Железный век - читать онлайн книгу. Автор: Святослав Логинов cтр.№ 30

В тот день Валерий Александрович отправился в магазин. Занявшись живописью, он не мог как прежде контролировать работу торгового центра, но, когда приходил за покупками, то строго проверял взглядом зал, продавцов и покупателей. Обходя стеллажи и витрины-холодильники, Валерий Александрович заметил вора. Сначала он не понял, что делает эта старушка, зачем складывает пачки масла в бидон, лишь потом сообразил в чем дело и восхитился хитроумному плану. Бабка купила литр разливного молока в трехлитровый бидон, а остальное пространство собиралась заполнить маслом. Расчет прост: не станет же кассир шарить на дне бидона, возьмет с нее как за три литра молока — и дело с концом. Но на пути похитителя появился Валерий Александрович. Он не стал хватать старушку за воротник и тащить к ответу. Он просто подошел к администратору, тихонько показал нарушительницу и объяснил, чем та занималась.

И уже уходя, наблюдал, как кассир при свидетелях выволакивает из бидона ворованное масло, а старуха бормочет что-то о пенсии, которой не хватает на жизнь. Хотя, при чем здесь пенсия? Ему, например, хватает, потому что всегда честно работал, а если эта бабка в молодости дурака валяла, вместо того, чтобы зарабатывать стаж, то пусть и пожинает, что заслужила.

Лоб на портрете Валерий Александрович расширил на толщину линии. Контрольные замеры никакой разницы с оригиналом не обнаружили.

Сложный вопрос ошибок в измерениях, проблема допусков, которой Полушубин прежде попросту не замечал, встала теперь перед ним. Это из-за нее не состыковывались отдельные части лица, и исчезала согласованность деталей, которая, как тайно подозревал Валерий Александрович, и называется художественным образом.

Например, подбородок. При замерах можно чуть сжать штангенциркуль или, напротив, оставить зазор. А кроме того, толщину имеет даже самый легкий карандашный штрих, не говоря уже о касании кисти. Вот здесь-то, в пределах погрешности измерений, подбородок должен соответствовать имеющимся чертам характера.

Но одна беда — по поводу нижней челюсти книга гласила: "Подбородок округлый встречается у людей мягких, сентиментальных и любящих семейные радости, но недалеких умом. Имеющий острый подбородок остер разумом, хитер и изворотлив, но зол и жестокостью прочих превосходит. Если же какой муж бородой тверд, то характер имеет необузданный, вспыльчив, да отходчив, а в бою смел. В жизни щедр и нерасчетлив."

Подобная противоречивая характеристика никак не устраивала Полушубина. Разумеется, у него есть недостатки, но не такой же набор. Полностью ни одно из описаний к нему не подходило. Валерий Александрович подолгу сидел у зеркала, измерял свою челюсть самыми разными способами и сочетаниями. Больше всего подбородок напоминал первое описание, но здесь Валерий Александрович был согласен лишь с одним пунктом: любовь к семейным радостям.

Женился Валерий Александрович еще студентом, причем по любви. В молодости он был хорош собой и мог выбирать. Он и выбрал свою однокурсницу — Риту, замечательно красивую девушку. А то, что у Риты была оставшаяся от родителей трехкомнатная квартира, лишь укрепило его в принятом решении. Пусть другие женятся по расчету, тянут в загс капризных дочек высокопоставленных папаш, а потом пресмыкаются перед тестем. Полушубин не таков. Зацепился в центре, и хватит. Главное — нормальная семья, в которой он будет чувствовать себя хозяином.

К несчастью, как раз нормальной семьи у него и не получилось. Через год родился сын, начались трудности и беспокойства, Рита все внимание отдавала новорожденному, а о муже не только не думала, но, напротив, все время требовала чего-то. Год Полушубин вытерпел, а потом понял, что прошедшего не вернуть.

