Картежник - читать онлайн книгу. Автор: Святослав Логинов cтр.№ 51

— Цукаты! Цукаты! — и, бросившись в чащу Ангама Жиа-хп, вырвал из хвоста блока-переводчика длинное зеленое, словно глаза Лиры, перо.

Обида мгновенно возбудила успокоившегося было переводчика. Он сразу вспомнил, что не вечно служит у древоподобного джентльмена, что некогда звали его Калиостро, жил он тогда в родных джунглях, и мало находилось наглецов, осмеливавшихся залететь в его охотничьи владения.

Он ринулся на обидчика, так что онемевший Ангам Жиа-хп мог только размахивать рукой, пытаясь поймать дерущихся попугаев. Модест с проклятиями подпрыгивал, но достать мечущийся под потолком клубок перьев не мог.

— Взять их! — крикнула Ида Клэр.

Неизвестно, кого она имела в виду, но бандиты поняли ее по-своему. Один из них, пожилой человек в долгополом бархатном кафтане с кружевным жабо и в желтых носках, достав из-под полы моток веревки, двинулся к Стойко Бручу.

— Берегись! — крикнул Дин Крыжовский.

Он сорвал стенку гузгулаторного бокса и, подняв ее двумя руками, бросился вперед. Взметнулись кривые абордажные сабли, воздух рассек дружный визг Клэр и Офирель.

В этот напряженный момент, когда решалась судьба звездоплавателей-конандойловцев, обнаружилось новое лицо, никак не участвующее в суете баталии, но своим неучастием произведшее на пленяемый экипаж особо сильное впечатление. Левый борт шхуны, освободившийся от снующих уголовников, теперь украшала неподвижно-единственная фигура, нелепый рострум, водруженный здесь чьей-то больной фантазией. По всем признакам это был рыболов, терпеливо ожидающий свою рыбу с удочкой в руках. На нем длинный непромокаемый макинтош и фуражка не то путейца, не то лесничего. В неверном свете звезд трудно различить детали, размытые к тому же временем и непогодой. В руках фигуры росло предлинное бамбуковое удилище, леска уходила вдоль борта вниз, в бесконечность. Лица рыболова не разглядеть в мертвой тени козырька, надвинутого почти до носа. Удильщик казался погруженным в глубокий транс, и мелкая рябь событий не тревожила глубин его сознания.

Первым увидел загадочного рыбака Стойко Бруч, с голыми руками метавшийся между двух фронтов.

— Капитан, гляньте, у того субъекта по левому борту сегодня, кажется, рыбный день! Интересно, на что здесь клюет?

— На окрошку из таких ротозеев, как ты, мой мальчик! — Дин Крыжовский умудрился отразить одновременно два удара от себя и от Стойко. Ловко орудуя массивной стенкой бокса, он заставил отступить двух флибустьеров, один из которых, тот, что в желтых носках, тут же споткнулся и сел в отсек гузгулатория с недоразвитой и потому особо вредной пеной.

Стойко подхватил выпавшую у неудачника саблю и, взревев: «Ура!» — ринулся вперед. Крыжовский последовал было за ним, но неожиданно почувствовал, что не может сделать ни шагу. Увлекшись сражением, он неосторожно приблизился к бывшей пробоине, и вокруг его талии цепко сомкнулись жилистые руки Педро. Капитан рвался в бой, но ничего не мог сделать. Скорее удалось бы выбить из стены заплату, чем разжать намертво сцепившиеся пальцы Педро.

Стойко, оставшегося в одиночестве, сбили с ног, обезоружили и связали. Сопротивление было подавлено, лишь Крыжовский временами рычал и обрушивал стенку бокса на голову всякому неосторожно приблизившемуся. После пары безуспешных попыток обезоружить капитана пираты отступили.

— Должен же он когда-нибудь угомониться, — сказал один из них, обращаясь к Педро. — Ты только держи его крепче.

Наконец в рубку снизошли тишина и спокойствие, и можно стало оглядеться.

Несомненно, центральной и живописнейшей группой композиции являлась пара Модест — Ангам Жиа-хп. Они успели не только разнять попугаев, но и подраться друг с другом. Лицо и руки Модеста густо покрывали царапины от шипов, так что он мог без труда изображать красиво татуированного дикаря. Дуэнцу тоже изрядно досталось. Лохмотья коры на его боках поредели, а прямо на груди крест-накрест виднелись две зарубки, словно некий хулиган собрался, но не успел вырезать краткое похабное слово.

Четверо воинов Иды, тяжело дыша, сидели во мху возле спеленатого Стойко. Пятый окончательно провалился в гузгулаторий, откуда доносилось сочное чваканье, время от времени среди бурлящей пены мелькали желтые носки.

Посиневший от натуги Педро держал Дина Крыжовского. Черная повязка, закрывавшая глаз, сбилась и съехала на ухо.

А в самом далеком и темном углу стоял на коленях юный паж, умоляюще протягивая руки к хищно изогнувшимся фигурам Иды Клэр и Лиры Офирель.

— Не надо драться! — взывал несовершеннолетний захватчик-пацифист. — Зачем ссориться? Давайте любить друг друга. Вот новые стихи, они навеяны видом здешних неизведанных краев, — оруженосец указал рукой в глубь рубки и принялся декламировать излившиеся экспромтом строки:

На востоке вдалеке

Огоньки давно погасли,

Как растопленное масло

Солнце плавает в реке…

Рубка была вовсе не столь велика, но светящиеся блики контрольных зон на противоположной стене создавали впечатление чуть зыблющейся водной глади, украшенной золотой закатной дорожкой.

Утро.

Утки.

Штуцер — трах!

Птица впрах.

И брусничины как будто

Выступят по перламутру

Перебитого крыла.

Ил болотца всколыхнется

От поверхности до дна,

Крик утиный захлебнется,

И вернется тишина. [1]

Мальчишеский голос сорвался на самой патетической ноте. Но эта отчаянная попытка восстановить мир, конечно же, не могла иметь успеха. Только один из налетчиков громко сглотнул голодную слюну, да великолепный Модест мечтательно пробормотал:

— А охота здесь, должно быть, знатная!.. — и погладил большим пальцем потертую кобуру, приминавшую пышные буфы панталон.

Что касается Иды, то она, вероятно, даже не слышала творения своего слуги, поскольку всецело была занята ловлей Лиры Офирель. На правой руке Лиры был защелкнут один браслет наручников, второй Ида держала в руках, медленно водя им в воздухе и выжидая момент, чтобы поймать левую руку математика.

— Тебе не жмет, детка, мой браслет? Умоляю, примерь и второй, — гипнотизирующим шепотом уговаривала она. — В этом сезоне самый модный цвет — ржавое железо. Ха-ха-ха! Лира в кандалах! Свободу Лире Офирель!

Сбившись со взятого тона, амазонка неловким движением накинула браслет на свое запястье, приняв на миг собственную руку за руку соперницы. Изъеденные ржой железные наручники соединили короткой, но толстой цепью конечности обеих дам. Обнаружив ошибку, предводительница пиратов пришла в замешательство.

— Это вы виноваты, — обратилась она с упреком к Офирель, дергавшей ее за руку.

Вынув из-за пояса связку ключей, королева абордажа отщипнула безупречными зубами один из них и, пытаясь подхватить его свободной рукой, уронила на пол.