честным игроком, поэтому не останавливал бой, оставляя нам хотя бы чисто теоретические шансы на победу.

«Ну вот, пожалуй, и приехали, — с какой-то необъяснимой грустью, уже совершенно спокойно подумал я. — Все, конечная, на выход с вещами. Жаль только, что с принцессой у нас так ничего и не получилось...»

Точки были расставлены, не осталось никаких оговорок и поправок, ясность была полная, и, наверное, пришло время вспоминать какую-нибудь молитву за упокой собственной души, потому что я не питал абсолютно никаких иллюзий насчет исхода предстоящего раунда.

— Если уж в кои-то веки ты вспомнил о собственной душе, то пора определиться с выбором религии, — тактично подсказал внутренний голос.

А ведь действительно, я не принадлежал ни к одной церкви и, кроме «Харе Кришна, харе Рама, Рама, Рама, харе, харе», почерпнутой из сингла Боя Джорджа, не знал больше никаких молитв.

— По-моему, негусто.

— По-моему — тоже, но сейчас уже поздно что-то менять.

Во всяком случае, про кришнаитскую мантру я знал хоть немного больше, чем обо всем остальном вместе взятом, поэтому, решив, что мудрость Востока, соединившись во мне с менталитетом Запада, пустит глубокие корни веры в молодой, не отягощенной пороками душе, и ниспадет на меня благодать небесная, и попаду я прямиком в кришнаитский рай, если он у них, конечно, имеется в наличии, и...

— А прекрасные гурии будут там вечно ублажать могучих воинов...

Я замешкался, сбившись с мысли. Этот змей-искуситель действительно знал, чем меня достать, Если верна теория, что каждый после смерти попадает в тот ад или рай, в который свято верит по учению своей религии, а несчастные атеисты не попадают соответственно своей вере вообще никуда, то идея развлечений с ублажающими прекрасными гуриями на весь остаток вечности звучала более чем заманчиво. Наверно, это очень даже стильно — потерять невинность на небесах.

— Но ты же не знаешь, что предлагают нам кришнаиты, — сделал я слабую попытку отразить его пропагандистско-религиозную атаку.

— Гу-у-у-у-ри-и-и-и, — с томным придыханием протянул он. — В одном месте, насколько мне известно, нам предлагают прекрасных гурий, а что нам предлагают в другом, ты, в силу своей необразованности, в свое время даже не позаботился узнать. И кстати, — продолжал он, — если ты еще хоть немного потянешь с выбором, то, пожалуй, вон та тревожная субстанция, выползающая на поляну, отправит тебя вообще неизвестно куда.

Я посмотрел на эту тварь и пришел к выводу, что если шансы выжить — один против ста, то лучше приготовиться к смерти, и ничего такого ужасного в этом нет. Просто надо обладать неиссякаемым оптимизмом и верой в светлое завтра, которое потому и будет светлым, что вам там места не найдется в связи с преждевременной кончиной уже сегодня, а из этого, в свою очередь, следует, что...

— Что ты решил с религией? — взорвался в моей больной голове истеричный крик.

— Я поднимаю на мачте гибнущего фрегата новое знамя и объявляю священную войну неверным собакам, посмевшим посягнуть на... На что же они обычно посягали — эти неверные собаки? — Я никак не мог сосредоточиться.

Мысли кружились безумным хороводом, словно воздушные шарики, наполненные гелием, и улетали ввысь, не позволяя себя поймать. Я чертовски устал за этот бесконечный день, и теперь мне было уже все равно, сошел ли я с ума, или это просто бред, набитый кровавыми кошмарами, или дурной сон с печальным концом, или смертельная ловушка для наивного кролика-неудачника, или...

* * *

Веки, покрытые пеленой грядущих поражений и пеплом былых побед, сомкнулись на полуслове, и в тумане, окутавшем бесконечное число вселенных, поплыли ничего не значащие слова, закованные в лучи восходящей луны.

— Ты свободен! — прокричала тень, превратившись в солнечный зайчик и убегая в пустоту вечера.

— Ты свободен! — отозвалось эхо разрушенных надежд и несбывшихся желаний.

— Ты свободен! — прогрохотал гром, и молния осветила договор, написанный кровью, мгновенной вспышкой, которой хватило, чтобы увидеть пустое место в графе, где должно было стоять имя — мое имя, под датами рождения и смерти.

— Время еще есть, — я отбросил перо в сторону. — Договор вступает в силу только со дня подписания, а я еще не доиграл эту игру до конца, и у меня осталась последняя ставка, какой бы ничтожный шанс на выигрыш ни был, это мое священное право — ПРАВО ДОИГРАТЬ ЭТУ ИГРУ ДО КОНЦА.

— Крупье! Крути колесо фортуны, кружись в безумном вихре, этот сумасшедший мир, я смеюсь тебе в лицо и ставлю все на зеро! Я ставлю все это на зеро! Все на зеро!

Зер-р-о-о-о-о... Зер-р-р-р...

Настоящие герои никогда не умирают, потому что, как правило, находят продолжение в других инкарнациях...

Памятка для начинающих героев

— Кто, похва-а-а-лит меня лучше всех, тот по-лу-у-учит большую красивую погаа-анку! Кто похва-а-алит меня лучше всех, тот полу-у-у...

— Заткнись! По... БА-БАХ...

— Кто похва-а-алит меня лучше всех, тот по-лу-у-учит большую красивую пога-а-анку! Кто похва-а-а-лит меня лучше всех... — Противный монотонный голос распиливал мой измученный мозг на тысячу мелких кусочков, сжигая его, доводя до исступления и, может быть, именно этим возвращая к жизни...

— Нужно обладать неиссякаемым зарядом оптимизма и просто чудовищным самомнением, чтобы с такими голосовыми данными на что-то надеяться, — заметил внутренний голос.

«Уж не знаю, кто получит от тебя поганку за лучшую похвалу, но только она точно достанется не мне», — устало подумал я, соглашаясь со своей второй половиной.

После чего решил, что бренное тело уже рассталось с ментальной оболочкой и хуже все равно ничего не будет, ведь хуже смерти ничего не бывает, поэтому можно ничего не бояться и открывать глаза...

Оказалось, что и на этот раз (впрочем, как и всегда) я попал пальцем в небо, а главный поощрительный приз этого вульгарного уличного представления опять достался кому-то другому. Как выяснилось, хуже смерти была только жизнь после смерти, точнее сказать, состояние потерянной заблудшей души, обреченной на вечные страдания, никому не нужной, навеки проклятой и потому жестоко страдающей. А то, что она культурно проводила свой досуг в веселой компании, состоящей из двух товарищей по несчастью, представленных в лице нематериальных субстанций — колдуна по имени Компот и мясника-тяжеловеса по имени Билли, особого оптимизма почему-то не вызывало.