Красные карлики - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Белаш, Александр Белаш cтр.№ 70

Забравшись к самой кроне, Джифаренге спустился с колючими шишками в сумке.

– Если не врали, это от плесени. Вскипятить в скорлупе и натираться.

Разжижившаяся на огне мякоть шишек смотрелась намного гаже ржавого снадобья, но ситуация была не та, чтобы брезговать. В гнезде под балдахином из ветвей сидели два грязных чучела, намазанные химикатом для шпал и плодовым пюре.

– Ну и вид у вас, капитан.

– Думаешь, ты лучше?

– Сейчас бы к девкам в гости.

– Нет, к Мийо.

– Не надо Мийо. У меня выдержка не выдержит.

– Ты трезвый; как-нибудь обойдётся без рук.

– Ногами задушу. Умею.

Из-за стекла, из тёмной мутно-зелёной бездны, в прямоугольный и прозрачный мир воды смотрели выпуклые глаза колосса. Песчаное дно затмевала тень великанской головы, и что-то толкало выйти из тени, блеснуть золотом чешуй в пронизывающем воду свете.

Рыбы, асинхронно шевеля плавниками и изгибая гладкие, совершенной формы тела, вплыли в день; ночь царила в воде позади их роскошных полупрозрачных хвостов, похожих на карнавальные флаги в звёздах блёсток поверх многоцветных шелков. Их глаза выпирали из голов-шлемов, подобно вздутым объективам; жаберные крышки едва заметно отслонялись, выпуская незримые волны.

Зеркальное небо встрепенулось, в середине его вспух чёрный вырост, расширяясь, вытягивая уродливые и изменчивые щупальца. Мелькнул огонь; вслед за чёрным полипом ко дну мира заспешили, рассыпаясь, серые хлопья.

– Ты мог бы не стряхивать пепел мне в аквариум, Леон?

– Но ты же капаешь туда чернила?..

– Я ставлю опыт, а ты мешаешь.

– А вдруг они примут пепел за корм?

– Нет, они прекрасно отличают корм от несъедобных предметов.

– Мийо, покажи, как они выпрыгивают.

– Хорошо; нагнись к воде.

– Мне страшно.

– Чего ты боишься? они такие маленькие…

Старшая, самая большая рыба приоткрыла рот – в луче лампы сверкнули пластины зубов.

– А если вцепится?.. Лучше пусть дерутся друг с другом.

– Рыбка стоит двести сорок пять экю. Ты платишь.

Старшая и стальная принялись перед схваткой ходить вокруг воображаемого центра. Всё быстрей. Остальные отстранились от бойцов. Чернила растворялись, придавая воде синеватый оттенок тайны. Бойцы слились в сверкающее кольцо; даже поверхность воды заволновалась.

– Автосхватка, – объяснил Мийо, нажимая соответствующий сенсор.

Рыбки сцепились в бешеный клубок; на дно стали опадать клочья плавников.

– На кого ставишь?

– На стальную.

Как ни странно, Леон поставил верно. Мелкая стальная оказалась проворнее крупной старшей и смогла вгрызться той между телом и шлемом. Вопрос в том, скоро ли она сможет перекусить проводки.

– Я переоценил возможности старшей, – вздохнул Мийо. – В её паспорте говорилось, что она зверь-рыба, настоящая убийца. А оказалось – немочь бледная. Рохля. Достань её, Леон, она твоя.

Отключенные рыбки потеряли плавучесть и тихо опускались ко дну на ровномкиле. Закатав рукав, Леон погрузил руку в аквариум – и не успел отдёрнуть её, когда стальная ринулась к его пальцам, разинув пасть.

Мийо негромко рассмеялся.

13 плювиоза. Двухтактные дни сомкнулись в колесо. Ночь и проливень – утро и духота – вода и грязь – пиявки и бестиолы – в тине по колени – упал едва не рылом в тину – встали и пошли – верещат крылатки – сиеста и удушье – вверх по дереву – провал сна – подъём и сборы – ноги вязнут в гниющей жиже – зелёная тьма сгущается – опять на дерево? Вода сверху, вода снизу, вода всюду, ручьи по стволу, водопады из листьев-воронок, сопливые сочные стебли бромелий, колючки впиваются в кожу, кусает муравей. Хлещет проливень. Утро. Это вчерашнее утро! Капитан, вы заблудились, мы идём по кругу!..

– Загинем тут… – простонал Джифаренге, обнимая ствол и оползая на колени. – Капитан, гу?..

Капитан – уже совсем нечеловеческого цвета, весь потрескавшийся, как несвежий вздутый труп, на лице мокрые язвы с вывернутыми краями. В язвах, под слоем прозрачно-коричневых бусин, тускло проступают детали черепа, тяги-черви, синеватые жилы.

– Идём, Джифаренге. Трасса рядом.

– Да где ж она, роди её мать поперёк'?!

– Недалеко. Вставай. Пошли.

Форт был уверен – азимут взят верно 333°. Это не кратчайший путь к трассе, но по дороге, идущей прямо от G-120, двигаться опасней. По крайней мере, мортифера или копьехвост просто жрут людей, а не заставляют их работать на руднике. Тем более на таком, который не отмечен на карте и откуда подневольных работяг освобождают только по увечью.

– Надо было остаться, – хрипел Джифаренге. – Четыреста экю. В конце концов… чем вот так подыхать…

Страшный урод с полопавшейся кожей отрицательно покачал головой.

– Знаешь, парень, меня учили, что биндэйю – лютые враги. Что они хорошо умеют драться и бьются до последнего. Но это, наверное, не о тебе. Мне придётся тебя тащить.

– Ннну нет, – Джифаренге зарычал, поднимаясь, – ваш учитель не обманывал. Ещё посмотрим, кто кого потащит.

Ночью Форт опять тайком подменил глот-патроны в маске грузчика своими. Упрёк подстегнул гордость бинджи – он может и не показать, что голова кружится, и будет брести, пока не упадёт. Выдохшиеся патроны Форт прокалил, как советовали бывалые звероловы – нагрев огнём восстанавливает треть ресурса поглощения.

16 плювиоза. Джифаренге впервые за время пути встал на четвереньки. Биндэйю это могут легко, и на ЛаБинде – дома, в сугубо приватной обстановке или по пьяному делу – позволяют себе ходить по-зверски, но не при чужих, никогда! «Четвероногий» – оскорбление, особенно от разумных тварей иных видов. А вот Джифаренге дошёл, потеряв стыд. Куда уж там стыдиться, если ноги не держат. Он двигался слепо, молча, автоматически, забыв про облик цивилизации, который он – отставной, но всё-таки солдат – обязан поддерживать. Не упасть плашмя, не влипнуть в грязь лицом – единственное, что держало его на ходу. Мерные всхлипы шагов капитана были ориентиром. На привале в сиесту Форт втягивал его наверх, прицепив шнур к поясному ремню, а Джифаренге вяло перебирал конечностями.

Форт, поднявшись по стволу повыше, вслушивался. За необъятным шелестом гилея пробивались неясные звуки моторов – голос трассы.

– Идём. Осталось мало.

– Сколько? – Губы Джифаренге обметало белёсым грибным налётом, они болезненно, синюшно отекли. Кажется, и язык затронут грибами. Завтра переползут на горло.