Трехкомнатную квартиру удалось разменять на две однокомнатные со всеми удобствами, и один Валерий Александрович ведал, сколько для этого потребовалось ума, хитрости и изворотливости. Но жестокости Валерий Александрович не допускал ни малейшей. Когда дошло до раздела совместно нажитого имущества, то действительно делилось лишь совместно нажитое, Валерий Александрович не взял себе ничего из того, что было в квартире до ритиного замужества, хотя никаких доказательств о праве владения у Риты не было. Более того, все детские вещи Валерий Александрович безвозмездно оставил бывшей жене. А это четко указывает, что он щедр и нерасчетлив, пусть даже и нет у него квадратного подбородка.

Противоречивая информация мучила Валерия Александровича. Много раз он брался переделывать нижнюю часть своего лица, сжимал ее и расширял, бесконечно варьируя сочетания, но всегда в пределах допустимой погрешности.

Проще обстояло дело с губами. "Губы толстые имеют натуры сладострастные, не знающие удержу в погоне за наслаждениями". Валерий Александрович глянул в зеркало. Ничего подобного ни во внешности, ни в характере. Негр он, что ли? "Губы же чрезмерно тонкие…" — это тоже к нему не относится. А вот интересное замечание: "Губы соразмерные, хорошей формы и четко означенные говорят, что сей человек в привязанностях постоянен, верный муж и добрый сын бывает. Алые губы свидетельствуют о сильном здоровье телесном". Это как раз его случай. Не здоровье, конечно, какое уж здоровье в шестьдесят лет, а все остальное. Губы у него нормальные, и в привязанностях он постоянен. Пусть с женой пришлось расстаться, но второй раз он так и не женился.

Да, у него были связи с женщинами, но жениться еще раз, менять уклад жизни, прописать на свою жилплощадь чужого человека, этого Валерий Александрович не желал. Кто может поручиться, что не придется во второй раз разменивать площадь? А это значит коммуналка, которой Валерий Александрович боялся не хотел. Довольно и того, что он всю юность провел в коммунальных трущобах. Ютился в десятиметровой комнате вдвоем с матерью. Мать за всю жизнь так и не смогла выхлопотать себе ничего лучше.

Пока она была жива, Валерий Александрович заезжал к ней, и каждый раз уходил с тяжелым чувством. Как можно жить в таких условиях? Да еще пенсия у нее пятьдесят пять рублей. Единственная радость для нее — мысль, что сын живет хорошо. Валерий Александрович понимал это и потому навещал мать не реже двух раз в год.

Значит, не лжет форма губ, не его вина, что семейная жизнь не сложилась. Есть в нем и постоянство, и верность, и доброта. Правда, книга повествует не столько о форме, сколько о контрастности, а контрастность определяется прибором. Хотя и у прибора существует неточность измерения…

Последняя мысль мелькнула как бы между прочим, ничего Валерий Александрович менять не собирался, однако, в четвертом варианте картины в краске оказалась лишняя капля краплака. Впрочем, глаз этого не замечал, и прибор тоже.

Постепенно, со многими неудачами и остановками выплывало на холст лицо. Валерий Александрович давно изучил в нем каждую морщинку, любое пятнышко. Он уже свободно мог бы обойтись и без измерителя, и без выученного наизусть "Очерка физиогномических сведений", и даже без зеркала и спектроскопа. Просто на глаз научился Полушубин определять сколько и какой нужно взять краски, в какой пропорции разбавлять ее маслом или лаком.

Но каждый раз, хотя Валерий Александрович заранее знал результаты измерений, он заново перепроверял их, потом читал вслух: "Нос приплюснутый свидетельствует о неблагодарности душевной", — и приникал к зеркалу, и массировал нос, и повторял замеры вновь и вновь, пока не доказывал неподкупному внутреннему контролеру, что неблагодарность его душе чужда. Даже на службе, то есть там, где можно и не думать о добрых чувствах, они не покидали Валерия Александровича. Тот, кто относился к нему по-человечески, всегда мог рассчитывать на взаимопонимание.