Признания на стеклянной крыше - читать онлайн книгу. Автор: Элис Хоффман cтр.№ 29

— Почему вокруг него столько народа? — спросила Бланка.

Мередит подъехала к тротуару и открыла для себя дверь.

— А ты пока посиди.

Она подошла к толпе. Люди пересмеивались, словно глядя на цирковое представление. Наверное, со стороны это выглядело забавно — подросток, явно под кайфом, в заляпанной грязью одежде, малюет как безумный, весь в цветной пыли.

Сэм изрисовал мелками почти целый квартал. Нечто подобное он проделывал и дома, расписывая стены в своей комнате красками, светящимися в темноте. Теперь, похоже, задался целью изрисовать весь белый свет — или хотя бы ту часть его, что под рукой. Пропитывая все кругом собственным видением мира. Мира, в который не каждый отважился бы ступить по доброй воле. В котором, будто в страшном сне, роились кошмары — мертвые тела, мертвые птицы, скелеты с обоюдоострыми секирами, крылатые безликие фигуры, летящие над домами, объятыми пожаром. Руки и лицо у Сэма были вымазаны бирюзовым, алым, черным.

Мередит пробилась сквозь толпу. Сэм был так поглощен своим занятием, что даже не заметил ее. Она присела рядом на корточки. Сэм поднял глаза и не выказал при виде нее ни малейшего удивления.

— Привет, — уронил он, не отрываясь от своей работы.

Огромные, во все глаза, зрачки; он видел то, чего не могли, не пожелали бы видеть другие. Несколько дней он принимал галлюциногены. Ему и не вспомнить было, как он попал в свой город. Возможно — по воздуху. Очень может быть. Сидел в каком-то туннеле в Бриджпорте и чистым усилием воли перенесся сюда.

— И долго ты так? — спросила Мередит.

Какой ценой достался ему целый квартал? Все его руки, как она сейчас увидела, были стерты до крови. На полпути между химчисткой и магазином был рисунок женщины в белом платье. Рыжей женщины.

— Начал часов в двенадцать ночи. Двигал домой — и вдруг нашло как-то разом. Даже раздумывать не понадобилось.

Значит, пятнадцать часов: ночь напролет, все утро, весь день до вечера.

Вышел директор магазина, попытался разогнать толпу.

— Полиция едет, — крикнул он Сэму. — Я не обманываю. Это — частная территория.

— Вообще-то тротуар принадлежит всем, болван.

Сэм ни на миг не прерывал свое занятие.

— Ну что, поехали домой? — предложила ему Мередит.

Она оглянулась на припаркованный «фольксваген». Бланка, приоткрыв дверь машины, следила за происходящим. Фигура рыжей женщины, казалось, выросла откуда-то из-под асфальта. Полупрозрачная — сквозь нее Мередит виден был микрофургон, стоящий у тротуара.

— Идем. — Мередит потянула Сэма за собой.

— Какого дьявола, Мерри! Я работаю! — Сэм вырвал у нее руку. Глаза его горели. — Не видите, я занят делом! Раз в кои-то веки! Ослепли, что ли?

Столько лет никто не называл ее «Мерри»… Господи, за что и когда бы она ни взялась, все кончалось неудачей — не удавалось ей никого спасти, и сейчас, кажется, не удастся. Внезапно ей открылось, что это-то и держит ее здесь. Вот истинный ответ на вопрос Синтии. Чего ради такая, как она — образованная, интересная, молодая, — пошла на столь незавидную работу. Потому что не могла бросить на погибель Сэма.

Где-то взвыла сирена. Зеваки в толпе потешались. Некто высказался в том смысле, что, дескать, не самого ли Нечистого они наблюдают за работой. Все эти адские чудища. Скелеты с обоюдоострыми секирами. Женщина с космой кровавых волос.

— Вот что я думаю, — сказала Мередит. — Оставим все это как есть — пускай народ получает удовольствие, а мы отправимся ужинать и заодно потолкуем. Вон Бланка сидит ждет в машине. Она очень скучала без тебя, Сэм.

