Проклятый горн - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Пехов cтр.№ 85

— Довольно внушительное проявление силы, Гера. Это даже не золотое пламя. Это чуть ли не божественный гнев. О таком только в Библии писали.

Она задумалась, и ее светлые брови сошлись у переносицы.

— Огонь — субстанция капризная, Людвиг. Чтобы ею пользоваться, следует видеть цель перед собой. Нельзя находиться в Арденау и спалить, к примеру, Ливетту. А то, что сделал он с Солезино, это удар дубиной вслепую. Он торопился и, не побоюсь этого предположения, запаниковал. Вот и шарахнул самым сильным из того, что было в его колдовском арсенале. Грубо, но гарантированно эффективно. У каждого из нас есть нечто подобное на самый крайний случай.

— Даже не буду спрашивать, что ты прячешь в рукаве. До сих пор не понимаю, отчего, имея такую силу, он не завершил дело в Крусо.

Она помедлила, прежде чем ответить:

— Не думаю. Хотя и не исключаю такой возможности. Мне кажется, что он просто поддался эмоциям. Не рассчитывал на отпор, а когда его получил, возможно, счел, что ловушка, которую подготовили против Вальтера, гораздо сильнее и он завязнет, выдаст свое инкогнито. Темный кузнец отступил на время, но, уверена, когда представится случай, он еще раз попробует добраться до Урбана.

— Ты ведь отдаешь себе отчет, как сильно мы рискуем, отправляясь туда без поддержки?

— Конечно. Но нам не у кого просить помощи. Братство, если повезет, среагирует не сразу. Из ближайших стражей здесь только Львенок, а мне не хочется подставлять его голову.

— Как и мне, — поддержал я ее.

— Можно было пригласить клириков.

— Но у нас с тобой нет стопроцентной уверенности, что они не попытаются взять кузнеца живым. Большинство умных людей сперва вытянули бы из него все, что он знает, и лишь потом уничтожили.

— Людвиг. — Она серьезно посмотрела мне в глаза. — Человека, способного разрушить четверть города и заставляющего землю содрогаться, невозможно взять живым и тем более запереть в отдаленном монастыре. Его можно только убить. Сразу. Очень быстро. Иначе ты уже проиграл. Если нам удастся остановить его, то увидим конец истории, а начало… — Гертруда пожала плечами. — Черт с ним, с началом, Синеглазый. Я смогу побороть свое любопытство, если темный кузнец больше не причинит вреда никому из живущих.

Черно-коричневый пес носился по кустам жимолости, то и дело шугая светло-золотистых зайцев.

— Что ты собираешься с ним делать?

Гертруда кончиком пера рассеянно коснулась щеки, отвлекаясь от письма, которое она составляла прямо в седле, и ответила:

— Отдам его одной лесной ведьме. Она любит собак.

В бледно-голубом ослепительном небе наматывал круги пернатый хищник в поисках добычи. Вокруг стрекотали кузнечики, и их звон не прерывался ни на секунду. Мы двигались по узкой каменистой тропке, вьющейся между низких холмов, голых, сильно выгоревших на жарком июньском солнце. Дорожка пересекала русла высохших ручьев, ныряла в рощицы невысоких искореженных деревьев. Черных, с ветвями, усеянными мелкими колючками. Чтобы избежать их, приходилось пригибаться к лошадиной шее.

Мы искали монастырь уже полтора дня, рыская по безлюдной местности, все дальше и дальше уезжая от тракта и хватаясь за любую тропку, оказавшуюся на нашем пути. Но каждый путь заводил в никуда, теряясь среди дикотравья и каменистых оврагов.

Я был мокрым от пота, который давно пропитал всю одежду. Воды оставалось мало, а источников вокруг — еще меньше. Дважды мы находили заброшенные пастушьи хижины и один раз видели вдалеке, на холме, несколько искровиков, наблюдавших за чужаками. Иные существа следовали за нами около получаса, до тех пор пока мы, судя по всему, не отдалились от их логова и не перестали представлять для них угрозу.

Жара выматывала куда сильнее, чем дорога, и спрятаться от нее было негде. Лишь с наступлением сумерек наступало облегчение. Лошади выбивались из сил, то и дело приходилось устраивать привал. Лишь йонмерский пес кругами носился по окрестностям, выискивая опасность.

Ни Проповедник, ни Пугало так и не появились, следуя моей просьбе не попадаться на глаза законнику, и я радовался этому. Сейчас как-то не до них. Я все больше утверждался в мысли, что мы сами загоняем себя в ловушку, но не видел никаких способов остановиться. Темный кузнец слишком занимал мои мысли, чтобы отступать на последнем этапе.

К вечеру второго дня, вновь ошибившись с тропой, мы заночевали в неглубоком овраге, среди колючих зарослей, возле тонкой нитки ручья, который манил лошадей. Ночь прошла в тревоге. Мы оба понимали, что уже опаздываем, и Ивойя, вполне возможно, не станет тянуть так долго, ожидая приезда Руджеролло.

Утром мы продолжили поиск заброшенного монастыря в безлюдном краю.

Нас выручил ветер, гнавший с юга редкие дождевые облака. Он принес с собой едва слышный звук, который заставил Гертруду вскинуть руку.

— Гром? — спросил я.

— Ш-ш-ш! Слушай!

Даже пес навострил треугольные уши.

Нет. Не гром.

— Забери меня тьма! — прошептал я. — Это кузнечный молот! Чертов кузнечный молот, Гера! Мы нашли его!

Она устало улыбнулась и развернула лошадь в нужном направлении, приказав собаке идти рядом.

Молот то смолкал, то вновь заводил свою мерную песнь, и мне казалось, что с каждым ударом вздрагивает земля. Лошади начали нервничать, а шерсть на загривке собаки встала дыбом.

— Дальше пойдем пешком. — Гера легко покинула седло. — Скоро от них не будет никакого толку.

Я снял длинный сверток, притороченный к седельным сумкам, взвалил его на плечо. Он был довольно тяжелым и громоздким.

— Охраняй, — приказала Гертруда псу, и тот послушно улегся рядом с лошадьми.

— Не лучше ли взять его с собой?

— Рискованно. Ивойя сильнее меня и легко обратит собаку против нас. К чему нам лишние проблемы?

Это была разумная предосторожность. Я отстегнул с пояса кинжал, отдал его ей:

— Спрячь вместе со своим, пожалуйста. Если с нами что-то случится, он хотя бы не использует наши клинки.

Она кивнула и ушла в заросли, подальше от тропы. Вернулась уже без оружия, взяла меня за руку, и я ощутил, как холодны ее пальцы.

— Быть может, останешься?

— Не говори ерунды. Я тебя одну туда не отпущу.

До монастыря мы добирались целый час, продираясь через высокий колючий чертополох и благоухающий, стелющийся чуть ли не по земле можжевельник. Было особенно жарко и пыльно. Поднявшись на холм с западным отвесным склоном, мы увидели развалины старого монастыря.

Он был совсем небольшим. Разрушенная внешняя стена угадывалась по нескольким выступам, колокольня лежала в руинах, и от нее осталось только квадратное основание из светло-желтого камня. Уцелела лишь церковь с выбитыми окнами и рухнувшим внутрь куполом да трапезная, стоявшая на краю серповидного оврага. Вокруг росли зонтичные сосны, высокие, с широкой, тенистой кроной. Над двумя деревьями, из-за трапезной, вился бледный дымок, единственное, что указывало — в монастыре кто-то есть.