Оборотни космоса - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Белаш, Александр Белаш cтр.№ 37

И снова:

ЧЁРНАЯ ЗВЕЗДА!

ПЕСНЯ 10-й ЛУНЫ — «СЛЕДЫ В КОРИДОРЕ»

ПЕСНЯ 9-й ЛУНЫ — «ПРОКЛЯТИЕ ПЯТИ»

Форт заметил, что Pax вместе с ним провожает плакаты глазами и смотрит исподлобья, плотно сжав губы.

Чем дальше от града, тем медленнее поезда, тем слабее освещение. Последний поезд оказался рельсовым. Он доставил их к платформе, где ходили одни военные в форме земляного цвета. Армейский офицер бегло провёл датчиком над чип-картами, протянутыми ему прибывшей троицей, и указал на грузовой лифт с распахнутыми створками дверей:

— Отправим вас, когда закончим погрузку. Придётся подождать.

Одинаковые ящики в штабелях, судя по надписям, содержали боеприпасы. Пока лифт скрипел, поднимаясь по квадратной каменной трубе с холодно блестящими направляющими, мимо редких тусклых ламп. Форт старался не думать о случайном возгорании и детонации. Не лучше ли было подняться по лестнице?..

— Вы прибыли вовремя. Ваша бронедрезина на третьем пути. Как раз близится окно между эшелонами — в него и впишетесь.

Наружные ворота ангара, где разгружался взрывоопасный лифт, медленно загромыхали, отворяясь перед ними. Безветрие и согревающий свет отпрянули, потому что снаружи...

«Почему я ждал рассвета? — с тоской спросил себя Форт. — В шесть семнадцать его и быть не могло!»

Горизонт закрывала плотная тёмно-серая хмарь. Из предутренней дождливой мглы едва проступали пирамидально скошенные стены бурых сооружений без окон, на крышах которых едва мерцали жёлтыми пятнами фонари. Ветер хлестнул в разинувшиеся ворота струями дождя, покрывая пуленепробиваемый костюм змеящимися водяными струйками. Камень под ногами дрожал и брызгал от ударов мириадов дождевых капель; в ливневых стоках бурлила грязная вода, а неба не было видно вовсе — словно над головой по-прежнему висел тяжёлый потолок.

«Здравствуй, природа! наконец мы встретились».

Пусть ночь, пусть непогода — всё-таки не подземелье!

Форт не думал, что заскучает по дождю. Казалось, проливни Планеты Монстров осточертели ему до крика: «Господи, заверни кран!» Но стоило пожить неделю в склепе — и плеск дождя, падающего в лицо, стал желанным. Услышать гром, увидеть тучи в огненных разломах молний, ощутить поток бешеного ветра — блаженство...

Внизу, в Эрке, его преследовал, исподволь подтачивая сознание, чувственный голод. Остановись, закрой глаза — и ты в космическом Ничто, ты выброшен из мира красок и звуков. Гладкие, однообразные интерьеры угнетали серостью керамического покрытия. Всё было посвящено и подчинено тишине, сестре смерти. Прессованное дерево полов, модифицированная глина облицовок — всё гасило звук, глушило малейший шум. Точное инженерное решение, призванное избавить жителей от шумовой нагрузки, обернулось ловушкой, в которой меркнет мозг. А дождь вселял бодрость и оживлял мышление.

— Меня одолевают сомнения, — признался Форт, взбираясь по скобам к дверце в корпусе дрезины, прицельно глядящей во тьму стволами орудийной башни. — Вроде бы мы собирались в исследовательский рейд, а не в боевой.

— Неизвестно, каким он будет, — отозвалась Тими изнутри. — На базе безопасно, но в сорока верстах к западу — периметр; там всякое случается.

— У меня, офицеры, надёжно, как дома в поре! — весело прибавил командир дрезины. — Спалим любую тварь ближе шестидесяти четырёх саженей. Да и кто на нас сунется? Перед нами и за нами пройдут эшелоны; при таком графике ни одна морда не выглянет.

Миниатюрная Тими не стеснила экипаж и стала бы желанной пассажиркой, но двое эйджи сразу заняли собой всю кабину.

— Ничего! — протиснулся между ними командир. — В набитом доме люди песни распевают, а на просторе пси голодные завывают. Заводи, поехали!

— Первый остановочный пункт — геофизическая станция Тат-четырнадцать, — разъясняла Тими. — Сколько мы там пробудем, Pax?

— Часа четыре.

— Затем этот... Вертоград.

— А, Вертоград! Уважаю. — Словоохотливый командир наморщил нос от удовольствия. — Районный комендант враз понял — если вызвались жить наверху, значит, на всё готовы. Вместе с их жрицей распланировал систему обороны, устроил ДЗОТы и минировал подходы с дикой стороны. В конце лета наскочили мародёры, хотели баб в Аламбук угнать, но у божьих садовников подступы были заранее пристреляны. Бабы же на пулемётах и сидели; расколошматили братков в клочья. Которые тикать рванули — попали на мины. А на закуску залп крысиным газом, чтоб уж никто не уполз. Когда наши подоспели, допрашивать было некого.

— Большая свора? — деловито спросил Pax.

— Трижды восемь голов. Недоросли! Главари их наудачу посылают — без счёта, как мясо. Плесенью окормят, чтоб задурели — и вперёд, с песней про Чёрную Звезду. Вожаками шли два пся матёрых... шли, да не ушли. Их по наколкам и рваным носам опознали. Так что у вертоградских вера хоть не радужная, зато крепкая — на спуск нажимать не мешает.

Форт представил нежную Лурдес и её паству, внимательно навострившую ушки. «А теперь, дети мои, я расскажу вам, что надо делать, когда обе щеки подставлены, а события развиваются дальше. Сегодня тема нашего занятия — единый пулемёт „ника" калибра десять и пятьдесят восемь миллиметра».

Порой боевые дамы, отслужив в армии, идут проповедницами во Вселенскую. Особенно те, кого в военной школе натаскивали по инопланетным языкам. Если «жрица» смогла рассчитать систему обороны...

— ...потом высадите нас у троглодитских нор за высотой двести двадцать. До входа в норы доберёмся сами, возвращаться будем под землёй.

— Рельсы там слабоваты. Ладно, тихим ходом подберёмся как можно ближе. Будьте осторожнее с пещерными, они народ двуличный.

Градостроители Эрке не мудрствовали. Град, в плане похожий на гроздь круглых виноградин, опоясывало кольцо ближних городцов и космодромов, снаружи обведённое кругом дальних городцов, вписанным в квадрат, а вне его проходил квадратный периметр, ограничивающий площадь в шестьдесят мириадов вёрст. Это напоминало игрушку «матрёшка» или резные кубики из Синьхуа, внутри которых — шар, в нём — ещё один, и так до центра.

Как убедился Форт, живое ядро Эрке окружали не слои хрупкой скорлупы, а настоящие стальные оболочки.

— Человек, перешедший периметр с оружием, — мёртв, — так выразил Pax суть порядка, соблюдавшегося внутри главного квадрата. — Никакого суда, никакого разбирательства — смерть на месте. Исключение одно — если человек сдаётся и складывает оружие до прохода через периметр; тогда с ним будут говорить.

— Ещё он должен показать, что на нём нет взрывчатки, — прибавила Тими. Она облизывала вяленую смокву — садоводы подарили экипажу целый восьмерик этой сласти.

— Кстати о подрывниках, — вмешался командир дрезины. — Слыхали мы, в граде опять были взрывы.

«А я почему-то не слышал, — отметил про себя Форт. — Режим молчания?..»