— Никаких гребаных «мы»! — Сэм продолжал рисовать. Костяшки его рук кровоточили, но кровь была ему не внове. — Бросим все это и айда домой, в тюрьму, — протянул он, передразнивая Мередит. В одно мгновение к нему вернулась ярость. — А во всем этом — я. И только я!

— Так и давай, расскажи! О том я и хочу поговорить. — Проклятые сирены завывали уже совсем близко. — Едем, Сэм. — Меньше всего Мередит хотелось иметь дело с полицией. Выходит, она как бы соучастник? Ну и пусть. Ясно, что ни тест на наркотики, ни срок в тюрьме к хорошему не приведут. По крайней мере — в данном конкретном случае. Сэм захлебнется в благих намерениях начальства и сгинет. — Давай же, нам пора.

— Знаете, не сочтите за бред, но я умею читать по глазам, что кто думает. — Сэм широко развел руками над тротуаром. Над буйством красок, багрянцем, адскими видениями. — Умею вытащить наружу нутро. То, что здесь, на асфальте, — это я. Меня же иначе просто не видят!

Бланка тем временем вышла из машины и теперь стояла совсем близко. Она слышала, что говорит брат, и лицо ее приняло недетски серьезное выражение.

— Вернись назад, Би, и жди нас, — сказала ей Мередит. — Звони отцу на работу.

Бланка будто не слышала. Она была примерной девочкой и никогда не перечила взрослым, но сейчас ослушалась. Подошла к Сэму и стала радом с ним на колени. Подол ее пальтишка припорошило синей пылью.

— Я знаю, что в этом — ты.

Сэм перестал рисовать. У него участилось дыхание.

— Я — тебя вижу, — сказала Бланка.

Сэм заплакал. Он и не помнил, когда плакал последний раз. Слезы резали ему глаза, точно бритвы. Он смертельно устал — с самой полуночи пробыл он здесь, на этом тротуаре, неотступно думая, придавая зримый образ своему внутреннему миру, — вот и руки уже ободраны до костей…

— Едем со мной домой, — сказала Бланка.

— Я не могу.

— Мы тебя умоляем, — подхватила Мередит.

— Никогда никого не умоляйте, Мерри. Не роняйте себя. У вас хватит характера.

К стоянке возле магазина подкатили две полицейские машины и карета «скорой помощи». Директор махал руками, подзывая к себе блюстителей порядка. Сэму было знакомо чувство, которое охватило его в эти минуты. Оно посещало его и раньше. Ножевые порезы на ногах, пальцы, исколотые булавками, косточки его бельчонка — то, как у него разбилось сердце. Все разлетелось вдребезги. Он спрятал в картонную коробку жемчуг, оставленный матерью, и больше не взглянул на него.

Подошли два полицейских, попытались урезонить Сэма.

— Не лезь ко мне, дядя. Я занят, не видишь? Разуй глаза! Трудно, что ли?

Полицейские подступились к нему с двух сторон, но Сэм увернулся. Когда его все-таки схватили, он отбивался, не разбирая, что попадется под руку. Тогда его уложили на асфальт. Пыль от цветных мелков поднялась столбом. Бланка зажала руками уши. Сил не было слышать, как он кричит — словно, если ему не дадут закончить рисунки, он умрет. Мир, создаваемый им, не достигнет завершения, и с ним исчезнет он сам, обратясь в ничто. Останется пепел. Зола. Битая посуда. Птичьи полые кости. Призрачное свеченье.

Мередит прижала Бланку к себе и держала так, покуда полицейские волокли Сэма к стоянке. Бланка звала брата, но никто ее не слышал. Зеваки не расходились, в их толпе раздались аплодисменты. Кто-то, видимо, указал полицейским на Мередит и Бланку, и один из них подошел узнать полное имя Сэма, его адрес и номер телефона.