Сказки зимнего перекрестка - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Ипатова cтр.№ 14

Они шли под землей, минуя составленные вдоль стен пики, распяленные на рогатках кольчуги, шлемы, вдетые, как ведра, один в другой. Из-под самых ног прыснул здоровенный кот, которого Алистер терпел, покуда он не давал крысам портить кожаные части доспехов.

— Брони, если своей нет, выдаю только в бой и сразу после собираю, — ворчливо заявил Хранитель. — Чтоб не пропили. Они ж дороже вашей шкуры.

Стрелы лежали связками, как снопы на жнивье. Босиком бы сюда нельзя, разные ржавые железки уже неопределенного вида так и норовили впиться в ногу даже сквозь подошву сапога. Огонь отражался в булате, там же проплывали их лица, смутные, словно под толщей быстрых вод. Посреди туннеля столы тоже скрывались под сплошь наваленным оружием.

— Ага! — Алистер оперся рукой о стол, легко, как кот, скакнул поверху и склонился над грудой мечей в углу. — Вот они. Чуток заржавели, правда. Почистишь сам, и любой кузнец тебе его наточит. Что? Не нравится?

Власер, ушедший чуть вперед, стремительно обернулся. Марк глядел на короткий широкий клинок едва не с отвращением и даже руки за ним не протянул.

— Что, — повторил Алистер, — не по руке или не по нраву?

— Что с этим можно сделать? — тихо спросил Марк.

— Да все! — вспыхнул Власер, чьим непременным спутником «кошкодер» был на протяжении всей его карьеры. — Хочешь — побрейся, хочешь — пуповину обрежь. Что короткий, так за ноги не цепляет. Очень ценно, между прочим, когда все свое барахло на себе тащишь. В деле замаха не требует. Втыкаешь коротко, как кинжал, снизу в брюхо, выдергиваешь — и к следующему, коли сам еще жив. Тут ума не надо…

— Погодь, — осадил его Алистер. — «Кошкодер» — дрянь, именно что ума не надо. Я-то сразу понял, ты с ним будешь как кухарка со скипетром. Ну-ка погляди, может, тут есть что для тебя?

— Что ты его как девку уламываешь? — взъярился Власер. — Между прочим, это он тут в просителях…

— Ах, помолчи же, приятель. Я обожаю ставить опыты.

Марк, оборачиваясь, медленно огляделся. Скругленные кверху стены давили со всех сторон. Колющее, режущее, рубящее оружие плотоядно скалилось отовсюду. Он медленно прикрыл глаза, словно вслушиваясь в звучащие внутри него ноты. Хранитель и ландскнехт молча уставились на него. Поднял руку ладонью вверх, потом развернул ладонь к земле, чуть приподнял, будто ловя ею тепло, и потянулся за ней. От напряжения у Власера поплыли перед глазами цветные круги, он выругался и утер глаза. Алистер щерился во весь рот и, кажется, не дышал.

— Ей-богу, — прошептал он, — а ведь я знаю, кого он учуял.

И чуть не бегом ринулся в направлении, куда указывала протянутая ладонь.

— Ну-ка, — грубовато сказал он, — опомнись да примерься к этому…

Марк будто нехотя открыл глаза.

— Держи! — крикнул Алистер и бросил ему меч. Марк выбросил руку вперед и поймал летящую в лицо рукоять.

— Защищайся!

Узкая длинная полоса зеркального булата промелькнула перед глазами едва отшатнувшегося Власера, обдав его холодом и ветром движения, размазавшись от быстроты взмаха, как сплошная стена падающей воды. Сталь ударилась о сталь. Алистер, быстрый как ласка, кружил вокруг столов, атакуя новичка со всем умением и страстью влюбленного в меч. И, видит бог, он не был лучше.

Он сам это понял и, улыбаясь во весь рот, опустил клинок.

— Я заболел оружием, подержав в руках пару штучек навроде этой. Тоже научился их чуять. Когда она направлена против тебя, обдает холодом, а от рукояти в ладони веет теплом.

Марк задумчиво разглядывал лезвие на ладонях. Голубоватые искры проблескивали по центру обоюдоострого клинка, сплетаясь в цветочный узор, и видно было, что недешева эта игрушка настоящих мужчин. И немолода — теперь таких не делали. Штучный товар. Не предназначенный для таких, как Власер. Ревность пребольно уколола ландскнехта. И все же он сознавал, что такие штуки сами выбирают себе хозяев.

А рукоять казалась сплетенной из снежинок, такой она была ажурной и белой. И пальцы Марка сомкнулись на ней уверенно и легко, словно всегда на ней были. Они так походили друг на дружку — человек и меч. И видно было, как он виртуозно играл и острием, и серединой, и приэфесной частью, и память тела в нем была певуча, как флейта. От отстраненного и не слишком приязненного лица вдруг повеяло теплом, будто он друга встретил.

— День, когда мужчина берет в руки свой первый меч, — со знанием дела сказал Хранитель, — сравним лишь с ночью, когда он берет свою первую женщину.

— Эта рука держала меч, — возразил Власер. — Нас-то не обманешь!

— Да, — промолвил Марк, словно не слыша их, — это для меня. Льдинка.

— Ну так владей, — ободрил его Алистер. — И то, мне было жаль, что она валяется тут одна. Но, сказать по правде, я всегда знал, что она сама по себе руку выберет. Владей!

И от души двинул Марка кулаком в бок.

— Эй! Ты чего?

Острые плечи дернулись вверх, тело напряглось, нежный рот превратился в складку камня, прошла секунда, прежде чем Марк вновь обрел видимость свободной позы. Минута была испорчена.

— Он нормальный? — громким шепотом поинтересовался Алистер у Власера.

Тот подождал, пока Марк отойдет на несколько шагов.

— Честно говоря, мне, как и тебе, нет до этого дела. Но если хочешь знать, — он подмигнул, — определенно нет.

— Он ее, радость души моей, кровинку, забрал, будто право имел, без спасиба! А я был не обязан!..

— Представь, что выдал замуж дочь, — сказал ему Власер. — Свыкнись с этой мыслью. Мы в этом мире ничего не знаем! А стало быть, какие могут у нас с тобою быть претензии?

— Но, — Алистер значительно поднял бровь, — кто-то хочет знать, не так ли?

Вторгнувшись в шумный тесный мирок казармы, Власер без лишних слов сбросил с нар возле себя соседские пожитки.

— Найди себе другое место, — сказал он изумленному парню. Тот подавился каким-то словом, и некоторое время ландскнехты мерили друг дружку глазами. Смысл этого состязания был прост и вечен. «Я знаю, что ты мерзавец, хам и предпоследняя сволочь, — говорили налитые кровью глаза Власера, — но я — хамее, а потому ты подожмешь хвост, соберешь свой хлам и уберешься в угол, подальше от меня». И, не дожидаясь результата, указал Марку на нары.

— Вот твое место.

— До сих пор ты вроде предпочитал девочек, — заметил кто-то из-под окна.

Последовало еще несколько плоских шуток на ту же тему, Власер, не слишком обращая на них внимание, сел на край лежанки и принялся стягивать тесные сапоги — он в них намучился за день. На самом деле хохмам в этом роде никто не придавал значения, извращенная брань была здесь вроде «здравствуй» и «спасибо», шутка по поводу спального соседства представляла собой некий обязательный ритуал, как и показное бешенство по этому поводу. Однако Власер чувствовал себя слишком старым волком, чтобы играть по правилам щенков, а потому в бешенство приходить не стал.